Я замерла от этих слов, и мое сердце подступило к горлу. Я обернулась и увидела молодого итальянца. О том, что он им был, неоспоримо свидетельствовал его акцент, когда он говорил по-английски. Также и его внешний вид, безусловно, утверждал меня в этом мнении. Был не очень высокий - как примерно семьдесят процентов итальянцев, которых я видела. У него были длинные темные волосы, спадающие на плечи, тонкие черты лица и большой рот. Можно сказать, что он был очень миниатюрным. Одетый в безупречный и элегантный костюм, он все же выглядел, как подросток. Хотя, очевидно, он тренировался, и немало, потому что накачанные плечи непропорционально расширяли его фигуру. - Где я и почему я здесь?! - бросила я в ярости, направляясь к мужчине. - Пожалуйста, освежитесь пока. Я вернусь за вами скоро, тогда вы все узнаете, - сказал он и исчез, закрыв за собой дверь. Выглядело это так, будто он сбежал по-английски. Также его внешний вид, безусловно, утверждал меня в этом мнении. Я пыталась открыть дверь, но либо замок захлопывался автоматически, либо у парня был ключ и он его использовал. Я бормотала проклятия себе под нос и чувствовала себя абсолютно беспомощной. Рядом с камином располагались еще двери. Я включила свет, и моим глазам открылась сногсшибательная ванная комната. Посередине стояла огромная ванна, в одном углу установлен туалетный столик, рядом с ним большая раковина с зеркалом, в другом конце я увидела душ, под которым с успехом могла поместиться футбольная команда. Там не было душевого поддона или стен, только стекло и пол из тонкой мозаики. Ванная комната была размером со всю квартиру Мартина, в которой мы вместе жили. Мартин... наверное, он волнуется. А может, радуется, что, наконец, никто не морочит ему голову своим присутствием. Снова меня охватила злость, на этот раз в сочетании со страхом, вызванным ситуацией, в которую я попала. Я встала перед зеркалом. Я выглядела очень хорошо, была загорелой и, наверное, очень хорошо выспалась, потому что синяки, которые у меня были под глазами в последнее время, исчезли. Я по-прежнему была одета в черную тунику и купальник, в которых я была в свой день рождения, когда выбежала на улицу из отеля. Как мне быть теперь без своих вещей? Я разделась и приняла душ, взяла толстый белый халат с вешалки и решила, что я освежилась. Когда я исследовала комнату, в которой проснулась, в поисках подсказки, где я могу находиться, дверь спальни распахнулась. Снова появился молодой итальянец, который жестом пригласил следовать за ним. Мы прошли по длинному коридору, украшенному вазами с цветами. Погруженный в сумерки дом освещали только уличные фонари, свет которых вливался через многочисленные окна. Мы пробирались через лабиринт коридоров, пока мужчина не подошел к одной двери и не открыл ее. Когда я перешагнула порог, он закрыл дверь, не входя со мной. Помещение было, наверное, библиотекой, стены сплошь покрывали полки с книгами и картины в тяжелых деревянных рамах. В центре комнаты горел восхитительный камин, вокруг которого были установлены темно-зеленые мягкие диваны и кресла с многочисленными подушками в разных оттенках золота. Рядом с одним из кресел был столик, на котором я увидела бутылку шампанского в ведерке со льдом. Взглянув на него, я поежилась; после моего недавнего безумия алкоголь был не тем, что мне нужно. - Сядь, пожалуйста. Ты плохо отреагировала на транквилизатор, я не знал, что у тебя проблемы с сердцем, - я услышала мужской голос и увидела фигуру, стоящую на балконе спиной ко мне. Я уже не дергалась. - Лаура, садись в кресло. Я не буду просить тебя снова, я посажу тебя силой. В голове гудело, я слышала биение своего сердца, и мне казалось, что я упаду в обморок. У меня в глазах потемнело. — Какого черта ты меня не слушаешь? Персонаж с балкона двинулся в мою сторону, и прежде, чем я упала на пол, схватил меня за плечи. Я моргала глазами, пытаясь сфокусироваться. Я почувствовала, как меня посадили в кресло и положили в рот кубик льда. - Пососи лед. Ты спала почти два дня, доктор поставил тебе капельницу, чтобы ты не обезвоживались, но ты, возможно, хочешь пить, и у тебя есть право не чувствовать себя лучше. Я знала этот голос и, прежде всего, этот характерный акцент. Я открыла глаза, и тогда я столкнулась с этим холодным, животным взглядом. Передо мной стоял на коленях мужчина, которого я видела в ресторане, в отеле и... о, Боже, в аэропорту. Он был одет так же, как в тот день, когда я приземлилась на Сицилии и столкнулась с телохранителем. На нем был черный костюм и расстегнутая на груди черная рубашка. Он был шикарный и очень душистый... Я в ярости выплюнула кубик льда прямо ему в лицо. - Какого черта я здесь делаю? Кто ты и по какому праву ты держишь меня здесь? Он вытер с лица влагу, оставленную льдом, поднял холодный прозрачный кубик с толстого ковра и бросил его в горящий камин. - Ответь мне, блядь! - я орала изо всех сил, забыв, как ужасно я себя чувствовала. Когда я попыталась встать с кресла, он схватил меня за плечи и бросил обратно. - Я сказал, чтобы ты сидела, я не признаю непослушания и не собираюсь терпеть его! - зарычал он, нависая над мной и опираясь на подлокотники. Я в ярости подняла руку и ударила мужчину по щеке. Его глаза загорелись яростью, и я, испугавшись, чуть не упала с сиденья. Он медленно поднялся, выпрямился и громко втянул воздух. Да, очень я испугалась того, что сделала, и решила не проверять, где находится предел его терпения. Он двинулся в сторону камина, встал лицом к нему и оперся обеими руками о стену над камином. Проходили секунды, а он молчал. Если бы не тот факт, что он заставил меня чувствовать себя в плену, я бы сейчас чувствовала себя виноватой, и мои извинения были бы бесконечны, но в нынешней ситуации мне было трудно чувствовать что-то, кроме гнева. - Лаура, ты такая непокорная, странно, что ты не итальянка. Он повернулся, и его глаза по-прежнему горели. Я решила молчать, надеясь, что выясню, что же я здесь делаю, и как долго это будет продолжаться. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел тот же молодой итальянец, который меня привел. - Дон Массимо... - сказал он. Черный бросил в его сторону предупреждающий взгляд, и мужчина внезапно застыл. Он подошел к нему и встал так, что они почти соприкасались щеками. Безусловно, ему пришлось пригнуться, так как между ним и молодым итальянцем было с десяток, а может, не один десяток сантиметров разницы. Беседа велась по-итальянски, она была спокойная, а человек, который меня сюда усадил, стоял и слушал. Ответил одним предложением и молодой итальянец исчез, закрыв за собой дверь. Черный ходил по комнате, а потом вышел на балкон. Опирался обеими руками о перила, и говорил что-то шепотом. Дон... Я подумала, что так Крестный отец обращался к Марлону Брандо, играющему главу мафиозной семьи. Внезапно все стало складываться в единое целое: охрана, машины с черными стеклами, этот дом, невыносимость оппозиции. Мне казалось, что cosa nostra - это творение Фрэнсиса Форда Копполы, а тем временем я сама оказалась в центре какой-то сицилийской истории. - Массимо? - сказала я тихо. - Мне тебя так называть, или дон? Мужчина повернулся и зашагал уверенным шагом в мою сторону. Из-за большого количества мыслей в моей голове я запыхалась. Страх сковывал мое тело. - Думаешь, теперь ты все понимаешь? - спросил он, садясь на диван. - Думаю, теперь я хотя бы знаю твое имя. Он улыбнулся слегка и как будто расслабился. - Я понимаю, что ты ждешь объяснений. Но я не знаю, как ты отреагируешь на то, что я хочу тебе сказать, так что лучше сначала выпей. Он встал и налил два бокала шампанского. Взяв один, протянул мне, а из другого отпил глоток и снова сел на диван. - Пару лет назад у меня был, скажем, случай, что в меня стреляли несколько раз. Это часть риска, связанного с принадлежностью к семье, в которой я родился. Когда я лежал, умирая, я увидел... - Здесь он остановился и встал с места. Он подошел к камину, поставил бокал и громко вздохнул. - То, что я скажу, может показаться невероятным, но в день, когда я увидел тебя в аэропорту, я и сам не поверил своим глазам. Посмотри сама на картину, которая висит над камином. Мой взгляд переместился туда, куда он указал. Я стояла и смотрела. Портрет изображал женщину, точнее, мое лицо. Я в шоке схватила бокал и выпила его до дна. Меня передернуло от алкоголя, но он успокаивал, поэтому я потянулась за бутылкой, чтобы налить себе еще. Массимо продолжил: - Когда мое сердце остановилось, я увидел... тебя. После многих недель в больнице, я пришел в сознание, а потом полностью восстановился. И как только я смог описать картину, которая стояла у меня перед глазами все это время, я позвал художника нарисовать женщину, которую я увидел тогда. Он нарисовал тебя. Не было никаких сомнений, что на картине была я. Но как это возможно? - Я искал тебя по всему миру, хотя поиск - это слишком громко сказано. Где-то внутри меня была уверенность, что однажды ты окажешься передо мной. Так и случилось. Я увидел тебя в аэропорту, выходящей из терминала. Я был готов схватить тебя и больше уже никогда не отпускать, но это было бы слишком рискованно. С этого момента мои люди уже не спускали с тебя глаз. «Тортуга», ресторан, в который ты случайно попала, принадлежит мне, видимо, это была судьба. Когда ты была внутри, я не мог удержаться от возможности поговорить с тобой, а потом еще раз по воле судьбы ты оказалась за дверью, за которой тебе не следовало быть. Не могу сказать, что провидение мне не благоприятствовало. Отель, в котором ты жила, тоже частично принадлежит мне... В этот момент я поняла, откуда шампанское на нашем столике, откуда постоянное ощущение того, что за мной наблюдают. Я хотела прервать его и задать ему миллион вопросов, но решила подождать, что будет дальше. - И ты тоже должна принадлежать мне, Лаура. Такой наглости я уже не могла вытерпеть. - Я не принадлежу никому, я не предмет. Ты не можешь просто похитить меня и надеяться на то, что я уже твоя, - прорычала я сквозь зубы. - Я знаю, поэтому я дам тебе шанс полюбить меня и остаться со мной не по принуждению. Ты сама этого захочешь. Я расхохоталась истерическим смехом. Я была расстроена, тихо и медленно встала с кресла. Массимо не возражал, когда я подошла к огню, вращая в пальцах бокал шампанского. Глядя на огонь, я выпила до дна и обернулась в сторону моего тюремщика. - Тебе только меня и не хватало! - Прищурилась я, смерив его ненавидящим взглядом. - У меня есть парень, который будет искать меня, у меня есть семья, друзья, у меня есть своя жизнь. И мне не нужно от тебя шанса на любовь! - Тон моего голоса все повышался. - А теперь, пожалуйста, отпусти меня и позволь мне вернуться домой. Массимо встал и прошел в другой конец комнаты. Он открыл шкафчик и вынул из него два больших конверта. Он подошел и встал рядом. Он стоял ко мне достаточно близко, чтобы я почувствовала его запах, в котором было сочетание власти, денег и туалетной воды с очень тяжелой пряной нотой. От этой смеси у меня сразу закружилась голова. Он протянул мне первый конверт и сказал: - Прежде чем откроешь, я объясню тебе, что внутри... Не дожидаясь, пока он начнет говорить, я отвернулась от него и одним движением оторвала верх конверта, на землю посыпались фотографии. - О, Боже... - тихо воскликнула я и опустилась на пол, пряча лицо в ладонях. Мое сердце сжалось, а по щекам начали стекать слезы. На фотографиях был Мартин, трахающий какую-то женщину. Фотографии явно были сделаны из укрытия и, к сожалению, явственно изображали моего парня. - Лаура... - Массимо опустился на колени рядом со мной. - Я сейчас объясню тебе, что ты видишь, так что послушай меня. Когда я скажу, чтобы ты что-то сделала, а ты сделаешь по-другому, всегда будет для тебя хуже, чем могло быть. Пойми это и перестань со мной бороться, потому что в нынешней ситуации ты проиграла. Я подняла затуманенные от слез глаза и посмотрела на него с такой ненавистью, что он отстранился от меня. Я была в ярости, отчаянии, разорвана на куски, и мне было все равно. - Знаешь, что? Отвали! - я швырнула в него конверт и бросилась к двери. Массимо, все еще стоя на коленях, схватил меня за ногу и дернул к себе. Я перевернулась и ударилась спиной о землю.Он с силой тащил меня по ковру, пока я не оказалась под ним, затем мгновенно отпустил лодыжку моей правой ноги, за которую тащил, и сдавил мои руки за запястья. Я металась во все стороны, пытаясь освободиться. - Отпусти меня, блядь! - повторяла я, вырываясь. В какой-то момент, когда он меня дернул, призывая к порядку, у него из-за пояса выпал пистолет и ударился об пол. От его вида я замерла, но Массимо, казалось, совершенно не обращал на это внимания, не отрывая от меня глаз и все сильнее сжимая руки на моих запястьях. В конце концов я перестала бороться с ним, лежала беззащитная и заплаканная, а он пронизывал меня своим холодным взглядом. Он смотрел вниз на мое полуобнаженное тело; халат, который его прикрывал, задрался довольно высоко. При виде этого он зашипел и прикусил нижнюю губу. Приблизил губы к моим, пока я не перестала дышать - мне казалось, что он впитывает мой запах, а через некоторое время и вкус. Он провел губами по моей щеке и прошептал: - Я ничего не сделаю без твоего согласия и желания. Даже если мне покажется, что ты согласна, я подожду, когда ты захочешь меня, очень захочешь и сама придешь ко мне. Это не значит, что у меня нет желания прямо сейчас войти в тебя очень глубоко и заглушить твой крик. Но, если нужно, я умею ждать. От этих слова, сказанных так тихо и спокойно, меня бросило в жар. - Не дергайся и слушай, меня сегодня ждет тяжелая ночь, последние дни тоже не были легкими, и ты еще усложняешь мне задачу. Я не привык к тому, что должен терпеть непослушание, я не умею быть нежным, но я не хочу причинять тебе боль. Так что либо я привяжу тебя к стулу и заткну тебе рот, либо я отпущу тебя, и ты будешь послушно выполнять мои приказы. Его тело льнуло к моему, я чувствовала каждый мускул этого удивительно гармонично сложенного мужчины. Левое колено, которое он держал между моими ногами, рванулось вверх, когда я среагировала на его слова. Я тихо застонала, подавляя крик, когда оно вонзилось между моих бедер, дразня чувствительное место, а спина непроизвольно выгнулась дугой, и я отвернула от него голову. Мое тело действовало так только в при возбуждении, и это, несмотря на ощутимую агрессию, определенно было оно. - Не провоцируй меня, Лаура, - процедил он сквозь зубы. - Хорошо, я буду спокойна, а теперь встань с меня. Массимо грациозно поднялся с ковра и положил пистолет на стол. Он взял меня на руки и усадил в кресло. - Да, безусловно, так будет легче. Итак, что касается фотографий... - начал он. - В твой День рождения я был свидетелем ситуации в бассейне между тобой и твоим парнем. Когда ты убежала, я знал, что это день, когда я приведу тебя в мою жизни. После того, как твой мужчина даже не вздрогнул, когда ты вышла из отеля, я знал, что он тебя недостоин и долго по тебе плакать не будет. Когда ты исчезла, твои друзья пошли поесть, как будто ничего не случилось. Тогда мои люди забрали твои вещи из комнаты и оставили письмо, в котором ты писала Мартину, что ты уходишь от него, возвращаешься в Польшу, уезжаешь и исчезаешь из его жизни. Он не мог его не прочитать, когда вернулся в ваш номер после еды. Вечером, когда они проходили мимо стойки регистрации, нарядные и с шампанским, к ним подошел человек из обслуживающего персонала, рекомендовавший посетить один из лучших клубов острова, «Торо», который также принадлежит мне, и благодаря этому я мог контролировать ситуацию. Когда посмотришь фотографии, ты увидишь на них всю историю, которую только что услышала. То, что происходило в клубе... ну, пили, веселились, потом Мартин заинтересовался одной из танцовщиц - все остальное ты уже видела. Фотографии, наверное, говорят сами за себя. Я сидела и недоверчиво смотрела на него. В течение нескольких часов вся моя жизнь перевернулось с ног на голову. - Я хочу вернуться в Польшу, пожалуйста, позволь мне снова очутиться дома.