— Да шучу я. — За такие шутки в зубах промежутки! Ссориться с Гуревичами сейчас было попросту глупо, но и смолчать я не смог. — Сейчас у самого промежутки в зубах появится! — рыкнул, наставив на бывшего одноклассника указательный палец. — Понял? Андрей Фролов мигом поднялся с дивана, ухватил меня под руку и придержал. — Пацаны, допивайте пиво, а мы ещё сходим. Заодно проветримся. Возражать мне и в голову не пришло, пошёл обуваться. Дюша собрал деньги, вышел в прихожую с сумкой и авоськой, а когда Зинчук закрыл за нами дверь, с укоризной спросил: — Серый, ну ты чего, блин? — Проехали, — отмахнулся я. Мы спустились на первый этаж, покинули подъезд и двинулись к ближайшему пивному киоску в сквере на берегу озера. — Вы куда с Гуревичем катались? — спросил вдруг Фролов. Как видно, вытащил меня из квартиры, намереваясь расспросить, и я запираться не стал, но и подробности придержал при себе. — Склад ему предложили арендовать. Ну тот, который охраняем. — Он ваш, что ли? — Не, не для себя. — И как? — с интересом спросил Дюша. — Договорились? А то мы с этим переездом конкретно так влетели. Если Гуревич с сахаром прогорит, у него и мебельный бизнес звездой накроется. Точно за долги заберут. — Пока непонятно. Я его просто с людьми свёл. Но место ему понравилось, завтра решать будут. — Ну и отлично! — обрадовался Фролов и вдруг присвистнул. — Янка! Привет! Я посмотрел на девушку, катившую детскую коляску, и в первый момент нашу бывшую одноклассницу даже не узнал. Она и раньше была высокой и стройной, а тут сильно похудела — такое впечатление, остались только глаза и титьки. Синие глазищи на осунувшемся лице смотрелись неестественно большими, а слишком крупная для откровенно хрупкого сложения грудь так и выпирала из-под кофточки. — Ой, мальчики! — обрадовалась нам Янка Скокова. — Давно не виделись! — Это кто у тебя такой красивый? — спросил Андрей, заглядывая в коляску. — Мальчик, девочка? — Девочка. Марина. — Вся в мать. Такая же красавица. Янка рассмеялась. — Да брось! — Потом с сомнением посмотрела на нас и спросила: — Сигаретой не угостите? — Не, — покачал я головой. — Мы ж спортсмены. Не курим. — Я как родила, бросила. Но иногда прямо до рожи в коленях затянуться хочется. — И как жизнь молодая? — поинтересовался Фролов. Янка Скокова пожала плечами. — Да разве это жизнь? Если б не мама, давно с голоду умерла. Да и так только на хлеб и молоко хватает. Но это ерунда, выйду на работу, будет проще. — Захаров не помогает, что ли? — Не смеши меня, Полоскаев! Я его уже год не видела. — Но вы же… — Да развелись мы. Как Маринка родилась, так я на развод и подала. Мы и до того вместе не жили. Так… получилось просто. Повисло тягостное молчание, и тут бы нам распрощаться, но просто уйти было неловко, и я толкнул в бок Фролова. — Слушай, Анька из кафетерия уволилась, на её место уже взяли кого-нибудь? — Не, — сразу покачала головой Скокова. — Мне это чудо оставить не с кем. На полдня нереально из дома уйти. — А давай ко мне в отдел! — предложил вдруг Фролов. — Не на полный день, просто на время основную продавщицу подменять будешь. Ты и с крохой там побыть сможешь. Это рядом, в «Ручейке». — Свой отдел? Ну ты даёшь! — Ну не совсем мой, — сознался Андрей. — Мы там мебель выставляем. Ничего сложного, просто заказы принимать. — Ладно, — кивнула Янка. — Я загляну на днях, посмотрю. На этом мы разошлись, но почти сразу Фролов обернулся и проводил одноклассницу долгим задумчивым взглядом. — Основная продавщица, да? — подколол я его. — Да не начинай лучше! — поморщился Андрей и перевёл разговор на другую тему. — Ты чего Захарова вообще приплёл? — Да встретил его вчера. В курсе, что он с Кислым тусуется? — Нет, сто лет его не видел. — Ну, в общем, Тёму послали со мной занозиться. На «Диете» дело было. — Да иди ты! — Ага, пришлось его чуток поломать. — А Кислый что? — Ну я не стал ждать, пока вся братва подвалит. Прыгнул в троллейбус и уехал. Фролов покачал головой. — Хреново. Кислый, сука, злопамятный. Были бы мы с Графом или ты с Демидом — это одно, не рискнул бы наезжать. Но ты же сам по себе, так? В любой момент падлу могут кинуть. Лучше таскай с собой что-нибудь типа того топорика. Ну летом у тебя ещё был, помнишь? Я кивнул. — И сам о том думал. Мы перебежали через дорогу, но пивной ларёк оказался закрыт. — Пошли к «Ручейку», — предложил тогда Андрей. — Там допоздна пиво бывает. Я когда Аньку встречаю, обычно банку беру. Я похлопал его по прессу. — Смотри, пивной животик отрастишь! — Как отращу, так и сгоню! Просто времени нет в зал ходить. То одно, то другое. Впахиваю от рассвета до заката. Утром с заказами работаю или с пацанами на доставку езжу, вечером мебель собираю, сам же знаешь. Если б Толстый бухгалтерию не вёл, чокнулся бы. И тут мой приятель душой нисколько не кривил: работы Гуревич навесил на него изрядно, пришлось даже уволиться с завода. Аня тоже вовсе неспроста ушла из кафетерия, чтобы взять на себя «салон», как именовался торговый отдел в «Ручейке». — Ну это же отлично, что ты себя в бизнесе нашёл! — усмехнулся я. Фролов поморщился. — Если б всё так гладко было! — махнул он рукой. — Не, так-то грех жаловаться, обороты наращиваем потихоньку. Чиж с Ромой полностью загружены, надо кого-нибудь ещё на сборку мебели дополнительно привлекать — ты ж теперь в своём институте пропадаешь. Вот скажи — ну куда тебе это образование упёрлось? На первую же сессию забьёшь, тебя и отчислят! Какой понт время зря терять? — Есть понт, — отмахнулся я. — И чего ты жалуешься? Вон, Евген дембельнулся! Ты его за советскую власть агитируй, а не мне мозги полоскай. — Ты Жеку не знаешь? Он ещё месяц квасить будет, — усмехнулся Фролов и придержал меня. — Не, и здесь облом. Лампочка не горит. — У поликлиники новый ларёк открылся. Давай там глянем. И вновь сходили впустую: окошко в пивном киоске было наглухо задраено. Не везёт, так не везёт! — Пошли в гастроном, бутылочного возьмём! — сдался Андрей и вздохнул. — Хорошо бы Янку в салон нанять. Моя не может там от рассвета до заката торчать, второй продавец нужен. — А чего Алёну не позовёте? — удивился я.