Минут через пять Рома вдруг сбросил скорость и припарковался напротив проходной какого-то местного завода. — Я с утра не жравши! — пояснил он своё решение и указал на кулинарию, занимавшую полуподвал соседнего дома. — Хоть пирожков каких-нибудь возьму! — С кошатиной, ага, — поморщился Андрей, но всё же выдал проглоту стопку ветхих десятирублёвок. — Давай только в темпе вальса! Но этим дело не кончилось. Женя Зинчук многозначительно глянул на киоск у проходной, потёр подбородок и спросил: — Мы на сухую пирожки есть будем? Андрей с обречённым вздохом отсчитал четыре полтинника, и Евген в компании Чижа отправился за пивом. — А нормальное место! — заявил тогда Воробей и распахнул здание двери «буханки», вывесил объявление, начал раскладывать вещи. Как ни странно, челнок оказался совершенно прав: пусть и без особого ажиотажа, но торговля всё же потихоньку-понемногу пошла. Когда вернулись с шестью бутылками Зинчук и Чижов, даже пришлось отойти в сторону, чтобы не смущать своим видом покупателей. — Денег хватило? — уточнил Андрей. — Ага, здесь по тридцатке пиво, — подтвердил Евген. Поднялся из кулинарии Рома, расстелил на газоне газету и устроил на ней кульки с пирожками и чебуреками. Мы откупорили бутылки, начали неспешный перекус. Один только Костя наскоро смолотил свою порцию. После он вытянул один из газетных листов и уже приготовился вытереть им жирные пальцы, как вдруг чем-то заинтересовался. — О, надо Толстому объявление показать. Его тема! Объявления в «Аргументах и фактах» печатались весьма специфические, и я предположил, не глядя: — Опять рожу и продам ребёнка? — Для этого баба нужна, тут Толстый в пролёте! — заржал Зинчук. Костя разорвал лист надвое, одну часть протянул мне, другую использовал в качестве салфетки и предложил: — Сам глянь. Я последовал этому совету и прочитал: — «Группа молодых людей, имеющих навыки владения холодным и огнестрельным оружием, вождения автомобиля, БТР, танка, знакомых с подрывным делом, легководолазными работами, представит ваши интересы в любой точке планеты за хорошее вознаграждение»… Я не понял, ты предлагаешь Толстому во Французский легион податься? Чиж, который уже отошёл к «буханке», обернулся и махнул рукой. — Не то! Выше смотри! — «Кого заинтересует волосок, заряженный на крупную жизненную удачу великим тибетским магом О-олом»… — Я не удержался и рассмеялся в голос. — Да уж как раз для Тиши тема! Вы послушайте, этот волосок уже принёс успех тысячам людей! — Это Хоттабыч шифруется! — пошутил Андрей. Все наперебой начали предлагать свои варианты лёгкого обогащения для нашего упитанного товарища, а потом Рома поставил под ноги пустую бутылку и тяжко вздохнул. — Хорошо, но мало! Андрей это поползновение пресёк на корню. — Мы тут не бухаем, а работаем! Команду сворачиваться он не отдал. Пусть место и не было таким уж проходным, объявление и развешанные на задних дверцах товары не оставались без внимания местных жителей; кто-то просто глазел, кто-то приценивался. Ну и покупали изредка что-то, правда, сделки проходили всё больше по части Воробья. А вот когда рядом остановилась чёрная «девятка» и наружу выбрались два крепкого вида мужика лет под тридцать, мы о своей опрометчивости несколько даже пожалели. К счастью, обошлось без наезда. Крепыши глянули на объявление, приценились к джинсам и потрепались о какой-то ерунде с Чижом, а потом без скандала и угроз укатили прочь. Обошлось. — А сколько мы за день заработали? — полюбопытствовал тогда Рома. — Ну хоть примерно? Подошедший к нам от «буханки» Воробей откусил от чебурека, прожевал и сказал: — Ну, «Рояль» почти весь разошёлся. Мы двести бутылок купили, по пять на ваучер, а там навар тысяча триста… Получается только на этом полтинник чистыми сделали. — Чтоб я так жил! — присвистнул Рома. — Надо было «Рояля» больше брать! — заявил Зинчук и досадливо сплюнул под ноги. — И губозакатывающую машинку в придачу, — усмехнулся Воробей. — Евген, почти половину спирта твой братец забрал и ещё от него люди приходили, а остатки мы еле сбыли. Дальше такой лафы не будет. За живые деньги не больше десяти-пятнадцати ваучеров выкупили. — Всё равно неплохо, — передёрнул плечами Рома. — Надо будет ещё спиртом затариться. Что не сбудем, то выпьем! Ну посмеялись, конечно, шутке. Настроение у всех было приподнятым. А потом Женя Зинчук задумчиво поскрёб короткий ёжик рыжих волос на затылке. — Пацаны, я тут подумал… — Да ты герой! — хлопнул его по спине Романов. — Хвалю! — Иди в жопу! — огрызнулся Евген. — Насчёт спирта подумал. Нам зачем именно «Рояль» брать? Какая разница алкашам какой пить? Мы с Андреем переглянулись и поняли друг друга без слов. — Не, палёнку сбывать не станем! — отрезал Фролов. — Да причём здесь палёнка? — возмутился Евген. — У мамы какая-то родственница на аптечном складе работает. Ну или не аптечном, а который больницы снабжает, я не вникал. Она медицинский спирт достать может. Усушка, утряска, бой тары. Забесплатно не отдаст, но по цене точно договоримся. Фасовка там разная, а крепость семьдесят градусом — мама настойки на нём делает. — Какой смысл одно на другое менять? — не воодушевился предложением Андрей. — Надо по стоимости прикидывать, — решил Воробей. — И вообще можем не деньгами рассчитаться, а мебелью! — раздухарился Зинчук. — Бартер, бля! Диван на спирт! — Диваны тоже денег стоят, — напомнил Фролов. — Из бракованных деталей соберём и подшаманим, — предложил я. — Только чтоб ни Лёня, ни Толстый об этом не знали, а то Гуревич закупочную цену срежет. Идея пацанам понравилась, Андрей дал добро, и Зинчук пообещал обо всём договориться, ну или, как минимум, выяснить расценки на медицинский спирт. Потом зашёл разговор, кто на что потратит заработанное, и тут жизнь напомнила, что человек предполагает, а бог располагает. Не знаю, помог бы волосок, заряженный на крупную жизненную удачу великим тибетским магом О-олом, а вот собственной удачи нам определённо не хватило. — Твою ж мать… — вдруг с выражением выдохнул Андрей. — Евген, Серый, начнут паковать — делаем ноги. Рома отвлеки их… — Как?! — Жопой об косяк! У нас с пацанами ваучеры и бабки, нам в ментовку нельзя! Я уже без всякой спешки обернулся и увидел вывернувший из-за угла уазик в милицейской раскраске. Мимо он, разумеется, не проехал; скрипнули тормоза, из машины выбрались два бойца патрульно-постовой службы. — Распиваем? — добродушно поинтересовался старший сержант. Мы разом посмотрели на стоявшие у ног бутылки, уже пустые, и синхронно замотали головами. — Это не наше! — за всех ответил Фролов. Милиционер его будто и не услышал. — Нахождение в нетрезвом виде в общественном месте… — продолжил он и осёкся, разглядев объявление на распахнутой задней дверце «буханки». — О! Незаконная предпринимательская деятельность и торговля вне специально установленных для того мест! У меня немного даже отлегло от сердца, а вот Фролова такое развитие событий нисколько не порадовало, и он пихнул кулаком в бок Рому. — Товарищ старший сержант! — попытался отвлечь милиционера Саша Романов, но тот его возглас проигнорировал и заглянул в наш УАЗ, поворошил коробки, уже преимущественно пустые; потом звякнуло стекло. Старший сержант преспокойно сунул эту коробку себе под мышку, а напарнику кинул упаковку импортных колготок. — Держи, своей подаришь. Мы промолчали, и лишь когда УАЗ укатил вдаль по улице, Андрей спросил: — Коробка полная была? — Не, — мотнул головой Воробей. — Три последних бутылки забрали. — Легко отделались! — усмехнулся Фролов и посмотрел на часы. — Сейчас половина третьего. Давайте ещё часа два постоим и домой. — Может, поедем? — засомневался Рома. — Не, надо хотя бы три бутылки «Рояля» отбить. И мы их отбили. Может, и не полностью, но пару ваучеров выкупили, да и Воробей что-то из своих шмоток продал.