– Пока, Джаспер. В трубке зашуршало, и тут же послышался резкий, воинственный голос матери: – Домой, значит, тебя не ждать? – Что ты там услышала? – Мне хватит, – раздраженно прощебетала она. – Что такое? Что-то случилось? Мама, как обычно, все схватывала на лету. Если сын обещал прийти домой, а потом передумал, значит, произошло нечто серьезное. Осталось понять что. Голос у нее был настойчивым, как бы демонстрируя, мол, она имеет право знать и не успокоится, пока не выпытает все. – Есть кое-какие дела, – уклончиво ответил Чендлер. – Могу сказать только, что вам лучше посидеть дома. Мама помолчала. – Ты меня пугаешь. – Возможно, не без причины. – Ожидается буря? – иносказательно спросила она, как будто телефон прослушивали. – За меня не переживай. – Мать переживает за детей ровно до тех пор, пока ее не положат в гроб. – Мам! Хватит такое говорить, – в отчаянии произнес Чендлер. – Это не я придумала, – сказала она и добавила вполголоса: – Пожалуйста, не рискуй собой. – Мне как раз за это платят. – Мало платят. Тут Чендлер не спорил. – Ладно, иди работай. От папы привет. Мама повесила трубку. Так заканчивался каждый разговор. Чендлер знал, что папа привета не передавал. Он, скорее всего, даже не подозревал, что звонил сын, потому что смотрел телевизор, читал газету или занимался еще чем-нибудь. В эти минуты завладеть его вниманием было не легче, чем вниманием девятилетнего Джаспера. В трубке было тихо, но Чендлер по-прежнему слышал слова матери: «Не рискуй собой». Увы, тут он себе не хозяин. Одно из двух: где-то в городе скрывался либо напуганный, себе на уме свидетель, либо изобретательный и хитрый маньяк. 12 В участке Чендлеру не сиделось, но выйти и присоединиться к операции он мог, едва закончив с ее организацией. А до тех пор был заточен в том же чистилище – в кабинете за столом, – на которое обрек Ника. В полиции штата подтвердили, что сотрудников расставят где-то в пределах часа. Пробежавшись по соцсетям, Ник сообщил, что в городе тихо, только пара человек обратили внимание на появление полицейских. В остальном все нормально. Ситуация под контролем. Точнее, ее замяли, вякнула совесть. Родных Чендлер обиняком предупредил, чтобы на улицу не выходили, однако остальные жители оставались в опасном неведении. Ожидая неизбежного наплыва звонков с вопросами, он решил попытать Ника. – Как думаешь, куда подевался Гэбриэл, сбежав из гостиницы? Ник сорвал гарнитуру, как будто только и ждал, пока его спросят. – Так… Из того, что мы знаем или можем предположить, он ушел через пожарный выход. Оттуда – на улицу. Город для него чужой, незнакомый. На его месте я бы отправился туда, где уже был. Или что-то оставил – я имею в виду то, на чем он добрался до города. – На велосипеде, – подсказал Чендлер. – Именно. Но ехать из города на велосипеде подозрительно. С другой стороны, сообщений о пропаже машин или крупного транспорта не поступало. Остается нечто среднее – скажем, квадроцикл. Такую пропажу хозяин заметит не сразу, особенно если держит его где-нибудь в сарае. – Хорошо, допустим, – кивнул Чендлер, предлагая молодому констеблю развить свою мысль. – Куда потом? Прочь из города? Или еще дальше? В темноте, когда кенгуру выходят на трассу слизывать росу с разметки, довольно небезопасно. – А если по проселку? – Возможно. Такие дороги трудно перекрыть. – Но он мог и остаться в городе, – добавил Ник. – Мог. Только чужаку прятаться тут негде. Тем более если он опасается за свою жизнь. Напуганные люди, как правило, на месте не сидят. – Это при условии, что он невиновен. Будь я маньяком в бегах, я бы стал искать, с кем покинуть город. Чендлер кивнул. Умозаключения Ника и рвение, с которым он ими делился, впечатляли. – Он может разыграть заблудившегося туриста, – подхватил сержант. – Он сам подбирал голосующих или сам путешествовал автостопом, так что знает, как себя вести. Втирается в доверие к водителю, а затем уговаривает вывезти из города. – Да, так бы я и поступил. – Грамотно мыслишь, Ник, – одобрил Чендлер. – Свяжись с Таней, Лукой и Джимом, скажи, чтобы проверяли местных, выезжающих из города, особенно если в спешке. Пусть досматривают машины, но только аккуратно, чтобы не вызвать разговоров. – Если надо, можете считать меня штатным экспертом. Я разбираюсь, как устроено мышление серийного убийцы, – сказал Ник, чем тут же испортил впечатление о себе. Чендлер хотел было заметить, что работа полицейского не имеет ничего общего с сериалами, но тут со стороны камер донесся шум. Хит кричал и долбил в дверь. Оставив Ника звонить Джиму, Чендлер пошел к камерам. – Кто там? – пробасил Хит из-за двери. – Сержант Дженкинс, – ответил Чендлер, и ему самому от себя стало тошно. Официоз оказался заразным. – Выпустите меня, сержант! Я не хочу сидеть здесь, пока Гэбриэл разгуливает на свободе. – Насколько нам известно, он скрывается от вас. – Да ни хрена вам не известно! – Хит помолчал. – Так не бывает, чтобы сразу двоих подозревали в одном и том же. – В сложившейся ситуации возможно все, мистер Баруэлл. Если Гэбриэл действительно на вас охотится, то здесь вам будет безопаснее всего. Хит визгливо засмеялся; Чендлеру подумалось даже, что у него не все дома. – Безопасно, говорите? Так вы же сами купились на его вранье и отпустили! – Его показания полностью совпадают с вашими. – Не может быть. Чендлер дернул металлическую задвижку на двери камеры. Хит стоял, прижавшись к двери, цепочка с крестиком туго обтягивала его сальную, потную шею. – Во всех основных моментах. – Например? Чендлер улыбнулся. – Не могу вам сказать. – То есть вы будете держать меня здесь и ждать? Пока он не проникнет сюда и не закончит начатое? – Есть установленная процедура… – Да в задницу ваши процедуры! Вы просто тянете время, пока его ищете. Не найдете – припаяете все мне. Что я, не знаю, как это бывает? А про презумпцию невиновности слыхали? Или начхать? – Этот разговор имел бы смысл, если бы вы не попытались угнать машину. Так что повод для задержания у нас веский. – Вот как? А на кой мне угонять машину? Я спасался от убийцы, понимаете? Я не преступник. – Хит замолчал и начал перебирать пальцами цепочку, закручивая и раскручивая ее. – Ну ладно, было одно нападение по пьяни. Когда оскорбили моего приятеля. Если что, они тоже были вдрызг. Чендлер пристально следил за подозреваемым, но однозначных выводов сделать не мог. Да, он потел, как будто знал за собой вину, но только сверхчеловек не запарился бы в бетонной камере с полным отсутствием вентиляции (крошечное квадратное окошко не в счет). Кругом – стены, пропитавшиеся грехами прошлых задержанных. Распаляясь, Хит начал задыхаться и все надувал покрасневшие щеки. Наблюдая это резкое, агрессивное поведение, трудно было не подумать, что перед тобой убийца. – Короче, врезал я хорошенько, да и все, – продолжал Хит. – Ни ко мне претензий, ни у меня. А управляющий все равно вызвал копов. Посмотрев на Чендлера, он вдруг замолчал. Видимо, по взгляду понял, что ничего не добьется.