– У меня к вам поручение от директора. – Не заставляйте повторять – о чем? – Добейтесь, чтобы представители прессы подписали договор о неразглашении. Миками пришел в замешательство. – О чем вы говорите? – О похищении. – О… похищении?! – Совершенно верно. Нам известно имя похитителя – Сато. Он требует двадцать миллионов наличными. Миками недоверчиво замигал. Сато… двадцать миллионов иен… Все краски вокруг словно поблекли. Он увидел перед собой посмертную маску Сёко Амэмии. Призрак «Дела 64»… Обернувшись, он посмотрел на Асиду. На Ежика. Потом снова повернулся к Микуре. Все трое кивали. Так вот оно что! Уголовный розыск вовсе не приготовился выдерживать осаду. Средства связи. Карты. Само количество собравшихся – все свидетельствовало о том, что они разрабатывали план операции. В актовом зале заседает оперативный штаб. Черенок от швабры с глухим стуком упал на пол. Оказывается, до сих пор он все совершенно неправильно представлял. Глава 63 «Дело 64»… Они приволокут похитителя назад, в шестьдесят четвертый год периода Сёва, закуют его в наручники. Задача совершенно невыполнимая, хотя они уже четырнадцать лет живут в период Хэйсэй, при императоре Акихито. Как будто голос из прошлого позвал их назад. Сато… 20 миллионов иен… Подражатель? Или… Миками втащил Микуру в комнатку сбоку от актового зала. Сува вошел следом и дрожащими руками разложил для них складные стулья. – Давайте подробности! – велел Миками, садясь. Микура остался стоять. – Жертва – девочка, старшеклассница из города Гэмбу. Девочка… Старшеклассница… Если подумать, сходство с «Делом 64» не так уж велико. Жертва учится не в начальной школе, а в старших классах, она скорее ровесница Аюми. Население Гэмбу составляет 140 тысяч человек. Гэмбу находится в центре префектуры, в пятнадцати километрах к востоку от города Д. Там юрисдикция участка Г. – Вот! – Микура достал из внутреннего кармана пиджака два листка бумаги. В глаза Миками бросилась официальная шапка: «Кому: Пресс-клубу, управлению полиции префектуры Д. Тема: Договор о неразглашении. 11 декабря 14 года периода Хэйсэй. Директор уголовного розыска, управление полиции префектуры». Миками принялся жадно читать. «11 декабря 14 года периода Хэйсэй в округе, подконтрольном участку Г., возбуждено дело о похищении, подробности которого изложены ниже. На срок действия данного договора уголовный розыск обязуется держать представителей прессы в курсе последних событий. Однако, по нашему мнению, освещение дела в прессе может представлять угрозу для безопасности жертвы. Поэтому предлагаем включить в договор о неразглашении следующие условия: – Представители прессы воздерживаются от интервью и обнародования прочей информации до завершения следственных действий. – В том случае, если жертва будет найдена или помещена под стражу для ее защиты или будет решено, что освещение в СМИ больше не представляет угрозы для жертвы, представитель пресс-клуба проводит совещание с директором уголовного розыска касательно окончания срока действия данного договора. – После согласования подробностей пресс-клуб назначит дату окончания срока действия данного договора. – На время следствия (и, следовательно, срока действия данного договора) представитель пресс-клуба имеет право обсуждать с представителями уголовного розыска различные поправки к данному договору». Миками пробежал глазами текст и перевернул страницу. Наибольший интерес, конечно, вызывали подробности дела. «Подробности похищения с целью выкупа старшеклассницы из города Гэмбу». Далее текст был написан от руки, небрежным почерком. «Жертва В. (17 лет). Старшая дочь А. (49 лет, работает не по найму) и Б. (42 года, домохозяйка). Ученица второго года обучения частной старшей школы». Увидев, что персональные данные пострадавших не раскрываются, Миками почувствовал, как у него дергается щека. «О похищении сообщили 11 декабря в 11:27. Отец жертвы, А., позвонил в центральную диспетчерскую префектурального управления по номеру 110 и сообщил о том, что его дочь похитили». Миками посмотрел на часы –2:35. Значит, после того, как отец жертвы сообщил о похищении, прошло уже три часа. Он продолжил читать: «Звонки от похитителя: № 1. На домашний телефон с мобильного телефона В. 11 декабря в 11:02. К телефону подошла Б. Похититель не назвался, говорил измененным голосом (гелий или нечто подобное), потребовал выкуп. «Ваша дочь у меня. Если хотите снова увидеть ее живой, завтра к полудню приготовьте двадцать миллионов иен». Б. позвонила А. на работу. А. сообщил о похищении по номеру 110. № 2. 11 декабря в 12:05. Похититель, как и в прошлый раз, говорит измененным голосом. Звонок произведен с мобильного телефона В. К телефону подошел А., срочно приехавший домой. «Говорит Сато. Мне нужны старые купюры. Положите деньги в самый большой чемодан, какой можно купить в «Марукоси». Принесите его в то место, которое я укажу завтра. Приезжайте один». Ведутся срочные следственные действия. Конец». От ужаса Миками лишился дара речи. Сходство с «Делом 64» казалось невыносимым: преступник назвался Сато, потребовал к полудню следующего дня приготовить ему 20 миллионов иен старыми купюрами, велел отцу жертвы купить в «Марукоси» самый большой чемодан, приказал ехать на место встречи в одиночку. Совпадала даже такая деталь: похититель не представился во время первого звонка, а во время второго назвался Сато… Так же как тогда! Единственная разница – голос похитителя. «Голос мужчины от тридцати до сорока лет, хрипловатый, без особенностей произношения». На сей раз похититель изменил голос. Тот же человек… повторное преступление? Судя по описанию, такую возможность исключать нельзя. Тем не менее чутье подсказывало Миками: тут что-то другое. Когда они расследовали «Дело 64», ничто не предполагало, что похититель совершает преступление забавы ради. Он торопился, срочно требовал большой выкуп. Не похоже, чтобы тот же самый преступник решил напомнить о себе, обставив все как в прошлый раз. Даже если предположить, что старшеклассницу похитил тот же самый преступник, он, скорее всего, постарался бы убрать любое сходство с «Делом 64», чтобы о связи между двумя похищениями никто не догадался. Миками показалось, будто ему снова не хватает воздуха. Нет, не прошлое зовет их. Они живут сейчас, в период Хэйсэй. И нынешнее похищение не связано с «Делом 64». – Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы договор о неразглашении был подписан безотлагательно! Микура говорил властно и равнодушно. «Безотлагательно!»… Миками посмотрел на него: – Как вы смеете! – Что? – Прошло целых три часа после того, как стало известно о похищении! И вы в самом деле думаете, что журналисты обрадуются и пойдут нам навстречу спустя такой долгий срок, да еще получив такой несуразный текст?! – Не понимаю, почему нет. И потом, насколько я помню, с того момента, как мы сообщаем журналистам о преступлении, автоматически вступает в силу временное соглашение… – Совершенно верно. – Такая мера предосторожности не позволяла СМИ воспользоваться промежутком до подписания постоянного договора о неразглашении. – А если они откажутся давать подписку? В таком случае по окончании срока действия временного соглашения они вольны будут предавать подробности дела огласке! Уясните, наконец: журналисты соглашаются на наши условия только потому, что мы обещаем держать их в курсе дела, причем обязуемся отчитываться о ходе следствия при первой же возможности. – Мы передали вам подробности… Миками помахал в воздухе листками бумаги: – Да здесь почти нет информации! Мне нужны все подробности за последние три часа – о ходе следствия, а также все, что вам известно о похищении. Как только представители прессы узнают о том, что случилось, сюда нагрянут сотни репортеров и операторов из Токио! Вы не сможете контролировать их при таком отношении! – Ну хорошо, – с обиженным видом ответил Микура. – Я могу и сам предоставить дополнительные сведения, насколько они мне известны. – Что ж, я слушаю. Во-первых, мне нужны их имена. Начнем с жертвы. Сува достал записную книжку и листал ее. Колпачок ручки он так и не снял. – Я не могу назвать вам их имена. – Что-о?! – не выдержал Миками. Его переполнял гнев. Он читал немало материалов, посвященных отношению прессы к похищениям, но не мог припомнить случая, чтобы префектуральное управление скрывало персональные данные. – Это еще почему? – Здесь ничего не поделаешь. – Почему? – Потому что… словом, есть вероятность, что мы имеем дело с мистификацией. Кто-то намеренно подражает «Делу 64».