Мне уже не хочется снимать повязку с губ, я расслабляюсь настолько, что сама отодвигаюсь и прикрываю глаза от наслаждения. Моё тело быстро привыкло к тому, что Николас может захотеть секса в самых ненормальных местах в городе или же в квартире, поэтому оно моментально возбуждается, как и все разумные мысли вылетают из головы. — Хочешь, чтобы я тебя отымел, как последнюю шлюху, Мишель, а? Хочешь? — Рычит Ник мне в ухо, сжимая волосы и до основания врываясь в меня членом. Скулю и киваю. Меня не обижает то, как он сейчас называет меня. Это игра. А их было столько за последнее время, что подобные словечки стали чем-то поверхностным и незначимым. — В грязном доме. Пойманную моими руками. Плохая крошка. Очень плохая крошка, — стискивая мои волосы до ярких вспышек в глазах, он размашисто ударяет меня по ягодице, вызывая волну удовольствия в крови, из-за которой внизу живота всё кипит от желания. — Нравится боль? — Ник резко и быстро начинает трахать меня. Именно брать то, что я ему так бесстыдно даю. — Я задал вопрос, наглая девчонка. Тебе нравится то, что я с тобой делаю? — Ещё один удар, и моя спина выгибается. Меня трясёт от горящего отпечатка ладони Николаса. Она в латексе. Так боль проявляется резче, словно кипятком ошпарили, но без ожогов. Я мычу и быстро киваю, подаваясь назад всем телом, чтобы глубже вобрать в себя его член. Ник хватает меня за грудь, щипая сосок и крутя его. Садится на свои ноги, а я на него, подпрыгивая и задыхаясь от его горячего дыхания на щеке. — Ещё. Сильнее. Я сказал, быстрее, Мишель! — Его ладонь с волос перемещается на мою шею. Он душит меня. Пугает меня, и именно этот страх так сильно возбуждает. Эта его власть надо мной. Его сила. Его мощь. Его приказы. Они сводят с ума. Они подчиняют меня вновь и вновь, заставляют тело двигаться быстрее, постанывая и постоянно сглатывая от вытекающих изо рта слюней. Повязка нещадно давит на рот. Шлепки наполняют голову. Его пальцы крутят то один сосок, то второй, превращая меня в сумасшедшую, вскрикивающую от удовольствия. А Ник сдавливает мою шею, перекрывая кислород. В висках бьётся пульс, низ живота сводит от желания разорваться на части. Я слышу его тяжёлое и рваное дыхание на своей щеке. Меня окутывает его ароматом и этой грубой, тематической похотью, рождённой Ником во мне. Ещё несколько толчков, и меня сотрясает неукротимая дрожь. Она проносится по телу, заставляя трястись от того, как резко и неожиданно вся накопленная энергия вырывается из него, с силой сжимая его член внутри себя. Мои мышцы плавно сокращаются, массируя член Ника, отчего и он кончает, кусая моё плечо. Ник ослабевает захват на моей шее, и я хватаю ртом, ставший невероятно горячим, кислород, шумно дыша и расслабляясь на нём. На меня наваливаются блаженство и усталость. Моральная усталость. — Умница, — повязка со рта падает, и мне больно сомкнуть челюсть. Издаю стон. Ник сразу же понимает, в чём проблема, и пальцами медленно массирует моё лицо, нежно целуя плечо и шею. — Понравилось? — Шепчет он. — Да, — выдыхаю я. — Только встать не могу. Ноги затекли. Чувствую в темноте его усмешку, и он аккуратно приподнимает меня с себя, стирая влагу между бёдер. С его рук исчезают перчатки, и я ощущаю тёплые прикосновения. Они дарят мне очередное блаженство. Чувствую его нежность, когда Ник помогает мне подняться на ноги, придерживая за талию, его заботу, с которой он поглаживает меня по спине, чтобы я привыкла стоять на ногах, и они перестали дрожать. Всё это собирается в один маленький мир, созданный только для нас. — Постой сама. Я сейчас вернусь, — целует меня в лоб, прислоняя к стене, и отходит. Он одевается, а затем возвращается ко мне и разрывает вторую, едва живую, бретельку платья, и оно падает к ногам. Помогает мне надеть халат, который захватил с собой из дома, и подхватывает на руки. Он это делает каждый раз после каких-то серьёзных игр. И я не возражаю, мне нравится, когда он вот такой любящий. Мы спускаемся на первый этаж, и Ник опускает меня на ноги. — Стоять можешь? — Интересуется он. — Да. Всё в порядке. Чёрт, наушник потеряла и сумочку… она наверху, — цокаю и устало показываю пальцем на лестницу. — Сейчас принесу. Стой здесь, — Ник поднимается обратно, а я ёжусь от затхлой и жуткой обстановки дома. Сейчас, когда эйфория после оргазма немного стихает в моей голове, то я осознаю, что меня попросту развели. Мной поиграли, и это меня обижает. Я, конечно, приняла тот факт, что Ник полон сюрпризов и идей, как разнообразить нашу приближённую к его теме сексуальную жизнь, но это уже слишком. Николас возвращается с моей сумочкой и протягивает её мне. — Наушники новые купим. Это не проблема, — с широкой и сытой улыбкой говорит он. Злость вскипает у меня в крови. Замахиваюсь и ударяю его по щеке. От шока и неожиданности Ник дёргается и отступает, недоумённо прижимая ладонь к щеке. — Ты рехнулась, Мишель? — Яростно повышает голос. — Это ты рехнулся, Николас! Ты заставил меня испытать такой страх, который я могу сравнить только с тем, что пережила с Теренсом! Ты хоть представляешь, что я чувствовала, осознавая, что меня могут изнасиловать двое парней?! Идиот! — Выкрикиваю я, размахивая сумочкой, как оружием. — Но тебе понравилось! — Он возмущённо сдвигает брови. — Да, когда я поняла, что это ты! А если бы это был не ты? Если бы я пошла в другую сторону? И эти ребята схватили бы меня! Ты обещал, что я буду в безопасности, а в итоге я чуть не умерла от страха! Это же ненормально для меня, — топаю ногой и, разворачиваясь, вылетаю из дома, специально хлопая дверью, чтобы показать ему, как сильно я зла. Конечно, оказаться на улице в махровом халате, на каблуках, с потёкшей тушью от слёз, которых я даже не заметила сначала от страха, и обнажённой, не считая трёх полосочек, и то уже совсем мокрых, это довольно комично. Но в данный момент я осознаю, что такие развлечения уже перешли все границы. Одно дело, когда мы пробуем что-то новое в стенах клуба, а другое — на улице, среди людей, которым неизвестно что может взбрести в голову. — Мисс Пейн, — замечаю в паре шагов машину Ника и Майкла, напряжённо смотрящего на меня и предлагающего взмахом руки забраться в автомобиль. — И ты его поддержал. У вас, вообще, нет мозгов? — Цежу я сквозь зубы, опускаясь на пассажирское сиденье. — Я говорил, что это плохая идея, мисс Пейн. Но когда мистер Холд меня слушал? — Цокая, Майкл закрывает за мной дверь машины, а я раздражённо складываю руки на груди. Через несколько мгновений рядом оказывается Ник, отдающий приказ ехать домой. — Ты что, действительно, обиделась? Это же игра, Мишель. Ты жертва, я насильник, — тихо произносит Ник. Бросаю на него злой взгляд и отворачиваюсь к окну. — Ладно, прости. Те ребята не навредили бы тебе, они должны были только напугать и привести в тот дом. Я им заплатил, и они члены нашего клуба, так что тебе опасность не грозила, — добавляет он. Упрямо поджимаю губы. О-о-о, мне есть что сказать ему сейчас, но я лучше промолчу. Ник даже не подумал о том, какие ассоциации это вызовет во мне. Конечно, всё здорово и интересно, но граница между безумием и разумным должна быть. — Крошка, — Ник обхватывает меня за талию и тянет к себе, отчего я скольжу по кожаному сиденью. — Я испугалась, — бубню. — Так и должно было быть. Страх руководит нами и очень возбуждает. Без него скучно жить. — Тебе жить скучно? Серьёзно? Тебе проблем мало? Нужны новые? — Шиплю я, поворачивая к нему голову. Ник цокает и закатывает глаза, а затем возвращает на меня взгляд раскаявшегося сытого кота, разбившего вазу. И это он научился делать только три дня назад, чтобы сбивать меня с толку и прогонять из моей головы обиду. — Больше такого не практикуем. Я тебя понял, — его ладонь ложится на мою щёку, и он нежно её поглаживает. — Но ты получила оргазм. Тебе понравилось. — Да лучше иглы, чем вот этот страх. Ты не понимаешь, — шумно вздыхаю и прикрываю на несколько секунд глаза, чтобы собрать все мысли воедино и объяснить ему то, что я чувствовала. — Насилие — это не игра, Николас. Оно бывает в обычной жизни и очень часто. Насилие, как сексуальное, так и физическое. Я знаю, что такое второе, а первое не хочу. Это страшно. Это сложно описать. Всё атрофируется. Я была готова выпрыгнуть в окно и сломать себе кости. Пожалуйста, давай попроще что-то, к примеру, бондаж. Мне в нём комфортно. Или ток, но не насилие, его и так слишком много в жизни, а играть в него отвратительно. — Прости, я не думал, что ты так отреагируешь. Ты сама играла со мной, я решил, что тебе это понравится. Ладно, я всё понял. Я не хотел, чтобы ты вспоминала Теренса. Прости, хорошо? Киваю и кладу голову на плечо Ника. — И латексные перчатки. Не так часто. У меня синяки ещё с прошлого раза не сошли, — шепчу я. — Раз в две недели? — Согласна. — Компромисс. И я скучал по тебе, — Ник целует меня в лоб, обнимая сильнее и прижимая к себе. — Я работала, к тому же мы виделись утром, — напоминаю ему. — Мне этого мало, Мишель. Почему бы тебе полностью не переехать ко мне? Может быть, обсудим это снова. Достаточно времени прошло, и постоянно метаться из одной квартиры в другую для нас обоих довольно проблематично. Опять. Ник поднял эту тему сразу же, как только мы вышли из клуба после той нашей знаменательной ночи. Он предлагает мне место сожительницы, только вот мне этого мало. Я хочу постоянства, если и переехать к Нику, то чтобы остаться там навсегда. А он к этому ещё не готов. — Давай, поговорим об этом завтра. Я устала. Так устала за сегодня. Три съёмки подряд, подготовка к экзаменам, сдача зачётов. Я вымотана, — трусь носом о его шею и получаю в ответ тяжёлый вздох. — Тебе следует брать меньше заказов, Мишель. Не понимаю, зачем ты это делаешь, когда я рядом? Я ведь никуда не денусь и хочу тебе помогать материально. — Мне нравится моя работа. И мне нравится то, что я могу сама себе что-то позволить. Не дави, пожалуйста. Я люблю тебя, Николас Холд, а не твои деньги, так что закрой рот и дай мне приторной сладости сейчас. Я безумно скучала, — он сдаётся, прекращая заставлять меня скрывать от него свои настоящие желания. Я не знаю, видит ли он меня рядом с собой через десять лет. А я вижу только его. Эти мысли не дают мне спокойно спать. Я хочу уверенности в будущем. Или же, возможно, я просто боюсь потерять его снова. Я боюсь, что в один момент в его клубе появится кто-то очень интересный, новая девушка, и Николас заиграется. Я развязала ему руки, считая, что смогу принять многое, точнее, всё. Но я солгала. Мне до сих пор чужд его мир жестокости и боли. Это меня и пугает. Сорок девятый вдох — Как тебе идея отдохнуть? Отставляю кружку с кофе и промакиваю губы салфеткой. Удивлённо приподнимаю брови на вопрос Ника за завтраком. — А мы не отдыхаем? — Нормально отдохнуть. Слетаем на мой остров. Я тебе его покажу. Он в Океании. Там тихо, никого нет, кроме обслуживающего персонала, приходящего раз в день, чтобы убраться и привезти продукты. Там океан и солнце. Ты скоро сдашь все экзамены, возьмёшь отпуск на работе, я вместо себя оставлю Райли, и мы полетим туда до конца лета, — Ник откладывает журнал и отпивает кофе. — На сколько ты хочешь туда улететь? — На пару месяцев, до конца августа. — Это очень долго, Николас. Я не могу уехать из страны на такой большой промежуток времени, — печально качаю головой и поднимаюсь со стула. — Почему? Что тебя здесь держит? У всех каникулы, — вставая, удивляется Ник. — Спасибо, за завтрак, Кирк. Было очень вкусно, — улыбаясь парню, убирающему со стола, поворачиваюсь к Нику. — Тейра. — Она у Ллойдов. — Она моя сестра, Николас. Я не могу её оставить на два месяца, тем более мне никто не даст отпуск на столько. Ты владелец корпорации, а я наёмный работник, и в контракте указан срок максимального отпуска, к тому же работаю всего полгода. Я ещё свой срок не отработала. — Я договорюсь, это не проблема. А с Тейрой ничего не случится. Как-то же она живёт сейчас без тебя, — хмурится Ник. — Я не хочу, чтобы ты договаривался насчёт меня. Достаточно того, что ты уже договорился, и меня взяли на работу по знакомству. Я благодарна тебе, Ник, но не желаю пользоваться тем, что мы встречаемся. Это будет некрасиво и нагло. Мне пора в университет, — направляюсь к дивану, чтобы взять свой рюкзак.