– А разве между нами что-то было? Два поцелуя легко можно забыть. – Ты не можешь так со мной поступить. – Прости… я буду звонить тебе, обещаю. Но в эту школу я больше не вернусь. С меня хватит. Мэтт разворачивается и уходит. Я стою одна, дует пронизывающий ветер. Из распухших от ударов глаз начинают литься горячие слезы. – Мэтт! Пожалуйста, не уходи! Он даже не оборачивается. С каждой секундой он все дальше и дальше от меня. То, что сейчас творится у меня в душе, не под силу никому описать. Опустошение. Боль, что не сравнить с физической. В один момент я лишилась подруги и человека, которого любила все эти годы. * * * Бутылка виски через некоторое время становится легкой. Все содержимое выпила я. Я сижу на тротуаре моста, мимо меня проезжают машины, и никто даже не обращает на меня внимание. Когда я допиваю последнюю каплю виски, я встаю, меня шатает во все стороны. Я никогда так много не пила. Мое сознание отключилось уже после третьего глотка. Я ничего не соображаю. Я дохожу до бордюра моста и кидаю бутылку в канал. Я смотрю на падающую бутылку и представляю себя. Вот я лечу так же, как и она. Совсем скоро я узнаю, как это больно, когда твое тело со всей силы ударяется о воду. Я хочу быть этой бутылкой. Я хочу умереть. Сегодня. Прямо сейчас. Я ставлю ногу на железную перекладину, затем другую, потом перебрасываю их, цепляюсь руками за бордюр и в таком положении смотрю вниз. Слезы ручьем скатываются с моих щек. Неужели это все? Моя жизнь была такой короткой. Говорят, что самоубийцы горят в аду, раз сами отвергают жизнь. Но меня это не пугает. Я вообще в это все не верю. Одно лишь я знаю точно. Я умру. Перестану дышать, чувствовать. Меня забудут. Моя могила зарастет сорняком, а памятник постепенно начнет разрушаться из-за частых дождей. Это не страшно. Люди будут ходить по кладбищу, смотреть на мои годы жизни и смерти, и поражаться, почему я так мало пожила и что со мной вообще произошло. – Не нужно этого делать. Я оборачиваюсь, сзади меня стоит Чед. – Ты что, следишь за мной?! – Можно и так сказать. Слезай оттуда. – Нет. Уходи. – Глория, не делай глупостей. – Уходи!!! Чед подходит ближе, перелезает через бордюр и двигается ко мне. – Прыгнешь ты, прыгну и я. – Катись к черту! – Я уйду отсюда только с тобой. – Я так больше не могу. Я устала. Всем, слышишь, всем на меня насрать. И маме, и папе. Они лишь только делают вид, что думают обо мне, но на самом деле я никому не нужна!!! Я больше не хочу жить. – Ты мне нужна. – Нет. Не ври мне. – Ты, правда, мне нужна. – Нет, нет, нет!!! – Хорошо, раз так, то и мне больше незачем жить. Чед прыгает вниз. Мое сердце сжалось в комок. – Чед!!! Я начинаю тяжело дышать, а затем прыгаю вслед за ним. * * * Вода ледяная. Я захлебываюсь. Течение в канале слабое, я плыву ко дну, вода кажется совсем черной из-за темноты. Я на ощупь начинаю искать тело. Мне не хватает воздуха. Я выныриваю. Глотаю кислород и замечаю на берегу какое-то движение. ЧЕД. Он отжимает свою толстовку и смотрит на меня. – Ну, как водичка? Я в ярости. Я выбираюсь на берег, меня всю трясет от холода. – Ты придурок!!! Я думала, ты утонул!!! – ору я. – Можешь побить меня. Но ты жива, и я этому рад. Я перевожу дыхание. Он что, спас меня? Он прыгнул в эту ледянющую воду ради меня? Мне не верится. Мы разожгли костер, пламя начинает нас согревать, но в мокрой одежде я все равно чувствую себя, словно во льду. – Значит, я действительно тебе нужна? – Я в тебя влюблен еще с подготовительной школы. Я написал тебе сотню валентинок, но подарил лишь одну. Потому что я знаю, что такие девушки как ты, никогда не встречаются с такими, как я. Они просто не замечают их… но я готов ждать. Мы снова молчим. Я прерываю наше молчание. – Мне холодно. – Возьми мою толстовку, она правда еще мокрая, но, кажется, чуть-чуть подсохла. Он садится рядом со мной и помогает мне надеть толстовку. Я касаюсь его шеи, и мне становится невероятно тепло от этого. Я смотрю в его глаза. Он очень симпатичный, в мокрой футболке я вижу его небольшие мускулы. Он так близко, что я не сдерживаюсь и целую его. Он отталкивает меня. – Что ты делаешь? – Просто молчи. Я снова его целую, он оказывается на спине, я на нем. Затем я снимаю с него футболку. – Глория, чего ты хочешь? – Я хочу… узнать, почему все люди так любят секс. – М-может, не стоит? – Чед, я тебе нравлюсь и я пьяная – конечно, стоит. Я теряю самоконтроль. Мне ничего не хочется, кроме Чеда. Я хочу Чеда. Часть 6 Flight (Полет) Day 24 Голова раскалывается на тысячи мелких кусочков. Я ничего не соображаю. Повсюду густой туман, тишина. Мы лежим на влажной земле, вокруг ни души. Он еще спит, и, надеюсь, что не заметит, как я уйду. Мое светло-голубое платье превратилось в комок грязи. Из-за жуткого похмелья меня шатает в разные стороны, но я стараюсь уйти как можно дальше отсюда. Как только я дохожу до обочины шоссе, меня осеняет, что помимо жуткой головной боли у меня невыносимо болит низ живота. Я начинаю вспоминать вчерашние события, и… Я ПЕРЕСПАЛА С ЧЕДОМ МАККУПЕРОМ. Причем это был мой первый секс. Боже, я стала чувствовать себя еще хуже. Не может быть, этого просто не может быть. Мы занимались плотскими удовольствиями на земле, возле заброшенного канала. РОМАНТИКА. Никогда не думала, что мой первый раз будет таким. Я себя ненавижу. Я себя чувствую шлюхой. Состояние просто омерзительное. Была бы моя воля, я б содрала с себя шкуру, ибо мне противно в ней находиться. Я иду по обочине, закутавшись в толстовку Чеда. Мимо меня проезжают машины, водители смотрят на меня, как на малолетнюю проститутку. Я стараюсь не обращать на них внимания. Не успела я оглянуться, как стою на пороге собственного дома. Открываю дверь. Папа и Нэнси сидят за обеденным столом и как только замечают меня, вспрыгивают со своих мест и бегут ко мне.