Не включая в квартире свет, добралась до кухни. Налила из чайника воду в стакан. До краев. Сложное это дело, уход из жизни. Почему нет единой таблетки, это же так неудобно! Идиотские мысли. Оставить записку? А кому? Тете? Она и так прекрасно догадается, зачем я это сделала. Не хочу здесь больше задерживаться ни на секунду. Насыпала в одну руку таблетки, а в другую взяла стакан с водой. И подошла к окну. В последний раз посмотреть на небо. Ночное, прекрасное небо, которое какой-то час назад, мне обещало райскую жизнь с Добрыней, а теперь выбросило опять на помойку. Прощай, жизнь. Мамочка и папочка, не ругайтесь, но я иду к вам. Давно надо было это сделать. Чего резину тянула? Все бегала куда-то и за кем-то? Осталось каких-то несколько секунд и мы встретимся. Анфиска, довольно. Делай и лети! Я сделала глубокий вдох, потом бросила последний взгляд на небо, выдохнула и резко поднесла руку с таблетками ко рту. И тут же получила сильнейший удар по этой самой руке. – Совсем ополоумела, детка?! Не знаю, от чего больше я удивилась. Оттого, что мою смерть так бесцеремонно отменили, или оттого, что отменила ее Индира, невесть откуда взявшаяся в моей убогой квартирке?! – Тебе что здесь надо? – резко отреагировала я. Как она смеет врываться в мой дом и отрывать меня от важных дел? Вероятно, злость здесь сыграла немалую роль. Я впервые ударила женщину – звонкая пощечина взорвала мертвенную тишину. И, знаете, мне так полегчало. А непрошенная гостья схватилась на щеку, и не двигаясь уставилась на меня. А потом произошло то, что я меньше всего от нее ожидала. Она резко схватила мою голову обеими руками и притянула к себе, зажав мои губы страстным поцелуем. Не успела я что-то сообразить, как ее язык раздвинул мои губы и вторгся туда, куда ему не следовало бы попадать. Теперь уже я выпучила глаза. У меня не было уже сил реагировать быстро. Мозг очень медленно соображал, ржавые шестеренки крутились с трудом. Поэтому, когда до меня все же дошло, что же это такое происходит, ее руки уже порядочно задрали мое платье и гуляли по моим ягодицам. Ах, ты ж елки! – Отста… Отстань! – собрав все силы в кулак, оттолкнула сумасшедшую от себя. Нет, и кто из нас двоих более ненормальный?? – Сладкая, – Индира облизнула губы, – чего ты так боишься? В моих руках, детка, тебе будет хорошо, как никогда. Ты много упускаешь. – Ничего я не упускаю. Убирайся отсюда! – Ну, это ты можешь не требовать от меня, – показала она пальцем на баночку с таблетками, рассыпавшимися на полу, – после этого, я тебя точно одну не оставлю. С сексом можем подождать, но глупости творить ты тоже не будешь. – Это не твое дело, что я буду творить, а что нет. Ты мне никто, – божечки, как она меня бесила. – Ты расскажешь, что случилось? – вдруг спросила незваная гостья. – Ты не поверишь, я хороший слушатель. Я посмотрела на нее с удивлением. Да, этот вечер давно перестал быть томным, и преподносит сюрприз за сюрпризом. – Нечего тут рассказывать, особенно тебе. – Ну, не злись. Ты сама спровоцировала меня на это страстный порыв, – сказала она, слегка пожав плечами. А потом, как будто была у себя дома, нашла включатель на стене и щёлкнула им. Зажегся свет. Вся романтика прощания с жизнью вмиг испарилась. Индира уселась на одну из дешевых табуреток так, как будто для нее такая обстановка совершенно привычна. – Я сразу заметила, – продолжила она, – что ты совсем не осознаешь свою красоту и то, как ты сексуальна. К твоему сведению, с тобой рядом очень трудно находиться. Многие женщины пластикой, косметикой и одеждой не могут добиться того, что есть у тебя – природная сексуальность. И дело совсем не в формах. То есть и в них тоже. Но ты ее источаешь, как будто дышишь ею. Индира покопалась в крохотной, гламурной сумочке и выудила оттуда сигарету с зажигалкой. Привычно прикурила и с наслаждением затянулась. – Ты же не против? – скорее резюмировала, чем спросила, она. – Да вижу, вижу. Ты, наверное, в своей прекрасной головке думаешь, что мы все втроем сошли с ума? Вернее будет сказать, вчетвером. Моего папочку ты тоже успела очаровать, – как то горько усмехнулась девушка. – Что мы так бросаемся на всех мало-мальски симпатичных девочек? Ты сильно ошибаешься, детка. Добрыня никогда никем так не увлекался. Алексей – избалован женским вниманием. Его соблазняли знаменитые красавицы со всего мира. А уж что говорить о моем придирчивом вкусе. И, поверь, сейчас за тебя развернулась настоящая война, моя красавица. И ты достанешься тому, кто победит. Надеюсь, это буду я. – Не надейся, – устало буркнула я и тоже опустилась на табурет. Все, сдаюсь, они меня доконали. Где та спокойная жизнь, которая была у меня всего лишь десять дней назад? – А твоя строптивость – это вишенка на торте. От этого тебя хочется только больше! – Индира, уходи. Честно слово, ты только раздражаешь. – Ты плохо поняла. Не уйду, девочка. Чтобы ты продолжила творить глупости? Нет. Ок, никаких приставаний, но и не уйду. – Уйдешь, – раздался мужской голос откуда-то со стороны коридора, и через мгновение в моей маленькой кухоньке стало совсем тесно, на ее пороге появился Алексей. Ох, бог ты мой. Слет нечистой силы на шабаш! Интересно, кто из них отправил ту злосчастную фотографию Добрыне? Как же мне все это надоело! А ведь мне сегодня сделали предложение, а потом отозвали его обратно. Я с грустью посмотрела на тот палец, где всего полчаса назад красовалось счастливое колечко. В изнеможении прикрыла глаза. Господи, ну, что делать в такой ситуации? Почему моего любимого нет рядом? Почему нас постоянно что-то разлучает? Слезы опять потекли из-под ресниц, совершенно не спрашивая меня, что я об этом думаю. Твою же мать! Почему я еще не купила себе пистолет? Ведь предлагали же как-то! На смену отчаянию пришла невероятная злость. Я тряхнула головой, как будто строптивый конь, резко поднялась со стула и решительным шагом направилась в свою спальню. Нашла телефон и вызвала такси. Затем выудила из шкафа свой потрепанный чемодан, который как-то по случаю купила на распродаже, и начала туда скидывать вещи. Все самое необходимое. Довольно бегать по городу, в чем мать родила. Завтра же начну жизнь с нового листа. Без этих всех. Хватит с меня этих любовных приключений. Начну поиск новой работы, а пока поживу у тети. Там, по крайне мере, эти все меня не достанут. И это правильное решение. Сексуальность я, видите ли, источаю! Что за ерунда! Верну себе Олечку, завтра возьму кредит и найму своего адвоката. Понятно, что Добрыня мне больше не будет помогать. Да и не нужна мне его помощь! Кому он поверил? Фотографии, присланной неизвестно кем?! Он противопоставил меня одному слову, намеку! И даже не дал ничего сказать! Что это за любовь?! С таким недоверием далеко не уедешь. Так что, и он тоже не моя судьба. К черту! Состарюсь в одиночестве. Вернее, нет. Олечка вырастет, и нарожает мне внуков. Надеюсь, в качестве бабушки, старой и седой, я не буду ни для кого сексуальность источать! Разве что, блинчиками! Закрыв чемодан, спустила его на пол. И направилась в коридор. Пора уходить. – Куда ты собралась? – преградил мне путь Алексей. Я тупо остановилась и посмотрела на него. Молодец, хоть сегодня не явился в своем костюме, и предпочел спуститься на землю, облачившись в простой, но все же изысканный черный джемпер и джинсы. Все такой же красивый и мужественный. И влюбленный до ужаса. В эти глаза невозможно смотреть. Если Индира меня просто хочет, то Алексей напоминает мне меня саму. Так же как он на меня, я смотрю на Добрыню. Я невольно грустно ухмыльнулась этой мысли. А ведь все могло бы быть проще, если бы я была с Алешей с самого начала… – Прости, но это и тебя не касается, – безуспешно попыталась его обойти. – Я видел таблетки. И выгнал Индиру. Анфиса, отвезу тебя, куда скажешь. Но одну не отпущу. – Послушай, ты уже сделал все, что мог, – поставила я чемодан на пол. – Видишь, Добрыни здесь нет! Я одна. Но и ты не будешь со мной. Оставь меня в покое! Оставьте меня все в покое! Не хочу никого из вашей компашки видеть! Ни-ко-го! Вы не понимаете, ни один из вас, что такое любовь! Что такое благородство, верность, преданность! Вы только играете в любовь! И этим вы убиваете меня! Пойми же это, наконец! И уйди с моего пути навсегда! Не твое дело, хочу я покончить с собой или нет! Это моя жизнь! Я схватила чемодан за ручку и направилась к двери. Алексей отступил в сторону, больше не препятствуя. Неужели, подействовало? – Уходя, захлопни дверь, – бросила я ему и быстро побежала по ступенькам вниз. Там меня уже ждало такси. Я запрыгнула в салон, а водитель погрузил мой чемодан в багажник. Отъезжая, я заметила, что автомобиль Алексея упрямо последовал за нами. Вот неугомонный. Глава 15 Полночи проговорив с Ольгой, моей тетушкой, ближе к утру легли спать. Я очень долго говорила, а она все слушала. Так долго, что у меня даже голос пропал. А к утру хотелось завыть одиноким волком и сбежать в лес. Может, это луна на меня так воздействует? За ночь проревела все глаза. Слова тетушки добили: – Крепись, Анфиска, но такого мужика, как Добрыня, ты навряд ли еще когда-нибудь встретишь. А я бы на твоем месте выбрала Алексея. Он так тебя любит! Красивый, состоявшийся, добрый, благородный. Да, поступил нечестно – отправил фотографию. Да, не давал тебе бежать за Добрыней. Но, дорогая, а как ты хотела? В любви, как на войне, все средства применяют. Плохо бы он тебя любил, если бы бездействовал. Все равно, во всей этой истории, он мне больше всего импонирует. Жаль, что он не в меня влюблен! – И мне жаль. Надо было вас познакомить. – Я бы не отказалась! В моих руках он бы перестал за тобой бегать, и сыграли бы сразу две свадьбы! Ну, не плачь. Хочешь, я поговорю с твоим Добрыней? – Нет, самое страшное, что я тоже обижена на него. Как можно говорить, что любишь, если не доверяешь? – Кто их разберет, мужиков этих, – закатила глаза тетушка, – хотя, ты никогда не знаешь, как бы поступила сама, окажись на его месте. И это истинная правда, которая бьёт больнее всего. Я виню его, не осознавая, какую боль он может испытывать. Но, при этом, не могу прийти первой. Он должен сделать это шаг сам. Иначе, в дальнейшем у нас ничего не получится, если мы не будем учиться прятать наши короны. Мне не в чем себя винить. Я не флиртовала с Алексеем. Его чувства – это полностью его личное желание. Я все время была с Добрыней. И физически, и морально. Верность надо учиться ценить, надо доверять друг другу. Я погналась за ним в лес. Зная, что могу погибнуть сама. Какие еще доказательства моей любви ему нужны? – С другой стороны, мы всегда должны помнить, что мужики не экстрасенсы. И то, что, как мы полагаем, они должны сходу понимать, до них может никогда не дойти. Поэтому всегда приходится быть мамочкой, терпеливо объясняя простые вещи. За это они потом будут нам всю жизнь благодарны. Но, сначала надо объяснить. Подумай об этом. И об этом я думала всю оставшуюся ночь, а потом и утро, когда ехала на работу. По здравому размышлению, решила вернуться в салон и доработать этот месяц. Счета такая вещь, любовью их не оплатишь. Ребята-коллеги боялись ко мне подходить, а я на автомате просто выполняла свои обязанности. Опять толстый слой косметики скрыл синяки под глазами. Индира сегодня была так мила и предупредительна, что позаботилась о том, чтобы я занималась только маникюром. Как это, воспользоваться служебным положением? Переспать с начальницей? Я снова грустно ухмыльнулась своим мыслям. Это не приключение, а сгусток каких-то маразмов, сломавших мою жизнь за какие-то одиннадцать дней. Индира настолько подлизывалась, что даже лично принесла мне горячий кофе с жутко розовым пончиком. Но мне есть не хотелось совсем. Продолжая подпиливать, красить и наклеивать ногти, вспоминала, как впервые за этот маникюрный столик сел Добрыня. Я еще тогда приняла его за бомжа! И тут же вспомнилась сцена из ресторана. То, как он выглядел в тот вечер, открыло мне его с другой стороны. Сильный и избалованный жизнью, и удачей бизнесмен. Который каждый день подписывает миллионные контракты, решает судьбы людей. Я же знаю его просто Добрыней. Да, с большим домом за городом. Но там нет золотых стен и унитазов. Я полюбила его дом за атмосферу, за бабушку Аделаиду, за заботу Добрыни, за блинчики на завтрак и натопленную печь по вечерам. За Олечку рядом и за ощущение семьи, настоящей, сплоченной, которой не страшны никакие беды, пока они все вместе. Я была бы с Добрыней, даже если бы этот домик был совсем маленьким и прохудившимся. Даже, если бы у него не было домика. С ним мне было бы хорошо, где угодно. А вместе мы бы добились всего, чего только захотели. И сыновей родили бы, и дом построили и деревьев сад посадили. А по вечерам топили бы печь в доме и обнимались. Бы, бы, бы… Если бы… Где-то замурлыкал мой телефон. Наверное, тетушка сообщение прислала. – Простите, я на секунду, – извинилась перед клиенткой и отправилась посмотреть, что там пришло. Лучше бы не ходила. Помнится, накануне, я думала, что бы сделала, если бы такое фото пришло мне. Вот теперь это можно сделать. В сообщении красовалась фотография Добрыни с Риточкой. Они обнимались, а на фоне улыбалась счастливая Аделаида Прохоровна. И дата фото – сегодня. В мое сердце вонзилась тысяча пуль. Ноги ослабли и, чтобы не упасть, я схватилась за рядом стоящее кресло. Понятно, что сообщение прислал кто-то заинтересованный. Но, Добрыня-то на фотографии настоящий. Совершенно искренне обнимающий девушку-красавицу. Молодую и будущую мать его детей, хозяйку его дома и его жизни. – Анфисочка, что случилось? На тебе лица нет, – подошел ко мне Влас и обнял за плечи, – что они с тобой сделали? Изверги! Поддавшись импульсу, я развернулась к нему лицом и обняла. Хорошо, что в этой жизни у меня хотя бы есть друзья. Глаза опять на мокром месте. Ведь знала же, что он не моего круга! Знала, что таких, как я не берут в жены такие, как он. Но, доверилась! – Тише, тише, – прошептал Влас мне на ухо, – не здесь. Не доставляй такое шикарное удовольствие нашей новой грымзе. Съешь шоколадку, держи. Большое количество сахара поднимет тебе настроение. Я послушалась. А и пусть. Все, я уже вчера попрощалась с ним. Пусть плывет себе по течению, не буду грустить. У меня на сегодня куча дел. Надо начинать поиск новой работы, подальше отсюда. И поскорее. Может быть, переехать в другой город? Это было бы здорово. Олечку только вернуть и можно уезжать. *** А в деревне Волохуевка, что в Рублевском регионе, тем временем все бабки окружили дом старого Иваныча. Обычно там не происходило ничего интересного, до сегодняшнего утра, когда к деду в гости пожаловали Добрыня вместе с тем импозантным полковником, Ильей Муравьевым. – Дурак, ты, Добрыня, – хлопнул по столу уже изрядно набравшийся элитного коньяка дед Иваныч, – это потому, шо молодой ишшо!