Я молчу. Мои руки дрожат, но не от страха, а от злости, которая бушует во мне. Он мелкими шагами приближается к двери. – Стоять! К стене, быстро! – Что я тебе сделал? Я не хотел к тебе приставать, это все они! Я замечаю в кармане его штанов бумажник, достаю его – де нег ни гроша. Затем я вижу под прозрачной пленкой бумажника маленькую фотографию, на ней изображен он с, видимо, его женой и ребенком. В моей голове сразу выплывает лицо отца. Этот отморозок точно такой же, как и мой отец, пока его жена и ребенок сидят дома и ждут его, тот в это время развлекается и трахает баб. Как же я ненавижу этих тварей! – Подонок… – говорю я. – Забирай все, но не убивай меня! У меня ребенок! Сволочь… только сейчас, похоже, он и вспомнил о нем. Я размахиваюсь и ударяю рукояткой пистолета о его висок. Тяжело выдыхаю. Выхожу из уборной, в меня ударяет спертый воздух с запахом алкоголя и сигарет, я вижу, как Стив сидит за барной стойкой, но, увидев меня, зразу же идет вслед за мной. Мы выходим на улицу. Я вдыхаю в себя холодный воздух. – Быстро ты его, – я смотрю в сторону, Стив подходит ко мне, – он тебя тронул? – Нет… держи, – я отдаю ему пистолет. – Пойдем к автобусу или обратно на пляж? – …у меня есть идея получше. – Так-так, я весь внимание. – Я тоже знаю одну игру, называется «Правда или действие». Стив смеется. – Ты серьезно? – Правда или действие, Стив? – …правда, – неуверенно говорит он. Я несколько секунд думаю над вопросом. – Как звали девушку, в которую ты впервые влюбился? – О боже. Давай еще спроси меня, во сколько лет я использовал свой первый презерватив, – я сверлю его взглядом, – Эмили… ее звали Эмили. – Кем она была для тебя? – Это уже второй вопрос. – Ты выбрал правду, значит, отвечай. – …она была моей няней. Мной овладевает приступ смеха. – Что здесь смешного? Мне было двенадцать лет, а она была для меня богиней. – У тебя в двенадцать лет была няня? Теперь понятно, откуда у тебя столько комплексов, – я не перестаю смеяться. – Так, правда или действие? – …действие, – говорю я. Стив оглядывается по сторонам, затем произносит. – Видишь вон ту стоянку байков? – он указывает мне пальцем на здание, около которого стоят десять черных мотоциклов. – Да.. – Угони один из них. – …я не умею водить. – Ты выбрала действие, крошка, так что извини. Я невольно сглатываю. Ну что ж, я сама затеяла эту игру, придется выполнять ее условия. Я медленно иду к стоянке. Стив стоит, смотрит на меня и раздражающе смеется. – Перестань. – У тебя такой серьезный вид. – Слушай, няньколюб, будь добр, заткнись! Я выбираю один из банков и откатываю его, он невероятно тяжелый и массивный. Мои колени дрожат. Если меня кто-нибудь заметит, то крышка мне и Стиву. Я подкатываю байк к блондину. – И что теперь? – Садись, – говорит он. Я кое-как, в коротком платье, забираюсь на блестящий черный мотоцикл. Затем за своими спинами мы слышим голос разъяренного мужика. – Эй, вы что делаете?! Это мой байк!!! – Держись крепче, – говорит Стив и в это же мгновение мотоцикл трогается с места. Мы набираем скорость, я крепко держусь за спину Стива и чувствую, как у нас обоих бушует адреналин. Ветер развевает мои волосы, дорога пустая, неприличная скорость и вся эта обстановка приносит необъяснимый кайф. Внезапно я чувствую, как теперь на дороге мы не одни, смотрю назад и меня мгновенно ослепляют фары целой банды байкеров. – Стив, они едут за нами! – Покажи им средний палец! – С ума сошел? Они же нас прикончат. – Давай на счет три. – Один, два, три, – и мы одновременно со Стивом показываем неприличный жест куче разъяренных байкеров. Я смеюсь и еще крепче обвиваю руками Стива. Он снова разгоняется, затем сворачивает на какую-то узкую улочку, потом еще поворот и еще, останавливаемся, видим, как преследователи проезжают мимо нас. Стив заводит мотор, и мы разворачиваемся. Только мы одни. Одни среди этой бесконечной ночи. Мы едем, наслаждаясь сильным пронизывающим ветром, который бьет нам в лицо. Через некоторое время мы останавливаемся. Облегченно дышим. Нам кажется, что мы неуязвимые, что море нам по колено. Нереальное чувство. – Кажется, оторвались, – говорит Стив. Я понемногу начинаю приходить в себя. – Правда или действие? – …действие, – отвечает Стив. – Знаешь игру «самолетики»? – Эм… «самолетики»? – переспрашивает он. – Да, расставляешь руки в стороны и бежишь со склона, воображая, что ты самолет. – Глория, мне 25 лет, я рок-музыкант… может, еще в Барби сыграем? – Что, Няньколюб, боишься запятнать репутацию? – Если я это сделаю, ты перестанешь называть меня Нянько-любом? – …посмотрим. Мы как раз находимся на холме. Стив встает передо мной, расставляет руки по сторонам и начинает бежать вниз. – У-у-х-у-у-у-у! – кричит он. Я заливаюсь хохотом. Поднимаю руки вверх и бегу за ним. Мы кричим, смеемся. Если бы нас кто-то увидел, то нас бы забрали в психиатрическую клинику. Мы счастливы и свободны. Мы счастливы и свободны. Я забываю про ту боль, которая меня мучает уже второй день. Мне очень легко. Мне хорошо.