– Как может выглядеть горловина «щупальца»? – Портал. – Портал, выход, горловина, без разницы. – Понимаешь, это по идее некоторый физический процесс взаимодействия многомерного континуума с нашим трёхмерным пространством. Мы его видим только потому, что он воздействует на молекулы воздуха, заставляет их осциллировать, вибрировать, атомы начинают распадаться, образуя облака резонансов, и световые лучи, проходя через эту зону, поглощаются или преломляются. В космосе мы вообще бы ничего не увидели. – То есть искать надо «щупальце»? – Нет, «Шупальцем» выброс Динло виден, только когда он его выбрасывает, здесь должно висеть колечко колебаний воздуха. Мы выпали из него прямо на горку… – Так, может, оно висит над нами? Леонтий поднял голову, глянул на небо, потряс головой. – Нету его над горкой, я все глаза проглядел. Возможно, высадив нас, горловина действительно сместилась. Хотелось бы надеяться, что недалеко. – Ладно, понял, давай искать. Все трое разбрелись по неровной вершине горы-пирамиды, присматриваясь к её буграм, кучам камней и впадинам. За час изучили каждый квадратный метр площадки, собрались у квадроцикла. – Может, ты принимаешь желаемое за действительное? – поинтересовался Назар. – И «щупальце», сбросив нас, исчезло? – Нет, я не мог ошибиться, – уныло возразил Леонтий. – Возможно, действует эффект отдачи. Пуля, вылетая из ружья, толкает ствол благодаря полученному импульсу. Так и здесь: мы вылетели из канала – горловину отбросило. – В таком случае мы её не найдём. – Тут уж как повезёт, – пробормотал физик, теряя напор. – Давайте обойдём наше пристанище по всему периметру, – предложил Назар. – Если горловина рядом со скалой – есть шанс её увидеть. Волконская молча направилась к обрыву. Леонтий побрёл за ней. Назар проводил обоих взглядом, заставил себя успокоиться, сел на бугорке в позе лотоса, сосредоточился на созерцании, сначала – себя, потом – окружающей среды. Все звуки жизни вокруг: посвист ветра, скрип камней под ногами спутников, их голоса – исчезли, растворились в тишине. Воздух вокруг распался на зоны и струи разной температуры и плотности. Загудела скала под сидящим человеком – неслышно, в инфразвуковом диапазоне. Назар достиг состояния самадхи – просветления, превратился в камертон, реагирующий на пронзающие голову тонкие поля. Он делал это упражнение каждый раз перед сложными операциями, и каждый раз это помогало настраивать организм на энергетическую отдачу, а душу – на победу. Щёку лизнул холодный язычок иного ощущения, напоминавший морозный сквознячок. Назар проследил направление «сквознячка», вышел из ступора сосредоточенности и подошёл к обрыву между двумя буграми. Стена скалы уходила вниз рядами столбов. Но чуть ниже обрыва, метрах в семи под ним, висела странная, почти невидимая размытость, словно воздух в этом месте переливался сам в себе, искажая перспективу. – Нашёл! – крикнул Назар спутникам, обходившим противоположный край площадки. Леонтий кинулся к нему, как коршун на птицу: – Где?! – Под выступом, там, где столб раскрошился. – А-а… вижу… это он! Подошла Волконская, заглянула в бездну, опираясь на руку Назара. – Мутное пятно? – Воздух пляшет. – Я тут проходила, не заметила. – Я тоже проходил, дважды, – признался Леонтий. – У брата классная интуиция, он чистый экстрасенс. – Ну, это ты перегнул палку, говорун, – сказал Назар, отвечая на оценивающий взгляд женщины, – но иногда мне удаются такие моменты. – Птица говорун отличается умом и сообразительностью, – осклабился Леонтий, вспомнив старенький мультфильм о похождениях Алисы. – Предлагаю прыгнуть в эту кротовую, так сказать, дыру. – Не спеши, – сказал Назар. – Ещё неизвестно, горловина это или нет. Волконская вопросительно посмотрела на него: – Что ты задумал? – Во-первых, если прыгать в эту… гм, нору, то сразу всем вместе и лучше на квадроцикле. Во-вторых, давайте сначала проверим, нора это или нет. – Как? – Бросим в неё камень, посмотрим. – Молоток, братишка! – восхитился Леонтий. – Отличная идея! Нашли камень величиной с кулак, Назар прицелился и метнул булыжник в почти невидимый воздушный вихрик. Пролетев несколько метров, обломок базальта вонзился в этот вихрик и бесследно пропал. – Видели, неверующие?! – издал радостный вопль Леонтий. – Это и есть вход в канал! Я не ошибся! Я никогда не ошибаюсь! Хотите, прыгну первым? – Я тебя сейчас свяжу, – пригрозил Назар, остужая восторги брата. – Нам нельзя действовать в одиночку. Мне пока никто не доказал, что мы попадём в район озера. – Куда-нибудь попадём, – легкомысленно отмахнулся Леонтий. – Уверен, что дальше Земли не улетим, импульс не позволит. Зато выйдем там, откуда можно будет позвонить. – Земля на две трети покрыта водой. – Так что с того? – А если нас выбросит над морем? Леонтий смешался: – В принципе, есть такая вероятность. Но если ничего не делать, можно сразу рыть могилу. Не знал, что ты пессимист. – Я реалист. – Ну и оставайся здесь, а я прыгну! – Мальчики, – тихо проговорила Волконская, – предлагаю подождать час. Если никто не появится на горизонте… – Да кого вы ждёте? – удивился Леонтий. – Американский спецназ? – Самолёт… – Нас никто не услышит, ни пассажиры, ни лётчики. – И всё же подождём. Посидите здесь лицом к горизонту, я пройдусь за кустики. – Тут нет никаких кус… – начал было Леонтий, но увидел кулак брата и замолчал. Они находились на плоской вершине горы-пирамиды больше трёх часов, и организмы всех путешественников начинали требовать облегчения. Волконская зашла за квадроцикл. – Ага, – сообразил наконец Леонтий. – Знаешь, и мне бы не мешало отлить. – Не здесь, над горловиной, отойди метров на двадцать, потом я. Опорожнились, сделали по глотку воды. Вернулась начальница экспедиции. Назар отдал ей остатки воды. – Разойдёмся? – Зачем? – Будем контролировать равнину с трёх стен, а если останемся вместе, только с одной. – Хорошо. Разошлись по сторонам, расположились над обрывами, вглядываясь в жёлто-бурую равнину, покрытую сухой травой и редкими островками сосен и елей.