VI. Ей Пушкин: «Мир без Вас – пустыня, Меня давно сжигает страсть!» Ему ответила княгиня: «Я вся в твою попала власть! Прошу, налей мне рюмку виски. В твоём я донжуанском списке Готова провести свой век. Ты – гений, а не человек!» Скрыть тайну грешную не в силах Татьяна, падшая, была. Она её не сберегла От всех своих наперсниц милых. Хоть потеряла Таня честь, Сладка была подружек лесть! VII. Она гордилась: «Пусть хоть годы Болтают обо мне друзья. Велениям своей природы Отныне подчиняюсь я». Узнав, что награждён рогами, Князь долго мерил пол ногами. Он не сумел заснуть всю ночь, И кто бы мог ему помочь? Не каждый счастлив в этом мире! Он был бы в общем мненье прав В стране Мисим172, Акутагав173, Когда бы сделал харакири. Ему неверность невтерпёж. Ведь это не простая ложь! VIII. Хотя в сраженьях изувечен, Князь ожидать конца не стал. Увы, никто из нас не вечен, Но яд в бокал иль в грудь кинжал? В оцепенении глубоком, Сказав жене: «Вам выйдет боком, Я Вас повергну в страшный шок», Князь выстрелил себе в висок. Чтоб скрыть постыдные секреты, Он дал себе приказ: «Молчок!», Нажав на спусковой крючок Своей заслуженной «Беретты»174. Князь потому себя убил, Что Таню сильно он любил. IX. Не сосчитать валюты пачек, Чтоб оплатить Татьяны честь. Всё потому, что честь – не мячик, Который можно приобресть. Честь не абстрактное понятье, О ней не в силах слёз унять я. Нет, не утонет в речке мяч, Но честь погибла, плачь-не плачь. Я помню, Таня говорила: – Мне не угнаться за тобой, Моей мечтою голубой, — И сигаретку закурила, Хоть знала: опиум курить Ей так же вредно, как и пить. X. В тот миг, когда ещё дымился Самоубийцы пистолет, За новой Пушкин устремился, А до Татьяны дела нет! Теперь, без друга в целом мире,