– Чем полнее мочевой пузырь, тем интенсивнее оргазм. Я краснею. – Да? Понятно. – Ну что ж, это многое объясняет. Он снисходительно, с видом знатока улыбается. Удастся ли мне обойти в чем-то этого Мистера Сексзнайку? – Да. Ну тогда… – Я отчаянно пытаюсь сменить тему, но не нахожу подходящего предмета. Видя мое замешательство, Кристиан сам приходит на помощь. – Чем займемся вечером? Есть предложения? – спрашивает он с кривой усмешкой. Решай сам, а я готова на все. Может, хочешь проверить на практике эту свою теорию? Пожимаю плечами. – Я знаю, чего ты хочешь. – Он отставляет свой бокал, поднимается и протягивает мне руку. – Идем. Я встаю, и Кристиан ведет меня в главный салон. На журнальном столике, на подставке – его айпод. Кристиан щелкает кнопкой и выбирает мелодию. – Потанцуй со мной. – Он привлекает меня к себе. – Если настаиваешь… – Настаиваю, миссис Грей. Мелодия плавная, яркая. Что-то латинское? Кристиан начинает двигаться, подхватывает ритм и увлекает меня за собой. Мы кружим по салону. У исполнителя теплый, тягучий голос, как сладкая карамель. Песню я точно знаю, но вспомнить название не могу. Кристиан вдруг роняет меня, и я испуганно взвизгиваю и тут же смеюсь. Он улыбается, у него веселые, чуть лукавые глаза. Он снова подхватывает меня и кружит. – Хорошо танцуешь, – говорю я. – Вот мне бы так. Он загадочно улыбается, но ничего не говорит. Думает о ней, о миссис Робинсон, женщине, учившей его танцевать и… трахаться. Давненько я ее не вспоминала, наверное, со дня рождения Кристиана. Насколько мне известно, деловых отношений они больше не поддерживают. Та еще училка, с неохотой признаю я. Он снова роняет меня, но подхватывает и целует в губы. – Мне будет недоставать твоей любви, – повторяю я вслед за сладкоголосым певцом. – А мне еще больше, – говорит он и снова кружит меня по комнате, а у меня от его слов кружится голова. Песня кончается, и Кристиан смотрит на меня сверху. Глаза его уже не смеются – они темны и полны желания. Я не могу дышать. – Пойдем в постель? – шепчет он с такой надеждой и мольбой, что у меня разрывается сердце. «Ты ведь уже получил мое согласие на все две с половиной недели назад», – хочется сказать мне. Но я знаю: это он так извиняется и хочет еще раз убедиться, что после недавней ссоры у нас все в порядке. Я просыпаюсь. В иллюминаторы светит солнце, по потолку прыгают, отскакивая от воды, солнечные зайчики. Кристиана не видно. Я с улыбкой потягиваюсь. Я готова терпеть секс-наказание хоть каждый день, если за ним следует секс-макияж. Решить, что из этого мне нравится больше, не так-то просто. Поднимаюсь и иду в ванную. Открываю дверь – Кристиан стоит перед зеркалом, голый, если не считать полотенца на поясе, и бреется. Он поворачивается и улыбается, ничуть не смущенный моим вмешательством. Я уже знаю, что Кристиан, когда остается один, никогда не запирает двери. Наверняка у этого существует объяснение, но копаться в еще одной тайне у меня нет ни малейшего желания. – Доброе утро, миссис Грей, – говорит он, излучая благодушие. – И вам доброе утро. Мне нравится наблюдать за ним в такие моменты, смотреть, как он поднимает и выдвигает вперед подбородок, как выбривает его расчетливыми, длинными движениями. Я ловлю себя на том, что бессознательно подражаю ему: оттягиваю вниз верхнюю губу, провожу пальцем под носом. Он поворачивается – одна половина лица еще покрыта мыльной пеной – и подмигивает. – Нравится? Ох, Кристиан, я могла бы любоваться тобой часами! – Одно из моих любимых занятий, – признаюсь я, и он, наклоняясь, быстро целует меня, оставляя на щеке пятнышко пены. – Еще разок, а? – грозно шепчет Кристиан, поднимая бритву. Я поджимаю губы, нарочно хмурюсь. – В следующий раз воспользуюсь воском. Вспоминаю, как он обрадовался в Лондоне, когда узнал, что я из любопытства сбрила волосы на лобке. Разумеется, я сделала это не в полном соответствии с высокими стандартами Мистера Точность… – Ты что, черт возьми, наделала? – восклицает Кристиан, и на лице его появляется выражение то ли ужаса, то ли любопытства. Он садится на кровати в нашем номере в отеле «Браун», возле Пиккадилли, включает прикроватный свет и, раскрыв рот, таращится на меня. Должно быть, уже около полуночи. Я краснею, становясь одного цвета с простынями в его игровой комнате, и пытаюсь натянуть пониже атласную сорочку. Кристиан хватает меня за руку. – Ана! – Я… э… побрилась. – Вижу. Но зачем? – Он расплывается в широкой, от уха до уха, ухмылке. Сгорая от стыда, отворачиваюсь, закрываю лицо ладонями. И чего я так смущаюсь? – Эй, – Кристиан бережно отнимает мою руку. – Не прячься. – Он кусает губу, чтобы не рассмеяться. – Расскажи. Зачем? – В его глазах прыгают веселые искорки. Не понимаю, что тут такого забавного? – Перестань надо мной смеяться. – Я не над тобой смеюсь. Извини. Мне просто весело. – А… – Так зачем? Я вздыхаю. – Утром, когда ты уехал на свою встречу, я принимала душ и вспоминала все твои правила. Кристиан моргает. Ему уже не до веселья, в глазах настороженность. – Я вспоминала их по одному, раздумывала, а потом вспомнила тот салон красоты и решила, что тебе это должно понравиться. Воспользоваться воском смелости не хватило… – Мой голос падает до шепота. Кристиан смотрит на меня, и глаза у него блестят, но не от радости – от любви. – Ох, Ана… – Он наклоняется и нежно целует меня в губы. – С тобой не соскучишься. Полагаю, я просто обязан провести детальную инспекцию ваших творений, миссис Грей. – Что? Нет. – Он, наверное, шутит! Я укрываюсь, защищая свою прореженную полянку. – Вот только этого не надо. Кристиан разводит мои руки, прижимает их к бокам и смотрит мне между ног. Таким взглядом можно разжечь костер, но прежде, чем я успеваю вспыхнуть, он наклоняется и скользит губами по моему голому животу, сверху вниз… и еще ниже. Я ерзаю, пытаюсь увернуться, но в конце концов покоряюсь судьбе. – Ну, что у нас здесь? – Он оставляет поцелуй там, где еще утром были лобковые волосы, и трется о голую кожу колючим подбородком. – Ай! – восклицаю я. Да… ощущения те еще. Кристиан бросает на меня похотливый взгляд. – По-моему, ты кое-что пропустила. – Он тянет губами оставшиеся волоски. – О… Черт, – бормочу я, надеясь хотя бы так положить конец этому придирчивому осмотру. – Есть идея. – Он вскакивает, голый, с постели и устремляется в ванную. Что еще у него на уме? Кристиан возвращается через несколько секунд со стаканом воды, моей бритвой, своей кисточкой, мылом и полотенцем. Воду, кисточку, мыло и бритву он оставляет на прикроватном столике и, держа полотенце, смотрит на меня. «О нет!» – Мое подсознание отбрасывает полное собрание сочинений Чарльза Диккенса, вскакивает с кресла и, подбоченясь, принимает решительную позу. – Нет. Нет. Нет. – Миссис Грей, каждую работу следует делать хорошо. Раздвиньте бедра. – Его серые глаза напоминают летнее предгрозовое небо. – Я не позволю, чтобы ты меня брил. Он склоняет голову набок. – Почему еще?