Снова открываю карту. Когда я подъехала к твоему дому, дверь была открыта. Ты вышла, постояла на крыльце, прощаясь с мамой, и пошла к машине. Твоя мама не преминула заглянуть в машину, чтобы убедиться, что я там одна. Не волнуйтесь, миссис Кримсен, подумала я. Ни мальчиков, ни алкоголя, ни наркотиков. Ничего интересного. Почему у меня такое ощущение, что я должен следовать руководству Ханны и ходить, куда она указывает? Я никому ничем не обязан. Я прослушаю все пленки от начала до конца, и этого должно быть достаточно. Но нет. Ты открыла дверцу и села на пассажирское место: – Спасибо, что заехала. Я хожу во все эти места не потому, что ты этого хочешь, а для того, чтобы самому во всем разобраться. Мне нужно понять, что произошло с тобой на самом деле. Заехала? Уже начинаю сомневаться, зачем ты меня пригласила, – не такое приветствие я ожидала услышать. Г-4. Это же рядом с домом Тайлера. Я надеялась, что была не права, подумав о тебе плохо, Кортни. Я действительно очень этого хотела. Думала, что все встанет на свои места, когда мы встретимся. Я явно рассчитывала на большее, чем просто быть твоим водителем. Тогда я поняла, чего мне стоит ждать от этой вечеринки. Но то, как она закончилась, стало для меня сюрпризом. Это было… жутко. На задних спинках кресел карта города с указанием маршрутов автобусов. Получается, что сейчас мы проедем мимо дома Кортни, повернем налево и остановимся недалеко от дома Тайлера. Мы припарковались в паре кварталов от места вечеринки, так как найти место ближе было невозможно. Когда я заглушила двигатель, магнитола, как обычно, продолжала работать, обычно она выключается, когда открывается дверца. Но в этот раз я открыла дверь, а музыка все звучала… разве что где-то в отдалении. – О боже! – сказала ты. – Думаю, это слышно нашу вечеринку! Я говорила, что мы были в паре кварталов? Так вот, это действительно была музыка с вечеринки. Что ж, похоже, без визита полиции не обойдется. Вот почему я редко хожу на подобные мероприятия. Я уже почти выпускник, и малейшая оплошность может плохо для меня закончиться. Вместе со всеми мы двинулись на звук – организованной группой, как рыбы на нерест. Когда мы пришли, два члена футбольной команды – те, что никогда не расстаются со своей формой, – стояли с двух сторон от входа, собирая деньги на пиво, поэтому я полезла в карман достать наличные. – Не парься на этот счет, – сказала ты, перекрикивая музыку. Мы подошли ко входу, и один парень сказал: – Два бакса кружка. – А потом он, очевидно, понял, кто перед ним. – А, привет, Кортни! Вот и ты. – И протянул тебе красный пластиковый стакан. Два бакса? Да ладно. Для девушек должен быть другой тариф. Ты кивнула, показывая на меня. Парень улыбнулся и тоже подал мне пиво. Я потянулась к стакану, но он крепко держал его в руке, явно не собираясь отдавать. Он сказал, что вот-вот подойдет его сменщик, после чего мы можем поболтать. Я улыбнулась, но ты схватила меня за руку и потащила в дом. – Не стоит с ним связываться. – Так ты объяснила свое поведение. – Поверь мне. Я спросила почему, но ты внимательно изучала толпу и пропустила мой вопрос мимо ушей. Не припоминаю, чтобы Кортни встречалась с футболистами. С баскетболистами – да. И не с одним. А вот с футболистами… Ни об одном не слышал. Затем ты сказала, что нам стоит разделиться. Хочешь узнать, что я тогда подумала, Кортни? Ого, ненадолго тебя хватило, дорогая. Ты говорила, что тебе нужно кое с кем встретиться, что мы увидимся позже. Я соврала и сказала, что у меня тоже есть дела. Ты попросила не уезжать без тебя: – Ты ведь мой водитель, помнишь? Как я могла это забыть, Кортни? Автобус сворачивает на улицу, где живет Кортни. Тут и там таблички – «Продается». Когда мы проезжаем мимо дома Кортни, я почти готов увидеть на его двери красную звездочку, нарисованную распылителем. Но на крыльце темно. Свет не горит во всем доме. Но ты улыбнулась мне. И в конце концов сказала волшебное слово: «Пока». – Проехал свою остановку, Клэй? По спине пробежал холодок. Голос… Женский… Но не из наушников. Кто-то позвал меня. Но я не пойму, откуда доносится голос. Через проход в темном стекле вижу отражение девушки, которая сидит за мной. Примерно моего возраста, но изображение нечеткое, поэтому я оборачиваюсь, чтобы рассмотреть получше. Скай Миллер. Моя любовь в восьмом классе. Она улыбается или, может, ухмыляется, потому что знает, что сильно испугала меня. Скай очень милая, вот только, судя по ее поведению, у нее всего одна извилина. Особенно в последнюю пару лет. Она носит блеклые, мешковатые вещи, погребая себя под ними. Сегодня на ней объемный серый свитер и штаны такого же оттенка. Вытаскиваю наушники: – Привет, Скай. – Проехал остановку? – В последнее время она все время молчит, а тут уже два вопроса задала. – Он может остановиться, если попросишь. Качаю головой, давая понять, что еду не домой. Автобус поворачивает налево и останавливается. – Кто-нибудь выходит? – спрашивает водитель. Смотрю в зеркало заднего вида, пытаясь перехватить взгляд водителя, а потом поворачиваюсь к Скай. – Куда едешь? – спрашиваю я. На ее губах вновь появляется ехидная улыбка. Она, не моргая, смотрит на меня, так что мне становится неловко. Очевидно, этого она и добивалась. – Так, никуда, – наконец отвечает она. Что все это значит? Что случилось с ней с восьмого класса? Почему ей так хочется казаться изгоем? Что изменилось? Никто не знает. Однажды она просто откололась ото всех и стала такой, как сейчас. Вот и моя остановка – на полпути между двумя красными звездочками – домами Тайлера и Кортни. Мне выйти или остаться поболтать со Скай? Вернее, попытаться с ней поговорить, потому что почти наверняка это будет мой монолог.