Ублюдок. Он знал, что я избегаю его. Хуже всего в этой ситуации то, что он прав. Избегать его — это так по-детски. Мне нужно собраться. Если нам предстоит работать вместе, мы должны быть в состоянии, по крайней мере, находиться в одной комнате так, чтобы я не растеклась в лужу от стыда. Я сделала глубокий вдох, схватила трусики, но записку оставила. Я хотела, чтобы он знал, что я надела их. И возможно маленькая, мелочная часть меня хотела, чтобы он точно знал, как выглядят те трусики, чтобы представлять меня в них. Что в свою очередь полностью доказывает, что необходимые мне чисто профессиональные отношения совершенно не работают. Глава 9 Сойер Услышать её стон, когда я вышел в коридор, чтобы забрать Слима на прогулку, — было подобно удару по яйцам. Должен добавить, прогулку, которая должна была выветрить скопившуюся сексуальную энергию, проходившую через всё моё тело, после наших с ней поцелуев. Когда я потянулся, чтобы почесать Слима за ухом, я услышал низкий, гортанный стон, раздавшийся прямо за её дверью. А я ведь знал, что она не способна просто выкинуть это из головы и пойти спать. Ей нужно было освобождение. Освобождение, которое я хотел ей дать намного больше, чем мне следовало. Но я правильно сделал, что ушёл. Также как был прав, обсудив с ней сложившуюся ситуацию. Ничего хорошего не произойдёт, если пустить всё на самотёк. И нет ничего хорошего в том, чтобы связываться с кем-то, на кого ты не только работаешь, но и кто ещё временно проживает в твоём доме. Если всё станет плохо, а вероятнее всего так и будет, я не смогу сказать ей, чтобы она ушла, потому что ей некуда пойти. Это была безвыигрышная ситуация. Хотя я ничего не мог с собой поделать и поддразнил её, когда убедился в том, что она избегает меня. Её трусики были всего лишь моим способом напомнить ей, что мы договорились двигаться дальше после наших поцелуев. Хотя мне и пришлось взять эту проблему в свои руки. В первый раз, прошлой ночью, второй раз, сегодня утром, и это всё ещё не выходило у меня из головы. Это неважно. Когда я запрыгнул в машину и направился в Навесинский центр планирования семьи, я напомнил себе, что работа превыше всего. Клиника находилась в здании, которое я проезжал бесчисленное количество раз, но в действительности никогда не замечал его. Это было одноэтажное белое здание с тёмными окнами, окруженное кустарниками и с маленькой парковочной зоной позади. Припарковавшись, я вылез из машины и, достав блокнот, отправился внутрь. Всё внутри кричало, что это медицинское помещение. Там была небольшая П-образная зона отдыха с креслами, на которых располагались ужасные сиреневые подушки, и большой журнальный столик с разбросанными на нем журналами о воспитании. И всего один выпуск журнала с обзором гольфа… только для разнообразия. Стены были покрыты какими-то текстурированными обоями серо-жёлтого цвета, полы деревянные, блестящие. Приёмная была Г-образной формы, установленная лицом к зоне ожидания и коридору, который вёл в несколько смотровых кабинетов. Женщина за стойкой ресепшена одетая в светло-розовый медицинский костюм, её блестящие, длинные, волнистые волосы ниспадали с плеч и отражали искусственный свет, горевший над головой. Ей около тридцати, симпатичная , с немного круглым лицом, большими голубыми глазами и соблазнительной фигурой, что-то среднее между средним и полным телосложением. — Здравствуйте, — сказала она, тепло улыбаясь мне, что запросто могло быть признаком хорошего настроения или просто частью её работы. — Я могу вам помочь? — Вообще-то, да, — сказал я, тоже улыбнувшись. — Я здесь по поводу Рии Суини. Она ощутимо отпрянула назад, губы приоткрылись. — Рии? — Как я понимаю, она работала здесь. — Э-э-э, — проговорила она, на секунду смущённо оглянувшись через плечо, — Прошу прощения, а вы кто? — Меня зовут Сойер Андерсон, — сказал я, потянувшись к карману, чтобы показать ей лицензию частного детектива. — Частный детектив? — Да. Я работаю на мисс Суини. Можете назвать своё имя? — Ах, да. Джинни. Джинни Майер. — Хорошо, Джинни Майер, — проговорил я, записывая это. — Что вы можете рассказать мне и Рие? — Постойте, — сказала она, сведя брови вместе. — Вы же сказали, что работаете на Рию? — Да. — Тогда почему вы спрашиваете о ней? — Всего лишь пытаюсь выяснить, почему никто не заявил о её пропаже. — Я не… Я имею в виду, мне казалось, что это не моё дело. Я думала, она ушла или что-то в этом роде. — Это было похоже на то, что она могла бы сделать? — Ну … нет. Она работала здесь целую вечность. Вообще-то, это она обучала меня, — сказала она, улыбаясь, предавшись хорошим воспоминаниям. — Кто-нибудь пытался связаться с ней? — Да. В смысле, Марианна звонила ей около десятка раз, но её телефон перестал работать… — Марианна — управляющая, — предположил я. — Она здесь? Я могу с ней поговорить? — А-а, я пойду, проверю, — сказала она, выходя из-за стойки и направляясь в коридор, она постучала в первую дверь слева и зашла внутрь, а затем вернулась обратно мгновение спустя. — Вы можете зайти, — сказала она, быстро оглядев меня. В её глазах появился безошибочный огонёк, который предполагал, что если бы я, как и она, был не против… Я должен был быть не против. Она была милой. Дружелюбной. Она, чёрт возьми, не нанимала меня, чтобы выяснить, куда делся год её жизни. Но я ничего не чувствовал. Поэтому я вошёл в кабинет, закрыл дверь и даже не попытался продолжить это. Я поговорил с Марианной. Мне рассказали об идеальной работе Рии и как много они потеряли с её уходом. Ведь она заправляла всем большую часть времени. Когда я спросил, почему тогда никто не заявил о её исчезновении, я уверен, что она напряглась, а её тон стал более оборонительным. — Мы просто решили, что она захотела перемен и уехала. На этом она закончила. Но этого было недостаточно. Значит, мне нужно будет кое-что ещё, что должен будет проверить Баррет, — людей в Навесинском центре планирования семьи. Потому что, по крайней мере, Марианна скрывала что-то. И я хочу знать что это. Я вернулся обратно в машину и сделал несколько записей, затем ввёл следующий адрес в навигатор. Её первый парень, тот, что со старшей школы, Эрик О’Нил не требует проверки. Он закончил колледж в Калифорнии, затем навсегда перебрался туда, женился, завёл двоих детей и теперь работает на какой-то скучной средненькой должности в пиар-компании. От потворства своим желаниям, от отсутствия командной куртки и тренировок, которые поддерживали бы его в форме, он растолстел и облысел. Можно сказать, его понесло после разрыва их отношений. Но вот к следующему её долгосрочному парню следовало присмотреться. Не только потому, что это были самые длительные её отношения, которые длились два года, но также потому, что он остался в округе, устроившись на работу в соседнем городе, в бар, в качестве вышибалы. Дерек Джеймс бросил местный колледж после полутора лет учёбы, за 6 месяцев до выпускного. После этого он слонялся по работам в различных ресторанах и магазинах, пока не устроился вышибалой. Также у него имеется пара жалких арестов за пьянку и беспорядки и один арест за нападение, обвинение в котором не было предъявлено. Но всё же, это была жестокость, из-за которой он достоин проверки. Он живёт в арендованном вместе с братом доме в приличном районе, за что они заплатили, видимо, кучу денег, чтобы остаться там. — Чем могу помочь? — дверь открыла женщина, приподняв брови и постукивая ногой, будто ей не терпелось вернуться к тому, от чего я её отвлёк. — Я Сойер Андерсон. Можно мне поговорить с Дереком Джеймсом? — Дерек! — крикнула она через плечо. — Дверь! — добавила она, тяжело посмотрев на меня, и ушла. У Дерека Джеймса было идеальное тело для вышибалы. В нём было внушительных 6 футов 3 дюйма[17], с широкими плечами и бицепсами шире, чем у некоторых мужчин бёдра. Его белая футболка очерчивала сильную грудь и пресс, из горловины виднелся край чёрной татуировки. Его тёмные волосы были коротко подстрижены, а карие глаза быстро осмотрели меня. — Вы коп? — Частный детектив, — поправил я. — Значит, частный детектив? — спросил он, кладя руку на дверной косяк, однозначно давая понять, что я не приглашён внутрь. — Зачем вы здесь? — Рия Суини… — Рия? — прервал Дерек, его тело напряглось. — Она в порядке? — Сейчас с ней всё хорошо. — Сейчас? Что с ней случилось? — спросил он заинтересованно, с любопытством. Что бы с ней ни случилось, он был не при чём.