30 К удивлению Чендлера, Гэбриэл попросил только об адвокате, а об освобождении не стал. При этом, учитывая поведение Митча, никаких весомых причин отказать у полиции не нашлось бы. Возможно, это делалось с расчетом состряпать обвинение в превышении полномочий и тем самым еще больше усложнить следствие. Закрыв парня в камере, Чендлер направился в кабинет к Митчу. – Может, объяснишь, какого хрена ты там натворил? – резко спросил он. – Угрожал подозреваемому? Бил? – Мне нужны результаты, – ответил Митч без тени раскаяния. – Иногда для этого приходится применять силу. – Только не в моем участке. – Не забывайте, с кем разговариваете, сержант. – Не волнуйся, я прекрасно помню, кто передо мной. Друг, с которым вместе мечтали стать чемпионами по мотокроссу. Друг, который вытащил Чендлера из оврага Салли, куда он случайно угодил и сильно разодрал себе ногу. Друг, который, чтобы Чендлер мог встречаться с Келли Фримэн, взял на себя ее уродливую сестру. – Друг, у которого в кармане растаяла шоколадка, а все думали, что он обделался, – сказал Чендлер. Митч сдвинул брови. Он бы предпочел навсегда забыть тот позор. – Вот только я больше не пацан, Чендлер, – огрызнулся он. – Теперь я мужчина, который встречается с твоей бывшей женой. С бывшей женой… что? По отдельности слова были понятны, но осмыслить их вместе у Чендлера никак не получалось. – Что ты несешь? – Я встречаюсь с Тери. – То есть? – сказанное не укладывалось в голове у Чендлера. – Да как тебе еще объяснить? Мы с Тери теперь вместе. Пара. Тери с Митчем? Пара?! – С каких это пор? – С тех пор как в наше управление в Порт-Хедленде поступил звонок о нападении на автомобиль от некой Тери Пагонис. Я тоже решил выехать на вызов посмотреть, не та ли это Тери. Митч расплылся в улыбке. Он явно получал удовольствие, рассказывая все это Чендлеру. Еще бы, с самого приезда, небось, язык чесался. – Ну да, в каждом городе по десятку Тери Пагонис, – проворчал Чендлер. Митч отмахнулся. – Она сказала, что вы расстались. Выглядит, кстати, до сих пор классно. Мы встречаемся с августа, уже больше года. Она остепенилась, купила квартиру, работает в администрации, хорошо зарабатывает, имеет перспективы. Впрочем, ты это и сам знаешь, – добавил он насмешливым тоном, явно намекая, что для Чендлера это станет новостью. Он не ошибся. – В общем, мы договорились посидеть, выпить, разговорились и поняли, что у нас на самом деле много общего. Мы оба независимы, любим порядок. Потом вспоминали Уилбрук. – Митч посмотрел на Чендлера. – Она призналась, что скучает по детям. – Ага, и сама же их бросила. – Не перебивай, – с упреком сказал Митч. – По детям она скучает, да, по городку – нет. Я, собственно, тоже. – Наклонившись ближе, он шепотом добавил: – Та еще клоака. Чендлер не стал отвечать на оскорбление в адрес родного города. – Ну, я ей и говорю: у тебя есть квартира, зарплата, почему бы тебе не отсудить детей? У Чендлера непроизвольно сжались кулаки. – В конце концов, нигде не сказано, что только ты имеешь право с ними общаться, – продолжил Митч. – Справедливости ради, она не вполне уверена, что заслужила воспитывать их. С другой стороны, а ты заслужил? Насколько мне известно, воспитанием в основном занимаются твои родители. – Откуда тебе это известно? – У меня тут есть уши, знаешь ли. – Кто тебе растрепал? Митч хмыкнул. – Вообще-то у меня здесь родственники, Чендлер. Они и сказали, что дети вечно крутятся у твоих родителей. – Да ни хера они не понимают, эти твои родственники! – выпалил Чендлер. Митч засмеялся. Чендлер почувствовал, что закипает. – В этом ты, возможно, прав, но мы-то понимаем, – произнес Митч, подчеркивая это «мы». – Поэтому будем добиваться передачи детей через суд. – И это вы, типа, всего год встречаетесь? – У нас все серьезно, Чендлер. Мы живем вместе. Я хочу детей и не против того, чтобы они уже были большими. Экономит кучу нервов. У Чендлера чуть не пропал дар речи. – Да пошел ты… Задумал стать их отчимом?! – Хочешь верь, хочешь нет, но, к счастью, тебя никто не спрашивает. Все решит суд. А у меня там много знакомых. Чендлеру не терпелось его ударить. Митч стоял прямо напротив, выпирающий подбородок явно просил кулака. С другой стороны, поддаться импульсу значило получить выговор и вылететь из полиции. С точки зрения суда, еще один довод в пользу Тери. Однако чем дольше Чендлер оставался в кабинете, тем сильнее хотелось ударить – не раз и даже не два. Выход был только один. Чендлер хлопнул дверью и ушел. 31 Жара стояла невыносимая, но Чендлер ее не замечал. Отмахнувшись от репортеров, дежуривших у входа в участок, он зашагал по Харпер-авеню – то под палящими лучами, то в тени навесов. В голове болталась только одна мысль. Она сама нас бросила. Чендлер, в общем-то, понимал Тери. Жизнь в Уилбруке была слишком размеренной и скучной для такой подвижной натуры. Время здесь как будто текло с другой скоростью. Мистер Пикок сидел перед магазином инструментов, пока покупатели выбирали товары, не торопясь приходить на помощь. Ансел Паркер с сизифовой обреченностью гонял мух в своей бакалейной лавке. Миссис Коттерол щедро поливала рассаду на балконе, несмотря на замечания относительно чрезмерного расходования воды, периодически обливая прохожих… Обычно этих мыслей было достаточно, чтобы отвлечься, но сейчас такой способ не помогал. Чендлер снова и снова возвращался к тому, что у него хотят отнять детей. Хватит ли у судьи наглости отдать Сару и Джаспера матери после всего, что она сделала – точнее, не сделала? С другой стороны, если она действительно остепенилась, как говорит Митч, такой исход вполне вероятен. Его дети будут жить с Тери и Митчем. Митч и Тери! Да они друг друга на дух не переносили – и н? тебе, пара! Если дети переедут в Порт-Хедленд, придется снова раз в неделю ездить на побережье и смотреть на любящих «родителей»… Чендлера передернуло. Рядом притормозил автомобиль. Зажужжал стеклоподъемник, и с водительского сиденья высунулся Митч. – Чендлер, поверь, мы собирались сказать тебе. Не я, конечно, но Тери, а… видишь, как получилось. Мы хотели сначала проверить, насколько у нас все серьезно, а проверив, пришли к выводу, что детям будет лучше в большом городе. Пусть поглядят хотя бы, а дальше сами решат. В наши дни в глухомани жить нельзя. Думаю, ты и сам это понимаешь. Чендлер остановился. – Хочешь забрать Тери – забирай. Мне все равно, что там у вас. Но детей ты у меня не отберешь, ясно? – Он и сам не понял, как не сорвался на крик. – Это решит суд, Чендлер. Только не сейчас. Сейчас у нас есть дело. Садись в машину, и поедем в участок. – Сам дойду, – бросил Чендлер. Наедине с Митчем он бы за себя не отвечал. По пути назад Чендлер словно бы впервые отметил, насколько в Уилбруке пыльно и безлюдно – точно в декорациях к старым вестернам. Раскаленный асфальт жег сквозь подошвы, вытягивая последние силы. Городок застрял в прошлой эпохе: все эти чугунные фонари, изящные аркады и улицы, рассчитанные на пешеходов, а не на автомобили. Наверное, Митч прав – это место действительно глухомань. Джаспер и Сара сами должны решать, где им жить, и неверно было бы силой удерживать их здесь. Впрочем, как верно сказал бывший друг, всему свое время. Сейчас есть более важное дело. * * *