— А за три цикла-то успеешь? — ехидно спросил Кальвин. — Будешь медлить, подохнешь ведь, как псина. Босс слов на ветер не бросает, сам знаешь. Вот Кальвин — на редкость мерзкий тип. Да и харя у него такая… Вот что не представишь жуткого, можно быть уверенным, Кальвин это делал. Вплоть до изнасилования крупного рогатого скота. Гавел поморщился. И без того мерзкий привкус во рту стал невыносим. До безумия хотелось напиться, но сейчас лучше не поддаваться слабостям. Похоже, что харакири — какое-то еще более мерзкое наказание, чем Гавел мог предположить. Если верить словам Кальвина, заканчивается оно смертью. Да уж, лучше не медлить. Гребаного Эндрю с его сучкой нужно выкурить, как крыс, а потом притащить боссу. Эндрю ждет жестокая взбучка, ну а Розочку вздрючка. — Ты уснул, что ли? — окликнул его Кальвин. Гавел так и застыл с отрешенным лицом, представляя, что сделает с крысятами. — Занимайтесь своими делами и будьте на связи. Скоро поохотимся, — рыкнул Гавел и, развернувшись на пятках, направился к выходу. В его голове уже начал вырисовываться план, как разыскать забившихся в нору мусорщиков. Глава 5 Роза умопомрачительна. Я лежал на узкой кровати, заложив руки за голову, и наблюдал, как она расчесывает волосы. Девушка сидела на самом краешке матраса вполоборота и мурлыкала под нос какую-то песенку, то и дело искоса поглядывая на меня. Поспать нам так и не удалось, но я ни о чем не жалел. Все произошедшее за сегодня было полным безумием, и оно того определенно стоило. Я бы и больше вытерпел, если бы заранее знал, что все закончится наблюдением за прекрасной девушкой в полупрозрачной майке и коротких шортиках. Любой подвиг, воспетый в легендах и совершенный во имя красавицы, однозначно стоил того. — Ну и чего ты на меня так пялишься? — хмыкнув, спросила она, продолжая сидеть спиной. На этот раз повернула на меня свое зеркальце. — Просто любуюсь тобой, не каждый день на такую красоту удается посмотреть, — с улыбкой ответил я. Роуз на миг замерла, надув губки и переведя взгляд на собственное отражение. Однако, что-то ей там не понравилось, потому что она тут же хмуро возразила: — Не шути так, нет во мне ничего красивого… От удивления я приподнял бровь и заодно приподнялся сам. Девушка взвизгнула, когда я вдруг резко приблизился к ней и, обняв за талию, потянул назад. Я повалил ее к себе на колени и в упор посмотрел ей в глаза. Она тут же застыла, глядя на меня, как кролик на удава. — Ты очень красивая, — внимательно оглядев ее лицо, произнес я, а затем приподнял ее голову и поцеловал в губы. Уже не особо отдавая отчет своим действиям, запустил руку под ее майку и сжал нежный сосок, заставив девушку застонать. Время на миг остановилось и понеслось вперед с ужасающей скоростью. Прав был старик Эйнштейн: все относительно. Очнулся от помутнения я лишь тогда, когда она издала сладостный стон, выгибаясь подо мною дугой. — Ну что, будешь еще спорить со мной относительно своей красоты? — спросил я, глядя в глаза пытающейся отдышаться девушке. — Ты был очень убедителен, — наконец ответила она, — но я бы еще поспорила, чисто из принципа. Не люблю сдаваться так быстро. Я рассмеялся и снова ее поцеловал, однако Роза почему-то, наоборот, загрустила. Ее глаза вдруг наполнились слезами, и это окончательно сбило меня с толку. Роуз громко всхлипнула и прижалась к моей груди. Мне только и оставалось, что гладить ее спину и вздрагивающие плечи, совершенно не понимая, что происходит. Ну вот, здравствуйте, комплексы, давно не виделись. Неужели я настолько ужасен, что довел ее до слез? — Что случилось, Роза? — спросил, боясь еще больше расстроить ее. Может, она и правда всерьез восприняла наш спор и сейчас пытается доказать свою позицию подобным образом? Да нет, звучит совсем бредово. — Прости… — наконец произнесла она, чуть успокоившись. — Последний раз мне мама говорила, что я красивая. Она умерла семь лет назад. Вот черт… — Так ты из-за мамы расстроилась? — спросил, вообще не понимая, что происходит. Интересно, как часто девушки в моем времени вспоминали мам после секса? Она улыбнулась, глядя на меня сквозь слезы. — У меня были мужчины. Никто из них не говорил, что я красивая. Те, кто мне нравился и с кем было хорошо, потом пропадали… Мне с тобой было очень хорошо… — Она снова всхлипнула. — Просто понимаю, что мне будет очень больно, когда ты исчезнешь. — Что за бред? — едва не рассмеялся я. — То есть с чего ты взяла, что я собираюсь куда-то там тебя бросать? Я слегка приподнялся и оценил лежащее подо мной шикарное тело. Затем ее огромные глаза и пухлые губы. Ага, ищите дурака отказываться от секса с такой красоткой! — Это ты сейчас так говоришь. — грустно сказала она, но от промелькнувшей в ее глазах надежды мне стало не по себе. Да е-мое. Я снова впился в пахнущие клубникой губы. Слова здесь явно не помогут, перейдем к практическим доказательствам. Вдохнул запах ее волос, ощутил, как затвердевшие соски скользнули по моей груди, и внутри все снова стало восставать, требуя немедленного продолжения. Роуз тут же обхватила меня руками, а затем вдруг выгнулась, заставив завалиться на кровать, и уселась сверху. У меня аж дыхание перехватило от вида нависшей надо мной упругой груди. Роза хитро улыбнулась глядя на меня, а в следующий миг послышался грохот. Глаза девушки округлились, когда входная металлическая дверь шибанула по пластиковой стене, оставив глубокий след. Появившийся в проеме громила навел на нас какой-то жезл и нажал на большую красную кнопку. Вылетевшая из него миниатюрная молния пробежала по нашим переплетенным телам. Все мышцы свело болезненной судорогой, и я оказался парализован. Перед глазами появилась строка загрузки, где значилось следующее: Активирован боевой режим. Оценка ситуации: имитация паралича уместна для неожиданной атаки. Временная активация блокировки двигательных функций. — Вставай, Лиля, мы пришли за долгом, — услышал я чей-то голос, который впрочем тут же оборвался. — Гусь, мы что, дверью ошиблись? Она ведь одна живет! — Нет, все верно, — последовал ответ. Кто-то хмыкнул. — Ну привет, котятки. Раз уж мы заглянули на огонек, давайте проверимся. — В наше крохотное убежище вальяжно вошел какой-то панк. Видок у него был еще тот: кожаная безрукавка на голое татуированное тело, тоннели в ушах, высокий кислотно-фиолетовый ирокез и сползающие на задницу штаны, оттянутые массивным пистолетом. — Интере-е-есно! Гарик, я чую в воздухе запах просрочки! Просвети их! Мужик довольно потер руки, а в комнату ввалился еще один, не менее мерзкий тип. — Иди-ка сюда, куколка, — ухмыльнулся первый, скользнув сальным взглядом по груди Роуз. Хреновая ситуация. Больше всего меня выбивало то, что я не могу пошевелиться, в то время как этот урод пялится на мою девушку… Про нормальность вламывания в дом ублюдков со станерами я даже не задумывался. Веселый мне достался мир, ничего не скажешь. И ведь здесь, по словам Роуз, царит относительный порядок и законы работают! Я вдруг с ужасом увидел, как мужик грубо схватил Роуз за плечо, стянул ее с меня. Голая девушка растянулась на полу. Видимо, она тоже не могла управлять своим телом. Следом на пол бросили и меня. Это было до жути унизительно и обидно. Плюс ко всему мне теперь ничего не видно. Сведенные мышцы по-прежнему отказывались слушаться. Все это плохо, очень плохо. — Смотри-ка, милашка, кажется, хочет нам что-то сказать, — глумился тем временем панк. — Давай-ка я освобожу твой ротик, послушаем, что ты мне расскажешь. — Какого хрена вам надо⁈ — воскликнула девушка, а потом вдруг застонала: — Нет, отпусти меня! — Я не видел, что ублюдок делает с ней, но точно ничего хорошего. — Отвали! — Почка, легкое и глаз, — услышал я будничный тон второго урода. Судя по всему, того самого, которого звали Гарик. — Просрочка по платежам полгода! Залоговым бонусом еще и печень указана. Вырезаем или есть чем оплатить? Из разговора я понял, что этот урод всерьез рассуждает о том, чтобы вытащить из Розы органы. От флегматично скучающего тона голоса это звучало особенно жутко, но меня охватила настоящая ярость. — Можно и не вырезать, — ласковым тоном добавил второй, — знаю я одного коллекционера девичьих оболочек, нам еще и на пиво останется… — Я все переведу сегодня же! — закричала Роза. — Большую часть закрою! Отпусти! — Большую часть, говоришь? Смотри-ка, Гарик, мы сегодня словили куш! Так и знал, мы не в трущобы зашли, а в настоящий Эльдорадо! Неожиданно я почувствовал пинок ниже живота. Удивительно, но боли почти не было, хотя, по идее, меня должно разорвать от агонии. — А это что за клоун? Твой хахаль? Гарик, ну-ка проверь его, вдруг нам сегодня вдвойне повезло. Обзор по-прежнему был закрыт, но краем глаза я заметил лысого амбала, который держал в руках перевитую проводами здоровенную бандуру. Аппарат напоминал здоровенный сканер штрих-кодов, какими обычно пользовались в гипермаркете в моем времени. Лысый склонился надо мной и принялся водить торчащим из прибора обрубком толстого кабеля. — Не знаю, Гусь, не опознается ничего. Просрочек нет. Но модулей у него до жопы. Сейчас проведу принудительную идентификацию… — Меня окутало голубое сияние, раздался противный писк. — Ого!.. Впервые такое вижу. Гусь, погляди сюда. В нем имплантов и техники лямов на пять наберется! И это только то, что определяется. Тут еще куча закрытых военных модулей с блокировкой идентификации первого уровня! И ничего нет в базе. Ни в какой. Охренеть, никогда такого не видел! Вообще не понимаю, как на него парализатор сработал! Это он про меня распинается? Те самые скрытые импланты, которые мне интерфейс не показал? Нет, не о том думаю, нужно как-то избавиться от паралича, а лучше опять взломать систему этих ребят. Жаль не получалось без нормального зрительного контакта, как я не пытался вызвать интерфейс. Лысый молча поглядел куда-то, видимо, переглядывался с панком по имени Гусь. — Слушай, я не уверен, что в моей жизни еще хоть раз случиться такая же везуха, — вполголоса произнес вдруг лысый. — Такие лохи, набитые баблом, обычно на дороге просто так не валяются. Приступаем. Что-то мне не очень нравится, куда свернул их диалог. Я услышал лязг хлопнувшей двери. Затем он раздался еще раз. — Замок вырвало, — задумчиво произнес Гусь.