Он стискивает мою руку. И я морщусь. Он тут же отпускает меня, встревоженный. – Болит рука? – Глаза затягиваются льдом, а голос звенит от гнева. – Ладонь. Я дала ему пощечину. – Негодяй! Я думала, мы покончили с этим вчера вечером. – Мне невыносимо, что он к тебе прикасался. – Он не сделал ничего плохого, просто вел себя развязно. Кристиан, со мной все в порядке. Ладонь немножко красная, вот и все. Ты же знаешь, как это бывает? – улыбаюсь я, и он веселеет. – Да, миссис Грей, мне это хорошо знакомо. – Его губы насмешливо дергаются. – И я могу освежить это ощущение сию же минуту, если вы желаете. – Ой, поберегите свою чешущуюся ладошку, мистер Грей. Я глажу его лицо покрасневшей рукой, пальцами лаская волосы на висках. Мягко тяну за короткие волоски. Это его отвлекает, и он берет мою руку и нежно целует ладонь. Чудесным образом боль проходит. – Почему ты вчера не сказала, что болит? – Ну… я вчера как-то не чувствовала боли. И сейчас все в порядке. Его глаза смягчаются, только губы подрагивают. – Как ты себя чувствуешь? – Лучше, чем заслуживаю. – Крепкая вы женщина, миссис Грей. – И вам не мешало бы это помнить, мистер Грей. – О, в самом деле? – Он внезапно перекатывается на меня, вжимая в матрас, держа мои руки над головой. И с нежностью взирает на меня. – Готов побороться с вами с любое время, миссис Грей. В сущности, подчинить тебя в постели – вот моя фантазия. – Он целует меня в шею. Что? – Я думала, ты постоянно это делаешь. – Я ахаю, когда он легонько закусывает мочку уха. – Но мне бы хотелось сопротивления, – бормочет он, тычась носом в мою скулу. Сопротивления? Я затихаю. Он останавливается, отпускает мои руки и приподнимается на локтях. – Хочешь, чтобы я боролась с тобой? Здесь? – шепчу я, пытаясь скрыть удивление. Ладно – шок. Он кивает, глаза непроницаемые, но настороженные – оценивает мою реакцию. – Сейчас? Он пожимает плечами, и я вижу, как эта мысль проносится в его голове. Улыбается мне своей застенчивой улыбкой и снова медленно кивает. Он напряжен, лежит на мне сверху, и я чувствую нарастающее давление на мою разбуженную и уже ждущую плоть. Что это будет? Драка? Борьба? Сделает ли он мне больно? Моя внутренняя богиня качает головой: никогда. Она облачается в свою каратистскую форму и разминается. Клод был бы доволен. – Ты это имел в виду, когда говорил, что в постель надо ложиться злым? Он снова кивает, глаза по-прежнему настороженные. Так, Пятьдесят Оттенков хотят побороться. – Не кусай губу, – предостерегает он. Я послушно отпускаю губу. – Думаю, я по сравнению с вами в невыгодном положении, мистер Грей. – Я хлопаю ресницами и провокационно ерзаю под ним. Это может быть забавно. – В невыгодном? – Вы ведь уже заполучили меня туда, куда хотели? Он ухмыляется и вновь вжимается в меня. – Справедливо подмечено, миссис Грей, – шепчет он и быстро целует меня в губы. Потом резко перекатывается вместе со мной так, что я оказываюсь на нем сверху. Хватаю его руки и прижимаю у него над головой, не обращая внимания на ноющую боль в ладони. Волосы падают, накрывая нас каштановым шатром, и я трясу головой так, чтобы пряди щекотали ему лицо. Он отдергивает лицо, но не пытается меня остановить. – Значит, тебе хочется грубой игры? – Я трусь о него низом живота. Кристиан открывает рот и резко втягивает воздух. – Да, – шипит он, и я отпускаю. – Подожди. – Я протягиваю руку за стаканом воды рядом с кроватью, где он сам его и оставил. Вода холодная и пузырящаяся – слишком холодная для комнаты. Интересно, когда же Кристиан лег. Пока делаю большой глоток, Кристиан рисует пальцами круги на моем бедре, оставляя после себя покалывающую кожу, потом обхватывает и стискивает мою голую попу. Следуя примеру из его впечатляющего репертуара, я наклоняюсь и целую его, вливая чистую прохладную воду ему в рот. Он пьет. – Очень вкусно, миссис Грей. – Расплывается в мальчишеской игривой улыбке. Поставив стакан на прикроватную тумбочку, я убираю его руки на место. – Значит, я должна изображать нежелание? – усмехаюсь я. – Да. – Актриса из меня не ахти. Он ухмыляется. – Постарайся. Я наклоняюсь и целомудренно целую его. – Ладно, попробую, – шепчу я и прохожусь зубами по подбородку, чувствуя под губами и языком колючую щетину. Кристиан глухо ворчит – получается довольно сексуально – и бросает меня на кровать рядом с собой. Я удивленно вскрикиваю – и вот он уже на мне сверху; я начинаю вырываться, а он пытается поймать мои руки. Я упираюсь ладонями в грудь и с силой толкаю, пытаясь отпихнуть, тогда как он стремится раздвинуть мои ноги коленом. Продолжаю толкать его в грудь – ого, какой тяжелый! – но он не останавливается, как когда-то. Ему это нравится! Пытается поймать мои запястья и наконец завладевает одним, несмотря на мои храбрые попытки вывернуть руку. В плен попала ушибленная рука, поэтому я уступаю ее ему, но другой хватаю его за волосы и силой тяну. – А-а! – Он рывком высвобождает голову и смотрит на меня дикими горящими глазами. – Дикарка, – шепчет он, голос пронизан сладострастным восторгом. В ответ на это единственное произнесенное шепотом слово мое либидо прорывается наружу. Я перестаю играть и снова силюсь вырвать руку. В то же время пытаюсь сцепить лодыжки и стараюсь сбросить его с себя. Он слишком тяжелый. Уф! Это так утомительно и так возбуждает. Кристиан завладевает другой моей рукой. Теперь он держит оба моих запястья в своей левой руке, а правая неспешно – почти оскорбительно медленно – путешествует вниз по моему телу, по пути поглаживая и пощупывая, потом сжимает сосок. Я вскрикиваю в ответ, удовольствие коротко, резко и жарко выстреливает от соска к паху. Предпринимаю еще одну бесплодную попытку сбросить Кристиана, но он уже всем телом на мне. Пытается поцеловать меня, но я отдергиваю голову в сторону. Его нахальная рука тут же перемещается от края майки вверх к подбородку, удерживая меня на месте. Он проводит зубами по моей скуле, повторяя то, что я только что делала с ним. – Давай же, детка, сопротивляйся, – хрипит он. Я дергаюсь и извиваюсь, пытаясь высвободиться из его безжалостной хватки, но это безнадежно. Он гораздо сильнее. Мягко прикусывает мою нижнюю губу, пытается проникнуть ко мне в рот. И я осознаю, что не хочу больше сопротивляться. Я хочу его, как всегда – сейчас, немедленно. Перестаю бороться и пылко отвечаю на поцелуй. Мне плевать, что я не чистила зубы. Плевать, что мы должны играть в какую-то игру. Желание, горячее и сильное, бурлит в моей крови, и я терплю поражение. Расцепив лодыжки, обвиваю его ногами и пятками тащу пижамные штаны вниз. – Ана, – выдыхает он и целует меня везде. И больше нет борьбы, только руки, языки, прикосновения и ласки, быстрые и нетерпеливые. Он подтягивает меня выше и одним стремительным движением стаскивает майку. – Ты, – шепчу я, потому что это единственное, что мне приходит в голову. Я хватаюсь спереди за его штаны и сдергиваю их вниз, освобождая возбужденную плоть. Хватаю и сжимаю его. Какой твердый, упругий. Кристиан со свистом втягивает воздух, и я упиваюсь его откликом. – Черт, – бормочет он. Отклоняется назад, приподнимает меня, опускает на кровать – все это время я не оставляю его пульсирующий член. Обнаружив капельку влаги, обвожу его большим пальцем. Он опускает меня на матрас, и я втягиваю палец в рот, чтобы попробовать его на вкус, в то время как его ладони рыщут по моему телу, выглаживая выпуклости, живот, груди. – Вкусно? – спрашивает он, нависая надо мной и обжигая взглядом. – Да. Вот. – Я вталкиваю свой большой палец ему в рот, и он посасывает и прикусывает подушечку. Я стону, хватаю его за голову и тяну на себя, чтобы поцеловать. Обхватываю ногами за спину, пальцами стянув штаны, – и крепко сжимаю. Его губы с остановками прокладывают дорожку поцелуев вдоль скулы к подбородку. – Ты такая красивая. – Он опускает голову ниже, к впадинке на шее. – Такая прекрасная кожа. – Дыхание его мягкое, губы скользят вниз к правой груди.