Судя по тону, Кристиан не шутит. Принимаю обиженный вид, но потом решаю, что он не готов. – Пожалуйста, не надо. Не выдержу. Меня никогда не щекотали в детстве. – Я опускаю руки, показывая, что ему нечего опасаться. – Бывало, смотрел, как Каррик балуется с Миа и Элиотом, но сам… Я прижимаю палец к его губам. – Знаю, молчи. – Я нежно целую его в губы, туда, где только что был мой палец, и, свернувшись рядышком, кладу голову ему на грудь. Во мне опять нарастает знакомая боль, и сердце охватывает печаль. Ради этого человека я готова на все – потому что люблю его. Он обнимает меня, прижимается носом к волосам и нежно поглаживает по спине. Мы лежим так какое-то время, нисколько не тяготясь молчанием, но в конце концов я первой нарушаю тишину: – Тебе доводилось обходиться без доктора Флинна? – Да. Однажды мы не виделись две недели. А почему ты спрашиваешь? Испытываешь неодолимую тягу пощекотать меня? – Нет. Думаю, он тебе помогает. – Так и должно быть, – фыркает Кристиан. – Я хорошо ему плачу. – Он легонько тянет меня за волосы, заставляя повернуться к нему. Поднимаю голову. – Озабочены состоянием моего здоровья, миссис Грей? – Любая хорошая жена заботится о здоровье возлюбленного супруга, мистер Грей, – укоризненно напоминаю я. – Возлюбленного? – шепчет он, и вопрос повисает между нами. – Очень-очень возлюбленного. – Я приподнимаюсь, чтобы поцеловать его, и он смущенно улыбается. – Не хотите ли пообедать на берегу, миссис Грей? – Готова на все, лишь бы вы были довольны, мистер Грей. – Хорошо, – усмехается он. – На борту я могу обеспечить вашу безопасность. Спасибо за подарок. – Он берет фотоаппарат и, держа его в вытянутой руке, снимает нас – в посткоитальной, постисповедальной, постщекотальной позе. – Всегда пожалуйста. – Я улыбаюсь, и в его глазах вспыхивают огоньки. Мы гуляем по Версальскому дворцу – роскошному, пышному, золоченому великолепию восемнадцатого века. Эту некогда скромную охотничью сторожку «короля-солнце» превратил в прекрасную монаршую резиденцию, пережившую в том же столетии последнего самодержца. Самый потрясающий зал – Зеркальный. В западные окна вливается мягкий послеполуденный свет, и зеркала вдоль восточной стены как будто пылают, освещая позолоченное убранство и громадные хрустальные люстры. Восхитительно. – Интересно. Вот что случается с деспотичным мегаломаном, добровольно заточающим себя в такой роскоши, – обращаюсь я к Кристиану. Чуть склонив голову, он смотрит на меня в зеркале. – Вы это к чему, миссис Грей? – Ни к чему, мистер Грей. Просто делюсь наблюдением. Я делаю широкий жест рукой. Тихонько посмеиваясь, он выходит следом за мной на середину зала, откуда я, открыв рот, любуюсь открывшимся видом: великолепными садами, отражающимися в зеркалах, и великолепным же Кристианом Греем, моим супругом, наблюдающим за мной из зеркала. – Я бы построил такой же для тебя, – шепчет он. – Хотя бы ради того, чтобы увидеть, как солнце полирует твои волосы. – Кристиан убирает мне за ухо выбившуюся прядку. – Ты словно ангел. – Он целует меня в шею пониже уха и тихонько шепчет: – Мы, деспоты, делаем это все ради любимых женщин. Я краснею, застенчиво улыбаюсь, и мы идем дальше по огромному залу. – О чем думаешь? – спрашивает Кристиан, делая глоток послеобеденного кофе. – О Версале. – Претенциозно, согласна? – Он усмехается, а я оглядываю обставленную с не меньшей роскошью столовую «Прекрасной леди» и поджимаю губы. – Я бы не назвал это претенциозным, – оправдывается Кристиан, заметив мой взгляд. – Знаю. Здесь просто мило. О таком медовом месяце любая девушка может только мечтать. – Правда? – удивленно спрашивает он и застенчиво улыбается. – Конечно. – Осталось всего лишь два дня. Хочешь еще что-нибудь посмотреть? Что угодно, только скажи. – Хочу просто быть с тобой. Он поднимается из-за стола, подходит и целует меня в лоб. – А обойтись без меня один час сможешь? Надо проверить почту, посмотреть, что происходит дома. – Конечно, – говорю я, старательно скрывая разочарование. Целый час без него! Ну не странно ли, что мне так хочется постоянно быть с ним? Мое подсознание поджимает губы и изо всех сил кивает. – Спасибо за фотоаппарат, – говорит он и уходит в кабинет. Вернувшись в каюту, я решаю тоже заняться почтой и открываю лэптоп. Письма от мамы и Кейт с последними слухами и сплетнями и расспросами о медовом месяце. Что им сказать? Все было прекрасно, пока кто-то не вознамерился поджечь «Грей энтерпрайзес». Я уже отправляю письмо маме, когда в мой почтовый ящик падает сообщение от Кейт. От кого: Кэтрин Л. Кавана Дата: 17 августа 2011 г. 11:45 СТВ Кому: Анастейша Грей Тема: ОМГ!!!! Только что услышала о пожаре в офисе Кристиана. Думаешь, поджог? К хох Она в сети! Я перескакиваю к своей новой игрушке – скайпу – и вижу, что она доступна. Быстро пробегаю пальцами по клавиатуре. Ана: Ты здесь? Кейт: ДА! Как ты? Как медовый месяц? Ты уже видела мое письмо? Кристиан знает о пожаре? Ана: У меня все хорошо. Медовый месяц проходит отлично. Твой мейл видела. Про пожар Кристиан знает. Кейт: Я так и думала. Новости очень скудные. Что случилось, непонятно. А Элиот, конечно, ничего не говорит. Ана: Ищешь материал для заметки? Кейт: Ты слишком хорошо меня знаешь. Ана: Кристиан почти ничего не рассказывает. Кейт: Элиот узнал от Грейс! Ну уж нет! Вот чего не надо Кристиану, так это того, чтобы о пожаре узнал весь Сиэтл. Я решаю использовать проверенный на практике прием отвлечения из арсенала Кавана. Ана: Как Элиот и Итан? Кейт: Итана приняли на магистерский курс по психологии в Сиэтле. Элиот – лапочка. Ана: Какой молодец Итан! Кейт: Как наш любимый экс-дон? Ана: Кейт! Кейт: Что? Ана: Ты знаешь что! Кейт: Извини.