– Не поступила куда? – В Йельский. Миссис Ким молчала. Джису не знала, какой мамой она сегодня будет: слишком строгой или сопереживающей. Лишь в редких случаях бывало и так, и так. – Они сказали, почему? – Нет. Наверное, отправили сотни таких отказов. Они не будут объясняться перед каждым. – Ты же вовремя выслала им личные рекомендации? Значит, сегодня она будет слишком строгой. – Да. Вовремя. – И пришел отказ. Не список ожидания? – Именно так там и написано, омма. Я не поступила в Йельский, но я не безграмотна. Было ошибкой звонить маме. Худшее начало дня. Всего через час Джису придется топать в школу и проживать день с повисшим над головой отказом. Ей хотелось переодеться в пижаму и забраться под одеяло. – Вот почему я подавала не в Лигу плюща, разве не помнишь? – сказала Джису. – Я бы ни за что не поступила в Йельский. Мы обе это знали. Впустую потраченное время. – Если бы занималась усерднее, возможно, было бы больше шансов. Как минимум попала бы в список ожидания, – парировала миссис Ким. – Я занималась усердно. Этого-то ты и не понимаешь! Учеба никогда не давалась мне легко. Я не особо хорошо сдаю тесты. Но я старалась. Часами сидела на курсах, посещала все факультативы, куда ты меня записала, даже оставила своих подруг и переехала в совершенно другую страну. Ты никогда не понимала, какая я на самом деле. Даже никогда не пыталась. – Джису… – начала миссис Ким. Но Джису было достаточно. Хватило отказа. Она не хотела, чтобы на нее обрушилась и мама. – Я кладу трубку, омма. Пока. На следующий день в школе Хиба постаралась ее приободрить. – Ну, в Йельский сложно попасть, – сказала она. – Спасибо за констатацию факта, Хиба. – Прости… У меня не получаются вдохновляющие беседы. – Наверное, из-за того, что тебе самой в этой жизни они ни разу не понадобились. Готова поспорить, в Принстонском не нужны вдохновляющие беседы. – Я еще даже не попала в Принстонский. – Пф. – Джису отмахнулась. – Ты попадешь. Я никогда и ни в чем не была настолько уверена. – Не теряй пока надежду, Джису. Первый отказ уязвляет больше всего, но ты все выстоишь. И дождешься ответа от остальных девяти университетов. Все они не откажут. – Что? Я об этом даже не думала. Почему ты так говоришь? – Да я не это имела в виду. – Хиба подыскивала нужные слова. Ну хоть что-то не удавалось Хибе: вдохновляющие беседы. – Я просто говорила, что ты очень умная, с хорошими оценками и поступишь в лучший для тебя университет. – Я тебя люблю, Хиба, но конферансье из тебя никакой. Джису и Хиба шли по коридору в сторону кабинета. И когда свернули за угол, Хиба дернула Джису за рюкзак. Склонила голову и указала налево. К ним направлялся Остин. – Привет, незнакомка, – произнес он как всегда дружелюбно. Джису могла поклясться, что почувствовала в его голосе нотку сомнения и неуверенности. Остин обнял ее, а Хиба закатила глаза. – Я пытался с тобой связаться. Ты не получила мое сообщение? – Прости. Была… занята, – ответила Джису, хотя после отправки заявлений свободного времени у нее явно прибавилось. Остин посмотрел на Хибу, будто ожидал, что она пойдет в сторону кабинета и оставит их двоих в коридоре. Но Хиба осталась, скрестив руки на груди. Джису была этому рада. Если бы не контроль подруги, она с легкостью попала бы под влияние очарования Веласко. – Я должен тебе кое-что сказать, – сказал Остин. – И что же? – произнесла как можно спокойнее Джису. Хотя смотрела на него выжидающе. В голове закрутился миллион мыслей. Что он мог сказать ей? Он легко мог сделать ее день лучше. – Я буду учиться в университете Сан-Диего! Но и хуже – тоже. Столько времени прошло, а он лишь хотел ей сообщить, что поступил в университет своей мечты? В тот же самый день, как она получила первый отказ? Это похоже на падающую на рану соль. – Круто. Я рада за тебя, Остин, – сказала Джису и изо всех сил постаралась прикрыть улыбкой дрожь. – Да, это не Лига плюща, куда вы, возможно, в итоге попадете. Но я чертовски рад. Казалось, Остин был искренен. Джису позволила части себя порадоваться за него. – Университет Сан-Диего крутой, – сказала Хиба. – Ты знаешь, чем хочешь там заниматься? – Черт, да, знаю. Буду серфить каждый день весь год напролет. Там волны даже не сравнятся с холодными и переменчивыми водами здесь. Джису знает. Да, Джису? – Остин сверкнул понимающей улыбкой. Этой идеально кривоватой улыбкой. Возьмет ли он ее еще посерфить? – Не могу дождаться, когда поймаю настоящие волны. Это будет прикольно. – Я хотела знать, что ты там будешь изучать, но это «прикольно», наверное, – холодно добавила Хиба. Затем повернулась и посмотрела на Джису, как бы говоря: Серьезно? И он тебе нравится? По сравнению со всеми чуваками? А после этого пошла по коридору и свернула в кабинет. Джису подготовилась к нападению старых теплых чувств к Остину, но этого не произошло. Она посмотрела на него. Его черные волнистые волосы запутались и торчали в разные стороны. Такие же ничем не обремененные, как и он. Его лицо до сих пор ее притягивало, как и много дней назад, когда они в последний раз были вместе, и за много дней до этого, когда оказались одни в его машине. Серфинг? Серьезно? Этого он хотел больше всего? Его наплевательское пассивное отношение ко всему начинало ее настораживать. Что-то же должно для тебя много значить. Что держишь поближе к себе. Как можно путешествовать по жизни, настолько отстраняясь от всего? – Когда потусуемся? Я не видел тебя с… – Остин взял Джису за руку. – С тех пор, как я попросила познакомиться с моей семьей, а ты отказался? Джису отдернула руку. – Да перестань. Тебя это до сих пор парит? Я все каникулы работал в ресторане. А ты даже не зашла. Я по тебе скучал. Я не зашла, потому что меня никто не приглашал. Если бы ты по мне скучал, то мог бы написать об этом в сообщении, подумала про себя Джису. – Чем сегодня занимаешься? – спросил Остин. – Сегодня вторник. Мне нельзя задерживаться допоздна. – Я ничего не говорил про задерживаться допоздна. Можно мне приехать? – Я опоздаю на урок. Мы что-нибудь решим. Напиши мне попозже. Я отвечу! Зазвонил телефон, и Джису тут же ответила, как только на экране высветилось имя Юни. Она волновалась, что с подругой снова что-то случилось. – Юни? Алло? Все в порядке? – Джису! Так приятно слышать твой голос. – Юни снова разговаривала нормально и жизнерадостно. Джису стало легче. – Мне твой тоже! – сказала Джису. – Кажется, тебе уже лучше. Как ты? – Хорошо. Мне больше не надо отдыхать полдня, как прописали врачи при выписке из больницы. – Это замечательно! А у Мин все хорошо? – Мин слишком заботлива. Честно говоря, мне это немного в тягость. Юни засмеялась, и в ее искреннем смехе слышалась энергия. – Но Джису, я звоню сообщить тебе новости. Очень хорошие новости. – Какие? Что случилось? – Меня приняли в Йельский! – прокричала Юни. – Я только что узнала, и ты первая, кому я позвонила после того, как сообщила родителям! – О. Боже. Мой. Юнис! Это круто! Джису находилась в тысячах километров от Юнис, но чувствовала ее счастье через телефон. Она не сомневалась, что Юнис поступит. Она видела, как подруга старалась все эти годы, и была рада ее успеху. И почти совсем не важно, что ее день начался с отказа от Йельского, – Джису знала, что не поступит. – Это все твоя усердная работа, Юни. Теперь можешь расслабиться и повеселиться, – сказала Джису. – Я так рада – ты не представляешь. Жаль, ты не здесь. Мы должны праздновать это вместе, – сказала Юни. Она тяжело дышала, будто только что быстро пробежала километр. – А как там у тебя с университетами? – Кажется, Йельский всем отправил сообщения. Прошлым вечером я получила от них отказ.