Из динамика донеслись первые звуки гитары, и я посмотрела в сторону двери, где, прислонившись к косяку, стоял Массимо с горящим от гнева взглядом. Рядом с ним я увидела своего брата, который наклонялся к нему, что-то объясняя ему. Я понятия не имела, рассказывал ли он ему, почему мы сейчас стоим на танцполе, или они просто разговаривали, но взгляд Массимо по-прежнему был переполнен яростью. Я вырвала руку у Питера и подбежала к Черному, поцеловала его, как могла, так, чтобы он чувствовал, что я только его, и с улыбкой, в окружении аплодисментов вернулась на танцпол. Диджей снова отпустил Бейламоса, и я заняла позицию. Это были самые длинные три минуты в моей жизни и самые большие усилия, которые я когда-либо вкладывала в танец. Когда я наконец склонилась в поклоне, в зале разразилась буря аплодисментов и приветствий. Мария подбежала ко мне, целуя и обнимая нас обоих, а мама принимала от гостей поздравления. Я медленно отступила к Массимо. Когда я подошла к нему, он все еще стоял с каменным лицом. - Милый, я не могла отказать, это моя семья, - заикнулась я, пытаясь успокоить его. - И вообще, это всего лишь танец. Черный стоял, не произнеся ни единого слова, потом повернулся и вышел. Я хотела последовать за ним, но за спиной услышала голос матери: - Лаура, дорогая, я вижу, что наука не пропала даром, и ты все еще гений в этом. Я повернулась, и она упала в мои объятия, целуя и глядя на меня. - Я так горжусь тобой! - сказала она почти со слезами. - О, мама, это только благодаря тебе! Мы стояли так, принимая поздравления каждую минуту, пока я не вспомнила о Массимо. - Что-то случилось, дорогая? - спросила она, видя перемену настроения на моем лице. - Массимо немного ревнует, - прошептала я. - Он не особенно обрадовался тому, что я танцую со своим бывшим. - Помни, Лаура, что нельзя позволять ему бессмысленные вспышки властности. Кроме того, он должен понять, что ты не принадлежишь ему. Как она ошибалась. Я принадлежала ему полностью и безгранично, дело было не в его разрешении или запрете, а в том, как сильно я заботилась о том, что он чувствовал. Я знала, что его авторитарное отношение ко мне вызвано воспитанием и условиями, в которых он жил, а не желанием поработить меня. Я вышла во двор и обыскала весь комплекс, но его нигде не было. Черный «Ferrari» все еще стоял на стоянке, поэтому он не вернулся домой. Через открытое окно в одном из зданий я услышала разговор по-английски и узнала голос брата. Я пошла в ту сторону. - Добрый вечер! - сказала я, глядя на женщину в приемной. - Я ищу жениха, красивый, высокий итальянец. Девушка улыбнулась и посмотрела в монитор компьютера. - Квартира на третьем этаже, номер одиннадцать, -объявила она, указывая мне на лестницу. Я дошла до двери и постучала, а через мгновение ее открыл мой взволнованный брат. - Девочка, а ты что здесь делаешь? Петру надоели танцы? - иронически заметил он. Я проигнорировала его и вошла в комнату, пройдя по коридору в огромную гостиную. На большой скамье, на кожаном диване сидел Массимо, вертя в пальцах кредитку. - Тебе весело, дорогая? - спросил он и наклонился над столом. В центре столешницы я увидела рассыпанный белый порошок, который Черный выравнивал в короткие полоски. Я стояла и впивалась глазами в эту картину, когда появился мой брат с бутылкой Чиваса. - Классный у тебя парень, - бросил он, ткнув меня плечом, и сел рядом с ним. - Он умеет играть. Дон Массимо склонился над столом и, затыкая одну ноздрю, другую, втянул в себя выровненную полоску. - Массимо, мы можем поговорить? - Если ты хочешь спросить меня, можешь ли ты присоединиться, ответ - нет. После этого заявления мой брат расхохотался. - Моя сестра и кокс - это было бы убийственное сочетание. Я никогда в жизни не пробовала наркотики, не по выбору, а из страха. Я видела, что они делают с людьми и какими они становятся неуравновешенными после них. Это зрелище вызвало самые худшие воспоминания и чувство страха, которое я больше никогда не хотела испытывать. - Яков, ты можешь оставить нас? - спросила я брата. Увидев мое лицо, он неторопливо поднялся с кресла и надел пиджак. - Я все равно собирался идти, потому что эта блондинка за третьим столом не дает мне покоя. Выйдя, он повернулся к Черному: - Я еще вернусь. Я стояла и смотрела, как Массимо втягивает в себя очередную рюмку, потягивая глоток янтарной жидкости. Через некоторое время я подошла и села рядом. - Вот так ты собираешься провести этот вечер? - спросила я, усаживаясь в кресло. - Твой брат - отличный парень, - сказал он, словно совершенно не расслышав вопроса. - Очень умный и обладает огромными знаниями в области финансов. Нам нужен творческий бухгалтер в семье. При мысли о том, что Яков может стать членом мафии, меня затошнило. - Что ты несешь, Массимо, он никогда не будет членом вашей семьи. Черный иронически усмехнулся и отпил еще глоток. - Не тебе решать, малышка. Если он захочет, я сделаю его очень счастливым и богатым человеком. Недостатком моего брата, помимо любви к женщинам, была необузданная любовь к деньгам. - У меня когда-нибудь будет право хоть что-то сказать? Будет ли мое мнение учтено по какому-либо вопросу? Потому что, если нет, то черт бы побрал такую жизнь! - закричала я и поднялась с места. - Меня тошнит от того, что я не могу ни на что повлиять, и от того, что уже несколько недель не имею власти над своей жизнью! В ярости я вышла из комнаты, хлопнув дверью, спустилась по лестнице и села в садовой беседке. - Ебёна мать!.. - процедила я сквозь зубы. - Проблемы в раю? - спросил Петр, присаживаясь рядом со мной с бутылкой вина. - Неужели твой друг разозлил тебя? - Он отпил глоток прямо из стакана. Я некоторое время смотрела на него и уже хотела подняться с места, когда решила, что вообще-то мне не хочется от него убегать. Я протянула руку, отняла у него вино и принялась без стеснения вливать его в горло. - Успокойся, Лаура, ты же не хочешь здесь свалиться. - Я уже не знаю, чего хочу. И еще ты здесь. Зачем ты пришел? - Я знал, что ты будешь здесь. Сколько уже лет прошло - шесть? - Восемь. - Ты не разговаривала со мной, не отвечала на письма, не отвечала на звонки. Ты даже не дала мне извиниться или объяснить. Я с досадой повернулась к нему и снова выхватила у него из рук бутылку. - Что объяснять? Ты пытался убить себя на моих глазах. Он повесил голову. - Ты права, я был дебил. После всего этого я прошел терапию и с тех пор не принимаю. Я пытался наладить свою жизнь, но через какое-то время я понял, что ты, наверное, единственная женщина, с которой я мог бы жить, и перестал пытаться. Не знаю, о чем я думал, придя сюда, я надеялся, что ты будешь одна и, может быть... Я подняла руку, чтобы он замолчал. - Петр, ты - прошлое, этот город - прошлое, и моя жизнь сейчас выглядит иначе, и я не хочу тебя в ней. Он наклонился и опустился на спинку дивана. - Я знаю, но это не меняет того факта, что я рад тебя видеть, тем более что с каждым годом ты становишься все красивее и красивее. Мы сидели и говорили о том, что произошло все эти годы, о моих начинаниях в Варшаве и о его школе танцев. Одна бутылка вина, потом еще одна и еще одна... ГЛАВА 18 Меня разбудило светящее прямо в лицо яркое солнце и сильная головная боль. - О Боже, - выдохнула я, поднимаясь с кровати. Я огляделась и решила, что я, конечно, не в доме родителей. Я прошла в гостиную, и вид стола в люксе напомнил мне события прошлой ночи. Как Массимо склонился над белым порошком и беседовал с Яковом, а потом я уже ничего не помнила. Я взяла в руки телефон и набрала номер Черного, он не отвечал. «Какое свинство!» - подумала я, хотя в глубине души была рада, что не приходится разговаривать с ним, находясь в похмелье. Я пошла в ванную и долго принимала душ, а выйдя из него, подошла к окну и увидела черный внедорожник, а перед ним Пола, курящего сигарету. Я посмотрела на то место, где еще вчера был припаркован черный «Феррари» - он исчез. Я оделась и спустилась вниз. - Где дон Массимо? - спросила я Пола. Он мне не ответил, только указал на сиденье, а когда я села, закрыл дверь. Подъехав к дому моих родителей, Пол остановился перед подъездной дорожкой, не въезжая на территорию усадьбы, вышел из машины и открыл дверцу.