— Не сомневаюсь. Что тебе снилось? Вот черт. — Ты. — И что же я делал? Я снова закрываю лицо рукой. Словно маленькому ребенку, мне на какой-то миг кажется, что если я его не вижу, то и он меня не видит. — Анастейша, в последний раз спрашиваю, что тебе снилось? — У тебя был стек. Кристиан убирает мою руку. — Неужели? — Да, — отвечаю я и густо краснею. — Значит, ты не безнадежна. У меня есть несколько стеков. — Из плетеной коричневой кожи? Он смеется. — Наверняка найду и такой, — говорит Кристиан, и его серые глаза блестят от удовольствия. Наклонившись, он коротко целует меня, встает и поднимает свои трусы-боксеры. Ох, нет… уходит. Бросаю быстрый взгляд на часы — всего без двадцати десять. Поспешно вылезаю из кровати, натягиваю тренировочные штаны и майку, затем снова сажусь, скрестив ноги, и смотрю на него. Не хочу, чтобы он уходил. Что мне делать? — Когда у тебя месячные? — спрашивает Кристиан, прерывая мои мысли. — Терпеть не могу эти штуковины, — ворчит он, показывая презерватив, потом кладет его на пол и надевает джинсы. — Ну? — настаивает он, когда я не отвечаю, и выжидающе смотрит на меня, как будто хочет услышать мое мнение о погоде. Вот дерьмо! Это слишком личная информация. — На следующей неделе, — бормочу я, разглядывая свои руки. — Нужно решить вопрос с контрацепцией. Как же он любит командовать! Тупо пялюсь на него, а он садится на кровать и надевает носки и туфли. — У тебя есть врач? Качаю головой. Мы снова вернулись к передаче контроля над активами, очередной поворот на сто восемьдесят градусов. Кристиан хмурится. — Я пришлю тебе своего врача. В воскресенье утром, до того как ты приедешь ко мне. Или он может осмотреть тебя у меня дома. Что ты предпочитаешь? Это называется, он на меня не давит. Еще одна блажь, за которую он платит… хотя, собственно, в своих же интересах. — У тебя. Значит, я точно увижу его в воскресенье. — Хорошо, я сообщу тебе время. — Ты уходишь? «Не уходи… Останься со мной, пожалуйста», — хочется мне крикнуть. — Да. «Ну почему?» — вопрос готов сорваться с моих губ. Но вместо этого я шепчу: — Как ты доберешься? — Тейлор заберет. — Могу отвезти. У меня теперь замечательная новая машина. Он смотрит на меня теплым взглядом. — Вот это совсем другое дело. Но, думаю, ты слишком много выпила. — Ты нарочно меня подпоил? — Да. — Зачем? — Ты слишком много думаешь, и ты такая же молчаливая, как твой отчим. Тебя можно разговорить только после капельки спиртного, а мне нужно, чтобы ты была со мной честной. Иначе ты замыкаешься, и я понятия не имею, что у тебя на уме. Истина в вине, Анастейша. — А ты, значит, со мной всегда честен? — Я стараюсь. — Он настороженно смотрит на меня. — Наши отношения сложатся только в том случае, если мы будем честны друг с другом. — Я хочу, чтобы ты остался и использовал вот это, — говорю я и показываю ему второй презерватив. Он улыбается, его глаза весело блестят. — Анастейша, я сегодня и так слишком далеко зашел. Мне нужно идти. Увидимся в воскресенье. Я подготовлю новый вариант контракта, и мы начнем играть по-настоящему. — Играть? Вот дерьмо. Сердце подпрыгивает к горлу. — Я бы хотел провести с тобой сцену,[7] но подожду, пока ты не подпишешь контракт. Тогда я буду знать, что ты готова. — О, значит, я могу тянуть время, пока не подпишу? Кристиан смотрит на меня оценивающим взглядом, затем криво улыбается. — В принципе, да, но я могу не выдержать и сломаться. — Как? Моя внутренняя богиня проснулась и внимательно слушает. Кристиан ухмыляется; похоже, он меня дразнит. — Стану чрезвычайно опасным. У него заразительная улыбка. — Как это? — О, знаешь, всякие там взрывы, автомобильные погони, похищение, лишение свободы. — Ты меня похитишь? — О да, — ухмыляется Кристиан. — И будешь насильно удерживать? Ух, до чего же возбуждает! — Конечно. Но тогда речь пойдет уже о полной передаче власти.[8] — А это еще что? Я тяжело дышу, сердце бешено колотится. Он что, серьезно? — Буду полностью тебя контролировать двадцать четыре часа в сутки. У Кристиана блестят глаза, даже со своего места я чувствую его радостное волнение. Вот черт!