Наутро обнаружила, что вся моя шея переливается различными оттенками розового и фиолетового. Но это не принесло больше злости, а лишь тихий смех и желание повторить снова и снова. Я даже не ощущала ничего из этого, только свободу, с которой проснулась первый раз за всё время отдохнувшей и обновлённой. И я наслаждалась улыбкой Ника всё утро, его руками и объятиями, его нежностью и заботой, которая стала необходимой. Я люблю его до бесконечного неба, до бескрайней пустыни и глубины океанов. Я собираюсь сказать ему, как только найду подходящее время для признания. Опасаюсь, что он не примет это, отвергнет, и я потеряю его. Нет, не смогу этого позволить себе. Поэтому буду тихо дарить ему это, пока не наступит та самая волшебная минута расправить крылья и взлететь, чтобы парить вместе над землёй и растворять вокруг себя пыльцу счастья и единения. – А ты слышала про Люка? – Этот вопрос резко возвращает меня на землю, и я сжимаю губы, дабы не показать насколько его поступок мог стоить мне всего, что я обрела. – Нет, и не желаю, – сухо отвечаю я, продолжая обедать. – А что с ним? – Амалия крутит головой, смотря то на меня, то на Сару. – Он переводится в университет Оттавы. После игры, ему предложили там очень выгодные условия, и он ухватился за них. Вчера забрал документы отсюда. И хорошо, не будем видеть его уродского лица, – кривится Сара, а я хмурюсь, прокручивая в голове её слова. Моментально в ней всплывают слова Ника, и я расслабляюсь, уверенная, что это везение куплено Ником. И это лучший итог для всех. – Надеюсь, он там будет счастлив, – подаю я голос, а девушки цокают, не веря в моё пожелание. Но оно искренне, да, искренне, несмотря, ни на что, я всё же, желаю ему самого лучшего. Простить его за то, что не смог противостоять людям намного сильнее его, поддался искушениям и получил то, что искал. Новую жизнь, как и для всех нас. Иногда события, которые мы предпочитаем забывать, становятся важными в чьей-то судьбе. Но она более не касается нас, и приходит время, чтобы отпустить их в свободное плавание. Все имеют свойство получать от жизни свои испытания и результаты. И с этим надо смириться, принять и закрыть эту страницу, открыв новый том, в котором ты будешь прописывать только счастливые моменты. – Может быть, по магазинам? – Предлагает Амалия, когда мы, одеваясь, выходим из здания университета после пар. – Не знаю, – отвечаю я, хотя желаю вернуться к Нику, рухнуть в его руки и дышать. – Знаешь, – улыбается Сара, указывая головой вперёд. Поднимаю голову и улыбаюсь. Мне хочется запрыгать от радости, завизжать и целовать всех подряд, чтобы поделиться переполняющими меня эмоциями. Мои глаза встречаются с тёмными глазами Ника, стоящего у машины, спокойно ожидающего меня. – Я…в другой раз, – не поворачиваясь к девушкам, бросаю и иду к нему, слыша в спину смех и подколы. Но меня это не волнует, я вижу только его, выпрямляющегося и приподнимающего уголок губ в зазывной улыбке. – Привет, – говорю я, подойдя к нему. – Привет, – отвечает он. – Что ты тут делаешь? – Спрашиваю я, хотя улыбаюсь. – Приехал за своей крошкой, чтобы увезти её с собой. А если честно, то соскучился по ней, – он протягивает руки и обхватывает меня за талию, притягивая к себе. – Я тоже до сих пор не могу отойти от вчерашнего вечера, – немного смущаюсь, когда он смеётся. – Повторим, только не так быстро. Для начала, нам надо кое-куда съездить, чтобы разобраться с одной проблемой, – уже серьёзно произносит он, а я хмурюсь. – Что-то опять случилось? – Со страхом, появившимся в груди, спрашиваю я. – Нет. Поехали, Майкл уже отогнал твою машину, – Ник отпускает меня, открывая дверь «Рендж Ровера», и я забираюсь в него, приветствуя Майкла. Когда Ник садится рядом, он даёт сигнал начинать движение, и я ещё больше начинаю бояться того, куда мы едем. – Ник… – Всё хорошо, – перебивает он меня, беря мою руку. – Не волнуйся. Киваю, хотя не могу выполнить его просьбу. Просто жду, что ещё нам надо решить, но на ум ничего не приходит, хотя вру. Пришло миллион вариантов и все они не особо хорошие. Внутри меня всё замирает, когда мы подъезжаем к госпиталю. – Я думаю, ты хочешь навестить отца и узнать, как его самочувствие, – мягко поясняет Ник. – Но… не понимаю, – шепчу я, вглядываясь в его лицо и ища хоть какую-то подсказку. – Майкл, выйди, – требовательно говорит Ник, и мужчина оставляет нас наедине. – Пришло время встретиться лицом к лицу с твоим отцом, – начинает он, а мои глаза распахиваются. – Ты хочешь пойти со мной? – Переспрашиваю я, и он кивает. – Но почему? Что произошло? – Испуганно говорю я. – Произошло то, что мне следовало сделать ещё давно. Всё с самого начала пошло не так, как должно было. Возможно, потому что я был негативно настроен к вашему кругу. Возможно, потому что был слишком амбициозен и копил в себе обиду за прошлое. Много вариантов, но так больше не может продолжаться. Ты права, я не имею права заставлять тебя выбирать, хотя хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Ты не должна разрываться между семьёй и мной. – Я боюсь этого. Спасибо тебе за понимание, но тебе нет нужды это делать. Правда, Ник, я…я…а если что-то снова пойдёт не так? Если он начнёт оскорблять тебя? Я не могу больше слышать этого. И я боюсь твоей реакции, мой отец очень… он агрессивен по отношению к тебе. Давай просто поедем домой. Пожалуйста, – прошу я. – Крошка, моя родная и прекрасная крошка, всё будет хорошо. Не волнуйся и не бойся, пришло время нам поговорить, как мужчинам, которые хотят одно и то же. Видеть тебя счастливой, и я сделаю для этого всё. Я хочу решить это, потому что это в моей власти. Хочу объясниться с ним, а не через третьих лиц. Я хочу подарить тебе то, что ты внесла в мою жизнь. И сейчас мы вместе выйдем из машины, я возьму тебя за руку и поведу, как ты вела меня вчера. Мы не сможем двигаться вместе дальше, пока прошлое будет давить и на тебя. Я знаю, что ты переживаешь, ты слишком добра ко всем, хотя не все этого заслуживают. Хорошо? – Его ладонь ложится на мою щёку, а мои глаза начинает щипать от его слов, от его решения. – Не надо, если только это не слёзы счастья, как вчера. Ты сделала для меня так много, Мишель, хотя я не хотел принимать это. Но ты делала, против моих желаний и мыслей. Я долго искал варианты, и не вижу ни одного правильного, как только не пойти туда и не решить всё. С этого момента всё пойдёт своим чередом, – он продолжает меня заверять, и я верю ему. Я верю во всё, что он скажет. – Хорошо, только если что-то тебе не понравится или же будет ужасно, как в тот вечер. То прошу тебя, уйдём, не будем ничего портить. Потому что я счастлива и так. Иногда приходится делать выбор. И я всегда выберу тебя, – говорю я. – Всегда? – Спрашивает он, наклоняясь ко мне, и наши лица чуть ли не соприкасаются. – Да, всегда, – шепчу я. – Тогда не о чем переживать, крошка, пошли, – он быстро целует меня в губы и открывает дверцу, спрыгивая на землю, и помогая мне спуститься. Мы идём к зданию больницы, хотя это Ник идёт уверенными шагами, а я плетусь за ним, не выпускающим мою руку. Страшно. Мне действительно страшно, потому что я не знаю, чего ожидать от отца. Не знаю, насколько Ник сможет контролировать себя в случае чего. И боюсь спровоцировать ухудшение здоровья отца. Эти мысли переплетаются в голове, но крутятся одна за другой, пока мы поднимаемся и сообщаем наши имена перед стеклянными дверьми. Делаю глубокий вдох перед палатой отца, но чувствую телом тепло Ника, стоящего позади меня. Это придаёт уверенности, и я распахиваю дверь. – Здравствуй, папа, – говорю я. Он откладывает журнал и приподнимает брови. – Мишель? – Его губы немного улыбаются, но я поворачиваю голову в сторону двери, где стоит Ник и киваю ему. Он делает шаг, а затем ещё и закрывает за собой дверь, поворачиваясь к отцу. – Добрый день, мистер Пейн, – произносит Ник, а лицо отца белеет, он сжимает губы в тонкую линию и обжигает меня яростным взглядом. – Какого чёрта ты притащила его сюда? – Цедит он, а я даже ответить не могу, внутри меня всё сжимается от страха и хочется уйти, не рушить счастье, которое мы только познаём. – Меня никто не тащил, мистер Пейн, я сам настоял на посещении. Давайте обойдёмся без оскорблений, и вы выслушаете меня. У меня есть что вам рассказать, думаю, нам обоим нужно принять тот факт, что мы есть, и мы оба связаны с Мишель, – в голосе Ника звучит такая уверенность и непоколебимая воля, что даже отец, как будто сдувается, прищуривая глаза и кивая. – Мишель, присядь, – Ник поворачивается ко мне и с улыбкой указывает на стул. Мне хочется благодарить его за то, что он так хорошо чувствует меня, и я опускаюсь на стул, а Ник встаёт позади меня, кладя руки на мои плечи. – Вас ввели в заблуждение, мистер Пейн. Я не знаю кому и для чего это нужно, но информация, которую вы предоставили для газеты – ложь, – говорит Ник. – А, может быть, ваши слова ложь, мистер Холд? И вы пришли сюда, чтобы снова показать мне, как забираете мою дочь? Снова спровоцировать инфаркт, а того более и мою смерть? – Ядовито спрашивает отец. – Папа, хватит. Никто из нас этого не хочет, Ник пришёл, чтобы поговорить. Прошу тебя, послушай его и поверь так, как верю я. Потому что тебя обманули, папа, тебя решили подставить, как и его, – с мольбой шепчу я, смотря в отцовские глаза. Вижу, как ему сложно принимать это, вижу, как нехотя он кивает и складывает руки на груди. Но я буду защищать Ника, не дам снова разбить наш хрупкий мир. – Тогда продолжу, – говорит Ник, немного сжимая мои плечи, видимо, чтобы меня так сильно не трясло. – Мои люди проверили все данные, которые вы передали. Таких людей не существует, не существует такой больной, и никогда не было. У меня есть связи в Оттаве, и это было легко проверить. Для вас разыграли спектакль, мистер Пейн. К сожалению, видеозаписи с вашим посещением клиники не нашлись. Они тоже пропали, из чего можно сделать вывод, что эти люди рассчитали всё. – Не может быть, – шокировано шепчет отец. – Я сам… я видел эту девушку, я видел списки… – Это всё ложь. Я не отрицаю, что моё прошлое не такое красивое, как каждому из нас бы хотелось. Как и ваше в принципе. Но на моей памяти не было таких эксцессов, как и сейчас я не связан с наркотиками, о коих вы упомянули. Каждое слово, которое вы услышали, сфабрикованные улики, которые вы имели в руках, должны были подставить именно вас, но никак не меня. Эта информация, даже если бы и вышла в газете, то её моментально бы уничтожили, как и вас. Но благодаря Мишель, доверившейся мне, хотя признаю, я недостоин этого, мне удалось разобраться в этом без последствий, – я дотрагиваюсь до руки Ника на своём плече и сжимаю её, ожидая ответа отца. – О, Господи, но как? Я же верил… я видел… – бессвязно бормочет он, пока с его лица спадает вся краска. – Предлагаю вам забыть об этом, как о досадном недоразумении. И у меня есть ещё один вопрос, который я хотел бы объяснить вам, – папа поднимает голову на Ника, а я хмурюсь, не зная, что ещё же осталось. – Начну с того, что, если вы ещё раз поднимите руку на эту девушку, я подниму руку на вас. Это предупреждение, которое вы должны усвоить. Я не позволю, чтобы кто-то причинил ей физическую боль. И также вы больше ни разу не упомяните о том, насколько она хороша, насколько выгодна. А теперь последнее. Ваша компания, в которую вы так много вложили, и так много выудили из неё. Корпорация практически затонула, нет шансов на её спасение. И мы отказали вам в содействии лишь потому, что это было бессмысленно. Сколько бы мы ни вложили в неё, она потерпела бы крах. Потому что надо чистку проводить с работников и бухгалтерии, но никак не искать источники вложений. Компанию разворовывают с молниеносной скоростью, продают активы на чёрном рынке, оставив вас в дураках. И моё предложение следующее, как только корпорация заявит о своём банкротстве, то мы выкупим её по самой низкой цене. Мы уже выкупаем её. И хотели бы видеть вас в числе оставшихся и готовых поднимать её с нуля сотрудников. Я обещаю вам, полное содействие со своей стороны. Но с вашей же, требую полного подчинения и открытого доверия к нам. Никакого мошенничества, никакого воровства. Мы будем следить за всем, чтобы не повторить снова эту участь, которая постигла её, – Ник замолкает, и в палате наступает тишина. Я не могу поверить, что он это делает. Мои глаза начинают слезиться от благодарности, от удивления и восхищения в глазах отца, оттого, что он это делает для меня. Я поднимаю голову на Ника, оборачиваясь, и вижу усталую улыбку, говорящую, что и ему было высказать это сложно. Но я горжусь этим человеком. – У меня нет слов, мистер Холд. И я должен принести вам свои извинения за всё, что говорил. Я думал… ведь я думал, что прав, что защищаю её от вас. А оказывается, надо было защищать от меня. Я почту за честь работать на корпорацию, и обещаю вам, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы отбелить своё имя, – говорит отец, и я поворачиваюсь в его сторону, улыбаясь ему. – Я рад, мистер Пейн, тогда заключим перемирие, – Ник отрывает руку от моего плеча и протягивает её папе. – Ещё раз приношу свои извинения, – тихо произносит отец, пожимая его руку. – Я их принимаю. А сейчас оставлю вас наедине. Жду тебя, Мишель, внизу, – Ник отходит от нас, и я наблюдаю, как он выходит из палаты. – Боже, какой я идиот, – отец сжимает руками голову, а я вздыхаю, пересаживаясь на его постель. – Нет, папа, ты не идиот. Просто тебя хотели подставить. Но… я…я хочу, чтобы ты поверил ему. Ник. Он самый лучший мужчина в моей жизни, – говорю я. – Ты не понимаешь, Мишель, не понимаешь… Я тоже верил, верил безоговорочно, потому что… так верил, – шепчет он, шокированный до сих пор словами Ника.