— А как зовут тебя? — Паддентарю, — ответил я. — Спросите еще раз, и я повторю. Услышав эту детскую шутку, она наконец-то улыбнулась. — Позвоните мне, миссис. — Да, хорошо. Теперь уезжай. А если по пути раздавишь мое маленькое отродье, то окажешь мне услугу. Я вернулся в Джоди и нашел записку, приколотую кнопкой к двери: Джордж! Можешь перезвонить? Мне нужна помощь. Сейди (и это беда!!) Что сие могло означать? Я вошел в дом, чтобы позвонить и выяснить. 4 Мать тренера Бормана, которая жила в доме престарелых в Эйбилене, сломала шейку бедра, а в ближайшую субботу в ДОСШ намечались «танцы Сейди Хокинс»[114]. — Тренер уговорил меня присутствовать вместе с ним на танцах и обеспечивать порядок! Он сказал, цитирую: «Как вы можете не пойти на танцы, названные практически в вашу честь?» Разговор этот состоялся на прошлой неделе. И я как дура согласилась. А теперь он уезжает в Эйбилен, и что остается мне? Присматривать за двумя сотнями помешанных на сексе шестнадцатилетних подростков, танцующих твист и филли? Не думаю, что у меня получится! А если кто-то из мальчишек принесет пиво? Я подумал, что будет чудо, если не принесет, но решил, что лучше этого не говорить. — А если начнется драка на автостоянке? Элли Докерти говорила, что в прошлом году на танцы заявилась группа парней из Хендерсона и четверых, по двое с каждой стороны, пришлось отправить в больницу! Джордж, ты поможешь мне на танцах? Пожалуйста? — Сейди Данхилл приглашает меня на «танцы Сейди Хокинс»? — Я улыбался. Эта идея мне нравилась. — Не шути! Это не смешно! — Сейди, конечно же, я пойду с тобой. Ты собираешься принести мне букетик? — Я принесу тебе бутылку шампанского, если придется. — Она задумалась. — Пожалуй, нет. Не по моей зарплате. Тогда бутылку «Холодной утки»[115]. — Начало в половине восьмого? — Я и так это знал. Постеры висели по всей школе. — Да. — И танцы под проигрыватель. Никакого оркестра. Это хорошо. — Почему? — Музыканты могут доставить лишние хлопоты. Однажды я приглядывал за танцами, где барабанщик в перерыве продавал пиво домашнего приготовления. Вспоминаю с дрожью. — Все передрались? — В ее голосе звучал ужас. И интерес. — Нет, но блевали многие. Пиво оказалось забористым. — Это случилось во Флориде? Это случилось в Лисбонской средней школе в 2009 году, но я ответил, что да, во Флориде. Я также сказал, что с удовольствием составлю ей компанию и помогу поддерживать порядок на школьных танцах. — Я так тебе благодарна, Джордж. — Для меня это в радость, мэм. И я говорил абсолютную правду. 5 Организацию «танцев Сейди Хокинс» взяла на себя группа поддержки, и постаралась на славу. С потолочных балок свисало множество бумажных лент (разумеется, золотистых и серебристых), хватало и имбирного пунша, и красных бисквитных пирожных, приготовленных «Будущими домохозяйками Америки». Художественное отделение — немногочисленное, но ответственное — украсило зал большущим плакатом, изображавшим бессмертную мисс Хокинс, гоняющуюся за холостяками Догпэтча. Мэтти Шоу и подруга Майка, Бобби Джил, сделали большую часть всей работы, чем заслуженно гордились. Я задался вопросом, а будут ли они так же гордиться этим лет через семь или восемь, когда первая волна феминисток начнет сжигать бюстгальтеры и проводить демонстрации, требуя полного равноправия. Не говоря уже о футболках с надписями «Я НЕ ЧЬЯ-ТО СОБСТВЕННОСТЬ» и «МУЖЧИНА НУЖЕН ЖЕНЩИНЕ, КАК РЫБЕ — ВЕЛОСИПЕД». Диск-жокеем и ведущим вечера был Дональд Беллингэм, десятиклассник. Он прибыл не с одним, а с двумя чемоданами пластинок. С моего разрешения (Сейди не понимала, что к чему) подключил проигрыватель «Уэбкор» и отцовский предусилитель к системе громкой связи. Большие размеры зала обеспечивали естественное отражение звука, и после первых попыток, приведших к жуткому визгу, Дональд добился нужного уровня громкости. Родившись в Джоди, Дональд давно уже стал жителем Роквилла в штате Крутого папани[116]. Он носил очки в розовой оправе с толстыми стеклами, брюки с эластичной лентой на поясе и двухцветные кожаные туфли с такими широкими мысками, что они выглядели клоунскими. Лицо Дональда покрывала густая россыпь прыщей, волосы, обильно смазанные брилькремом, он укладывал в «утиную гузку» а-ля Бобби Райделл. Внешность говорила о том, что с девушкой он впервые сможет поцеловаться года в сорок два, но двигался Дональд проворно, умел управляться с микрофоном, а его коллекция винила (которую он называл «штабель воска» или «гора звука Донни Б.»), как уже отмечалось ранее, впечатляла. — Давайте резво начнем эту вечеринку приветом из прошлого, рок-н-ролльным реликтом, золотом, что блестит, старой лошадкой, которая не испортит борозды. Шевелите ногами под действительно крутой бит «Дэнни… и ДЖУ-У-У-УНИЕРСОВ». Песня «На танцах» взорвала зал. Начали, как и практически всегда в шестидесятых, девушки. Ноги в туфельках взлетали. Нижние юбки кружились. И через какое-то время начали появляться разнополые пары… особенно на быстрых танцах вроде «Проваливай, Джек» и «Без четверти три». Не многие из этих деток смогли бы попасть в шоу «Танцы со звездами», но на их стороне были молодость и задор, и они отлично проводили время. Глядя на них, я чувствовал себя счастливым. Позже, если бы Донни Б. не хватило здравого смысла притушить свет, я собирался сделать это сам. Сейди поначалу нервничала, ждала беды, но эти детки пришли сюда, чтобы поразвлечься. И никаких тебе орд незваных гостей из Хендерсона или других школ. Она это видела и постепенно начала расслабляться. После сорока минут музыки в режиме нон-стоп и четырех красных бисквитных пирожных я наклонился к Сейди. — Надзирателю Амберсону пора сделать первый обход и убедиться, что ни в здании, ни во дворе никто не позволяет себе лишнего. — Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — Я хочу, чтобы ты приглядывала за чашей с пуншем. Если какой-нибудь молодой человек приблизится к ней с бутылкой, пусть даже сиропа от кашля, пригрози ему казнью на электрическом стуле или кастрацией, уж не знаю, что ты сочтешь более эффективным. Она привалилась к стене и смеялась, пока в уголках глаз не заблестели слезы. — Убирайся отсюда, Джордж, ты ужасен. Я ушел. Радовался тому, что рассмешил ее, но после трех лет пребывания в Стране прошлого так легко забывалось, насколько острее звучали здесь шутки с легким налетом секса. Я застал парочку, обнимавшуюся в одной из самых темных ниш у восточной стены зала. Он исследовал территорию под свитером, она пыталась засосать в рот его губы. Когда я похлопал юного исследователя по плечу, они отскочили друг от друга. — Этим займетесь после танцев. А теперь возвращайтесь в зал. Идите медленно. Остыньте. Выпейте пунша. Они пошли, она — одергивая свитер, он — чуть наклонившись вперед, хорошо известной и характерной для юношей походкой под названием «яйца свело». Два десятка красных светлячков подмигивали мне за металлическим ангаром. Я помахал рукой, и двое или трое учеников, сидевших в курилке, ответили тем же. Заглянув за угол деревообрабатывающей мастерской, я увидел то, что мне определенно не понравилось. Майк Кослоу, Джим Ладью и Винс Ноулс стояли кружком, что-то передавая друг другу. Я подскочил, схватил это что-то и выбросил через забор прежде, чем они поняли, что уже не одни. Джим на мгновение опешил, а потом одарил меня ленивой улыбкой футбольного полубога. — Добрый вечер, мистер А. — Со мной без этого можно обойтись, Джим. Я не девушка, которую ты обаянием хочешь вытащить из трусиков, и точно не твой тренер. На лице Джима отразился шок и даже испуг, но никак не уверенность в том, что ему все должны. Думаю, такое могло бы быть, если бы дело происходило в одной из больших школ Далласа. Винс отступил на шаг. Майк не сдвинулся с места, однако выглядел потерянным и смущенным. Более чем смущенным. Стыдился случившегося. — Бутылка на танцах под проигрыватель, — продолжил я. — Дело не в том, что я ожидаю от вас выполнения всех правил, но почему вы ведете себя так глупо, когда их нарушаете? Джимми, если тебя поймают на пьянстве и вышвырнут из футбольной команды, что будет с твоей спортивной стипендией в Алабаме? — Может, только отстранят от игр, — ответил он. — Этим все ограничится. — Точно, и год ты не будешь играть. Тебе придется отрабатывать свои оценки. И тебе, Майк. Опять же, тебя выгонят из драматического кружка. Ты этого хочешь? — Нет, сэр, — произнес он чуть ли не шепотом. — А ты, Винс? — Нет, мистер А. Абсолютно. Мы будем ставить эту пьесу с присяжными? Потому что, если мы… — Разве ты не знаешь, что должен молчать, когда учитель отчитывает тебя? — Знаю, сэр. — В следующий раз поблажки не будет, но этот вечер — счастливый. Что вы сегодня получите, так это дельный совет: не поганьте свое будущее. Во всяком случае, из-за пинты «Пяти звезд» на школьных танцах, о которых через год не вспомните. Вы понимаете, о чем я?