Я согласна на эти условия, Энджел, потому что тебе лучше знать, какое наказание я заслуживаю. Но только… только сделай так, чтобы оно было мне по силам![6] Глава 15 Привет. Я ужасно стесняюсь, когда открываю дверь. Кристиан в джинсах и кожаной куртке стоит на крыльце. — Привет, — отвечает он, и лучезарная улыбка озаряет его лицо. Улучив мгновение, любуюсь его красотой. Ох, до чего же он сексуальный в коже! — Заходи. — Если позволишь, — говорит он весело. В руках у него бутылка шампанского. — Я подумал, что надо бы отпраздновать окончание университета. Ничто не побьет славное «Боланже». — Интересный выбор слов, — сухо комментирую я. Он ухмыляется. — О, мне нравится твое остроумие, Анастейша. — У нас только чайные чашки. Стаканы мы уже упаковали. — Чашки? Прекрасно. Иду на кухню. Я сильно волнуюсь, в животе словно бабочки порхают. Такое ощущение, что у меня в гостиной непредсказуемый хищник — леопард или кугуар. — Блюдца тоже нести? — Достаточно чашек, — отвечает Кристиан. Когда я возвращаюсь, он разглядывает коричневый пакет с книгами. Ставлю чашки на стол. — Это тебе, — говорю я с тревогой. Вот дерьмо… похоже, назревает конфликт. — Хм, я догадался. Весьма уместная цитата. — Он рассеянно водит длинным указательным пальцем по надписи. — А я-то думал, что я — д'Эрбервилль, а не Энджел. Похоже, ты решила меня понизить. Кристиан одаривает меня свирепой улыбкой и продолжает: — Только тебе могло прийти в голову подобрать подходящую к случаю цитату. — Это еще и просьба, — шепчу я. Почему я так волнуюсь? У меня пересохло во рту. — Просьба? Чтобы я был с тобой не слишком суров? Я киваю. — Я купил эти книги для тебя, — тихо произносит Кристиан с бесстрастным выражением лица. — Обещаю, что буду не слишком суров, если ты их примешь. Судорожно сглатываю. — Кристиан, я не могу, они слишком дорогие. — Видишь, вот об этом я говорил, о твоем неповиновении. Я хочу, чтобы ты их взяла, и точка. Все очень просто. Тебе не нужно об этом думать. Как моя саба, ты должна быть благодарна, и все. Ты просто принимаешь мои подарки потому, что мне нравится их дарить. — Я не была твоей сабой, когда ты купил эти книги, — шепчу я. — Да… но ты согласилась, Анастейша. — Его взгляд становится настороженным. Я вздыхаю. Здесь мне не выиграть, значит, переходим к плану «Б». — Раз они мои, я могу делать с ними все, что хочу? Кристиан подозрительно смотрит на меня, затем неохотно соглашается. — Да. — Тогда я хотела бы пожертвовать их благотворительной организации, что работает в Дарфуре, так как этот район тебе особенно дорог. Пусть выставят эти книги на аукцион. — Ну, если ты этого хочешь. Его рот сжимается в жесткую линию. Кристиан явно обижен. Я вспыхиваю. — Я еще подумаю, — бормочу я. Я не хочу огорчать Кристиана и вспоминаю его слова: «Я хочу, чтобы ты хотела мне угодить». — Не надо думать, Анастейша. По крайней мере, об этом, — говорит Кристиан тихо и серьезно. Как же мне не думать? «Можешь притвориться, что ты машина, одно из его приобретений», — язвительно замечает мое подсознание. Я игнорирую непрошеный совет. Ох, а нельзя ли вернуться к самому началу? Мы оба испытываем неловкость. Не знаю, что делать, и молча разглядываю свои пальцы. Как спасти положение? Кристиан ставит шампанское на стол, подходит ближе и, взяв меня за подбородок, поднимает мою голову. Он пристально смотрит на меня, его лицо мрачно. — Я буду покупать тебе много разных вещей, Анастейша. Привыкай. Я могу себе это позволить. Я очень богатый человек. — Он наклоняется и нежно, почти целомудренно целует меня в губы. — Пожалуйста. Он отпускает меня. «Нет!» — шепчет мое подсознание. — Мне неловко, чувствую себя дешевкой, — бормочу я. Кристиан запускает руку в свои волосы, похоже, он сердится. — Не нужно. Ты слишком много думаешь, Анастейша. Не суди себя, основываясь на том, что, возможно, о тебе подумают другие. Не трать свою энергию. Это все из-за того, что у тебя есть сомнения относительно нашей договоренности, что вполне естественно. Ты не знаешь, во что ввязываешься. Я хмурю брови и пытаюсь осмыслить его слова. — Эй, ну-ка, прекрати! — тихо приказывает он, вновь берет меня за подбородок и осторожно тянет вниз, чтобы я перестала кусать нижнюю губу. — В тебе нет ничего дешевого, Анастейша, и не смей так думать. Я просто купил тебе старые книги, подумал, что они тебе понравятся. Выпей шампанского. Его взгляд смягчается и теплеет, и я нерешительно улыбаюсь. — Так-то лучше, — шепчет Кристиан. Он берет шампанское, снимает фольгу и проволоку, слегка поворачивает бутылку, а не пробку, и с легким хлопком эффектно открывает вино, не пролив ни капли. Наполняет чашки до половины. — Оно розовое, — удивляюсь я. — «Боланже Гранд Анне Розе» тысяча девятьсот девяносто девятого года, превосходный купаж, — говорит Кристиан со вкусом. — В чашках. Он ухмыляется. — Точно. Поздравляю с окончанием университета, Анастейша. Мы чокаемся чашками, и Кристиан делает глоток, а я не могу отделаться от мысли, что мы пьем за мою капитуляцию. — Спасибо, — говорю я вполголоса и пробую шампанское. Оно восхитительно, кто бы сомневался. — Может, обсудим пределы допустимого? — предлагаю я. Кристиан улыбается, а я краснею. — Ты, как всегда, полна энтузиазма. Он берет меня за руку, ведет к дивану, садится сам и усаживает меня рядом. — Твой отчим очень неразговорчивый человек. Ох… значит, пределы допустимого пока обсуждать не будем. Я просто хочу побыстрее с ними разделаться; меня уже измучила тревога. — Ты его очаровал, он тебе чуть ли не в рот заглядывал.