– Кому вы намерены подать протест? – Начальнику управления, конечно. Миками похолодел. Выходит, они в самом деле намерены вторгнуться в святая святых всего управления! Он достал сигарету, закурил. Пора начинать переговоры. – Не могли бы вы немного понизить свои запросы? – Что вы предлагаете? – Подайте протест мне или главе секретариата. Во время телефонного разговора Сува успел предупредить Миками: за всю историю их управления пресс-клуб еще ни разу не подавал протест самому высокому начальству. – Кажется, ничего подобного раньше не было; еще ни разу письменный протест не был адресован начальнику управления. – Он сдерживался из последних сил. Акикава едва заметно улыбнулся. – Миками, вы что же, просите меня об услуге? – Да. – А по вашему тону не похоже. – Что, если я принесу свои извинения? – К сожалению, ничего не получится. Повторяю, решение было принято единогласно. Миками под столом стиснул кулаки. – Ладно. По крайней мере, оставьте документ у меня. – Оставить его у вас? Вы просите передать вам документ, предназначенный для начальника управления?! Миками кивнул; Акикава сдавленно усмехнулся. – Зачем мне оставлять документ у вас? Вы просто спрячете его… и начальник управления его не увидит. – Этого достаточно, чтобы доказать, что вы подали протест. Кому бы они ни передали документ, факт остается фактом: они подали письменный протест начальнику префектурального управления. Но Акикава покачал головой: – Миками, давайте не будем заниматься политикой. От вас требуется только одно: назвать имя виновницы ДТП. Это совсем нетрудно! Краем глаза Миками увидел, как Сува чешет подбородок. Передача протеста в управление по связям со СМИ в самом деле стала бы приемлемым компромиссом. Судя по выражению лица Сувы, он склонялся именно к такому решению. – Ждем вашего ответа до завтра, до четырех часов пополудни. После того как мы получим ваш ответ, проведем еще одно совещание. Увидев, что Акикава встал и собирается уходить, Миками поднял руку: – И насчет визита комиссара. Надеюсь, с вопросами обойдется без неожиданностей? – Мы все обсудим после того, как примем решение насчет протеста. – Список вопросов понадобится мне заранее. Акикава сверкнул зубами; судя по выражению его лица, он нашел в обороне противника еще одну брешь. – Кстати, вы не собираетесь объяснить, в чем дело? – Что вы имеете в виду? – Миками, почему вы вдруг так переменились? Мы долго думали, но так ничего и не решили. – Разве у вас нет более важных дел? – инстинктивно спросил Миками. – Более важных дел? – Акикава изобразил удивление. – В этом месяце вы председательствуете в пресс-клубе. Допустим, сейчас вы заняты протестом по поводу сокрытия персональных данных. Не забывайте, у вас есть и текущие дела. Кроме того, есть еще важное дело: преступный сговор при строительстве музея искусств. Оно еще не кончено! Акикава посуровел. Следствие, которое вело Второе управление, близилось к завершению, и репортеры состязались за право эксклюзивного освещения. В «Асахи» и «Ёмиури» появились большие репортажи о деле. «Тоё» утратила инициативу. Если и дальше все будет развиваться так же, как сейчас, конкуренты утрут Акикаве нос. – Не волнуйтесь, мы все успеем, – раздраженно ответил Акикава, явно не собираясь сдаваться. – Надеюсь, речь не идет о болезни или чем-то таком? – О чем вы? – Вы все прекрасно понимаете… может, вы в последнее время плохо себя чувствуете и вам тяжело работать так же напряженно, как раньше… или что-то вроде того. Миками захотелось врезать Акикаве со всей силы. – Как видите, я чувствую себя нормально. – Ладно. Тогда не ждите от нас снисхождения! Акикава широким шагом вышел из комнаты, по пути покосившись на Микумо. Сува быстро посмотрел на Миками и выбежал в коридор вслед за Акикавой. Он пригласил Акикаву в «Амигос», караоке-бар, куда часто ходили после работы сотрудники административного департамента. Сам Миками смог встать не сразу. И дело было не только в том, что он злился на Акикаву. В горле появилась горечь. «Можно ведь и сказать им ее имя, раз они так сильно хотят его узнать». Миками нахмурился, сосредоточившись на трусливой мысли, которая появилась словно ниоткуда. Придется, наверное, все переиграть и назвать журналистам имя Ханако Кикуниси. В таком случае все еще может окончиться для него хорошо. Миками уже несколько раз повторил, что она беременна и очень тяжело переносит случившееся. Поскольку общественность, как правило, сочувствует женщинам в ее положении, едва ли в статье упомянут ее подлинное имя. И если даже предположить, что ее имя где-то всплывет, пусть даже в завтрашнем утреннем выпуске… происшествию уже три дня, то есть сведения уже устарели. Конечно, ему приходится думать еще и о сохранении своего лица. Если он нарушит приказ о сокрытии персональных данных, он тем самым признает неправоту префектурального управления. Кроме того, придется готовиться к тому, что данный случай станет прецедентом; представители прессы почувствуют себя вправе нажимать и в других спорных вопросах. Но потеря лица – ничто по сравнению с тем, что может случиться, если он будет сидеть сложа руки и допустит, чтобы журналисты вторглись в приемную самого начальника полиции префектуры. Если подобная неприятность омрачит визит комиссара, потеря лица будет самым малым, о чем ему придется беспокоиться! – Я ненадолго поднимусь наверх. Микумо подошла к нему, когда он встал. Выглядела она слегка встревоженно. – Простите, Миками-сан… – Она густо покраснела, но взгляд у нее был суровым, почти злым. – Позвольте мне пойти в «Амигос» вместе с остальными. У Миками снова закружилась голова. Наверное, ее подговорил Сува. Или Микумо сама хочет помочь, не желает стоять в стороне и смотреть, как он мучается. – По-моему, это неудачная мысль, – отрезал он, выходя из комнаты. Через несколько шагов он остановился. Неудачная мысль? Нет, это еще мягко сказано! – И думать не смейте! – буркнул он. Микумо выглядела подавленной. Даже сам Миками удивился резкости своего тона. Отрава уже проникла в кровь… Ему даже захотелось съязвить по поводу того, что Микумо – женщина. Правда, он понимал, что потом об этом пожалеет. Глава 13 За окнами было уже темно. Миками поднимался на второй этаж, на сей раз по другой лестнице, не по той, что вела в административный отдел. Сейчас ступеньки, по которым он поднимался, были застелены красной ковровой дорожкой. Она вела от парадного входа на площадку второго этажа и тянулась до общей приемной секретариата и комитета общественной безопасности. Миками толкнул дверь в секретариат и сразу увидел Аико Тоду, сидевшую ближе всех к двери. Исии на своем месте не было. – Шеф здесь? – Да, в комнате для посетителей. Миками покосился на дверь справа. Комната для посетителей служила своего рода пристройкой к секретариату, главным образом в ней проходили конфиденциальные переговоры. – Я подожду. Он устроился на диване посреди комнаты. Качество и удобство дивана значительно превосходили диваны в управлении по связям со СМИ. Через равные промежутки в приемной стояли растения в горшках; они отгораживали посетителей от обитателей кабинета. Приемная была звуконепроницаемой. Хотя Миками уже привык к этому, здешняя тишина его нервировала. Взгляд переместился в дальний левый угол. Двойные двери из красиво отполированного дерева вели в кабинет начальника полицейского управления. Лампа была включена, свидетельствуя о том, что хозяин кабинета находится у себя.