– Миками-сан… удалось ли выяснить, как зовут девочку? – Пока нет. Тишина. Ее страх чувствовался даже по телефону. Возможно, она видела, что Сува вот-вот сломается. – Передайте Суве, чтобы держался. – Когда вы придете? – Мне нужно ехать в участок Г. Сообщите об этом Суве, а остальным ни слова! – Когда вы вернетесь? – в отчаянии спросила Микумо, но Миками понимал, что в создавшейся обстановке ничего не может ответить. Никто не гарантировал, что ему удастся встретиться с Мацуокой. – Хотя бы приблизительно… – Попросите Курамаэ сходить в муниципальный отдел поставок. – Куда, простите?! – На шестом этаже в западном крыле имеется конференц-зал, который вмещает триста с лишним человек. Пресс-конференцию устроим там. Пока пусть скажет в отделе поставок, что речь идет о серьезном деле. Нам понадобятся и места на подземной парковке; их должно хватить на всех представителей прессы из Токио и соседних префектур. – Хорошо, я передам. Чем еще я могу вам помочь? – Постарайтесь внушить журналистам, что пока они ничего не могут предпринимать. Пусть звонят в свои головные офисы в Токио. Они не имеют права ездить на машинах с логотипами своих компаний. Они должны спрятать радиоантенны на тонвагенах. Передайте, что им ни при каких обстоятельствах нельзя приближаться к Гэмбу. Кроме того, им строго запрещено парковаться возле центрального управления полиции префектуры. Они не должны себя выдавать. Пусть ставят машины на парковке муниципалитета, оттуда поднимаются на грузовом лифте прямо на шестой этаж. – Но… это невозможно! – Микумо чуть не плакала. – Они нас не слушают! – А вы передайте им по одному, каждому в отдельности. – Они дружно вопят, что не станут ничего подписывать! И не умолкают ни на секунду. Они не будут звонить в головные офисы. – На пресс-конференцию они явятся, что бы ни случилось. Все СМИ постараются прислать своих представителей. Скорее всего, многие уже едут. Молчание. – Времени на то, чтобы думать, у вас нет; действуйте! На чаше весов жизнь семнадцатилетней девочки. Мы не можем арестовать похитителя. Но наша задача – позаботиться о том, чтобы пресса не способствовала ее убийству! Он завел мотор, не дожидаясь ответа. – Вы правы. Постараюсь сделать все возможное. Миками отметил, что голос Микумо стал более уверенным. Миками резко вырулил со служебной стоянки и помчался по скоростному шоссе на восток. Если пробок не будет, он доберется до участка Г. меньше чем за полчаса. «На чаше весов жизнь семнадцатилетней девочки». Возможно, похищение – мистификация, Но Миками все казалось настоящим. Он снова видел улыбку Аюми. Потом перед его взглядом замелькали посмертная маска Сёко, форма учениц старших классов, украшения для волос, праздник Сити-го-сан… Девочки идут по улицам. Ярко-красное пальто в витрине магазина. Он механически подмечал фигуры и лица, они смешивались с воспоминаниями и эмоциями. Девочка В. делалась все более осязаемой, теплой и живой. И все же… Но кусочки головоломки никак не желали складываться в единое целое. «Откуда нам знать, может, этих людей не существует в природе?» Миками выкрутил руль и на скорости обошел две машины. Уголовный розыск поспешил счесть похищение мистификацией. «Они начали с вывода, а теперь пытаются все под него подогнать». И равнодушие Микуры тоже говорило в пользу такой версии. В обычных условиях подобное поведение означало бы, что Микура припрятал какой-то козырь в рукаве. Если у уголовного розыска в самом деле есть неопровержимые доказательства мистификации, значит, никакого похищения нет. Не нужно создавать оперативный штаб. И тем не менее они его создали в актовом зале. Потребовали взять с представителей прессы подписку о неразглашении. При этом допуская, что похищение может оказаться инсценировкой. Потом кто-то сообразил: «А ведь теперь комиссар, скорее всего, не приедет!» А если им известно, что никакого похищения на самом деле не было? Просто нужно посеять хаос, усилить беспорядки. Миками сунул в рот сигарету, но рука с зажигалкой замерла в воздухе. В самом ли деле все так? Или… Уж слишком подозрительно все сходилось. Почему девочку похитили именно сейчас, перед самым приездом комиссара, который должен отобрать у них пост директора? Похищение с целью выкупа… Нечто подобное в провинции случается раз в десять лет, а то и реже. Кроме того, похититель подражал «Делу 64», словно высмеивая повод для визита комиссара: «…завтра к полудню приготовьте двадцать миллионов иен». В полдень должен приехать комиссар. Фразу точно скопировали из «Дела 64», но время – не просто совпадение. Они представляют все так, словно в мистификации виновна В., когда на самом деле все совершается на другом уровне. Миками остановился на красный свет и закурил наконец сигарету. «Существуют ли девочка и ее родители?» На этот вопрос можно ответить и да, и нет. Такая семья существует, но они не жертвы похищения. Все возможно, потому что Миками знал, на что способны детективы, если они что-то задумают. Им нетрудно выдать какую-нибудь девочку за жертву похищения. Следствие – тоже мистификация. Или хуже… Ему не хотелось верить, но версия все же появилась в его голове, потому что он точно знал: они могут так поступить, если решат идти до конца. Если они решили инсценировать похищение, то в первую очередь должны подготовить «дом жертвы». Поскольку «Эн-Ти-Ти» записывает все входящие звонки, своими телефонами или телефонами родственников пользоваться нельзя. Значит, надежнее всего – пригласить на роли жертв людей, которые почему-либо прячутся. С другой стороны, детективы не могут прибегать к услугам представителей преступного мира. Скорее уж они выберут тех, кто у них на крючке, кто в большом долгу перед органами, у кого есть слабости, на которых можно сыграть. С такими «актерами» можно не бояться двурушничества или того, что правда выйдет наружу. Для данной конкретной роли подобрали супружескую пару, которая внешне живет нормальной жизнью. Миками вспомнил одного из стражей, охранявших вход в актовый зал, – Асиду по кличке Лупоглаз из отдела по борьбе с организованной преступностью. Однажды он спас супругов, владевших гостиницей, от двойного самоубийства. Владелец увлекался азартными играми; к тому же он влюбился в девушку, связанную с якудза. Его начали шантажировать. Изнасиловали его жену, сняв весь процесс на камеру… Несчастный владелец гостиницы обратился к Асиде, и тот помог ему уладить дела с якудза. Те согласились оставить владельца в покое, но при условии, что Асида закроет глаза на шантаж и насилие. Через три месяца Асида получил благодарность от начальника участка: он обнаружил два пистолета в притоне, принадлежащем местным якудза. Позже Миками слышал, что в той гостинице у Асиды появился свой отдельный номер, в сейфе которого хранятся фотографии и запись изнасилования жены владельца. Подобные отношения – не редкость. Многие супружеские пары скрывали преступное прошлое или бежали из других мест, спасаясь от кредиторов. Они прекрасно понимали: если их тайны неожиданно выплывут наружу, их жизнь превратится в ад. Чем дольше служишь в полиции, особенно в уголовном розыске, тем больше у тебя потенциальных осведомителей и зависимых людей. В конце концов, в основе большинства преступлений лежит какая-то тайна… В общем, совсем нетрудно найти супружескую пару, которая изобразила бы родителей похищенной девочки. «Все, что им нужно…» Миками смял окурок и тронулся с места. Машин впереди было много; он обогнал грузовик и вернулся в левый ряд. Значит, единственное, что им осталось… найти дочь. Сын тоже подошел бы. Если нужно, они могли бы обойтись и вовсе без ребенка, только воспользовались бы тремя разными телефонами. Один из них стал бы «телефоном В.»; какой-нибудь детектив мог звонить с него и изображать похитителя. Если они хотели избежать риска и не пользоваться действующим сотрудником полиции, им нужно всего лишь навести справки среди своих осведомителей или пригласить человека, который уже вышел в отставку. Есть и другой вариант. Возможно, такая В. все же существует. Допустим, девушка не живет дома или просто не знает, что ее родители сотрудничают с полицией. В таком случае все можно построить вокруг ее исчезновения. Допустим, она действительно ушла из родительского дома несколько дней назад. Тогда все, что нужно, – чтобы она потеряла телефон. Многие люди рассеянны; и не важно, носит она телефон в кармане или в сумке. Во сне людям недостает чуткости животных… Детективу, который изображает вора и изучил все трюки профессиональных карманников, не составит труда вытащить мобильник. Если все так и было, девушка могла обратиться в кобан и заявить о пропаже телефона. Или о краже. Как бы там ни было, она будет числиться «похищенной» до тех пор, пока оперативный штаб не займется активным сбором сведений. Миками понял, что дальше начинаются даже не домыслы, а просто фантазии. И все же он ничего не мог исключить. Потому что они скрыли персональные данные. Из-за анонимности приходится думать обо всех, самых невероятных вариантах. Так что придется рассматривать любые версии. В силу привычки Миками притормозил перед поворотом и краем глаза заметил вывеску кафе «Аои». Оттуда началась погоня в «Деле 64». Если сейчас похищение настоящее, а не инсценировка, если похититель в самом деле подражает «Делу 64», то завтра кафе впервые за четырнадцать лет заполнится детективами, изображающими супружеские пары. Если похититель работает на уголовный розыск, кафе останется пустым. До выкупа дело не дойдет. Им ведь нужно поддерживать видимость лишь до полудня, до приезда комиссара. Самое главное – добиться переноса или отмены визита. А может быть, все решится еще раньше. Как только станет известно о том, что комиссар не приедет, девушка чудесным образом найдется… Миками снова прибавил скорости. Без двадцати пяти четыре. Дорога заняла больше времени, чем он ожидал. Достигнув своей цели, оперативный штаб займется минимизацией ущерба. Использовав и разъярив представителей прессы, детективы изобразят разочарование и постараются их успокоить. Во-первых, они объявят, что нашли В. и заключили ее под стражу. Затем скажут, что похищение было инсценировано самой В. Тогда-то мысль о мистификации, которую они заронили заранее, расцветет в полную силу. Уголовный розыск будет присылать один пресс-релиз за другим до тех пор, пока журналистам не надоест все дело. «Девочка действовала в одиночку; никто ее не принуждал. Ей хотелось одного: причинить боль родителям. Она подражала старому делу, о котором прочла в Интернете. Баллончики с гелием она раздобыла в ночном клубе. Сейчас ей очень стыдно; она сожалеет о том, что натворила». И так далее… Возраст девочки послужит защитой; детективы будут упорно настаивать на том, чтобы и имена ее родителей остались в тайне. Никаких сенсационных репортажей на первых полосах: «Полиция ловит воображаемого похитителя»; «Похищение оказалось подстроенным». Если где-то что-то и появится, то короткие язвительные заметки. Гнев журналистов постепенно уляжется, как и желание докопаться до сути истории. Даже если кто-то проявит упорство, концов уже будет не найти. Ведь что им известно? Гэмбу. Отец-предприниматель. Девочка-старшеклассница, ученица частной школы. Семнадцать лет. Муниципальные власти и школа будут связаны законом о неразглашении данных; пытаться что-то выяснить у них – все равно что пробивать лбом кирпичные стены. А тем временем уголовный розыск убедит семью уехать из префектуры. А главное, на их стороне – власть вымысла. Вряд ли что-то удастся раскопать, основываясь на возрасте девочки или ее учебе. Никаких доказательств ее существования на самом деле нет. «Похищение не касается администрации. И никого, кроме нас, тоже». Слова Микуры воплотятся в жизнь. Пресса так и не узнает правды, не говоря уже о широкой публике. Детективы выбрали похищение. Они заранее знали, что им придется инсценировать похищение. Да, такая версия казалась Миками все более и более правдоподобной. Общественность ни о чем не узнает, пока все не будет кончено. В префектуральном управлении полиции бушует торнадо, но со стороны это всего лишь буря в стакане воды. Никто не умрет, никто не пострадает. Позже скажут, что все было подстроено, так что шумных протестов, скорее всего, тоже удастся избежать. Похищение – дело настолько серьезное, что из-за него отменят визит комиссара. Однако никто не рискует, никого не накажут… Да, это единственный надежный выход. Уголовный розыск готовился к эндшпилю. Токио окажется в центре урагана. Вот они бы ужаснулись, если бы им сказали, что мистификация стала частью партии уголовного розыска префектуры Д.! «Вот именно… они собираются сказать Токио правду». Умолчание сродни сокрытию от вражеского государства информации об успешном создании оружия массового уничтожения. И единственная его цель – убедить Токио отказаться от своих замыслов. Уголовный розыск найдет способ признаться в мистификации, а заодно позаботится о том, чтобы Токио больше не предлагало провести инспекцию «Дела 64». Они пошлют в Токио отрубленную голову, заставят прийти к определенным выводам. Как отреагируют в НПА? Молча зароют все поглубже в землю? Или будут мстить и выставят отрубленную голову Аракиды на всеобщее обозрение? Миками посмотрел вперед. Он уже различал вдали крышу участка Г.; на ветру развевался флаг Японии, хиномару, «солнечный круг». Две минуты пятого. Из-за туч быстро темнело. – Ключ ко всему – Мацуока… – пробормотал Миками. Он был уверен, что Мацуока поможет раскрыть правду, одним словом, развеет все его домыслы и предположения. Кроме того, Миками нисколько не сомневался в том, что Мацуока не имеет никакого отношения к мнимому расследованию. Кажется, именно от Мацуоки он услышал: «Нам даровали руки божии. Мы отмываем их в грязной воде, но это не значит, что мы позволяем ей запачкать нас. И как бы отчаянно вам ни хотелось произвести арест, независимо от того, пустуют ли камеры предварительного заключения, вы никогда не должны имитировать или инсценировать следственные действия». Все сводилось к следующему: если Мацуока находится в участке Г. и на переднем крае, достаточно посмотреть на него. Миками по его лицу поймет, что он может расстаться со своими мыслями. Мацуока наверняка там… Только бы он оказался на месте! В вопросе о раскрытии персональных данных девочки и ее родителей Мацуока будет руководствоваться собственными представлениями о морали. Вот почему Миками считал, что у него еще остается надежда. Независимо от улик, которые указывают на инсценировку, в душе у Мацуоки есть идеал; он считает справедливой пословицу «Что посеешь, то и пожнешь». Если Миками встретится с ним с глазу на глаз, поговорит честно и откровенно, есть шанс, что Мацуока его поймет. А поскольку он занимает важный пост, многие решения принимает единолично. Миками закурил. Он не собирался повторять прежних ошибок. И не станет врываться в отдел уголовного розыска, как это было у дверей актового зала. Но как ему встретиться с Мацуокой с глазу на глаз? Его нужно где-то перехватить. Скорее всего, это окажется даже труднее, чем склонить его к разговору. Миками нахмурился. До участка было уже рукой подать, но впереди машины встали в пробке. Восемь минут пятого. Прошла еще минута; он не сдвинулся с места и раздраженно цокнул языком. Живо представил себе Суву, который держит оборону. «Продержитесь еще чуть-чуть». Он смял наполовину выкуренную сигарету и включил дальний свет. Решительно выкрутил руль и поехал по встречной полосе. На полной скорости обгонял застывшие на месте машины. Важность полной открытости… Теперь это относится не только к управлению по связям со СМИ. Миками не мог допустить, чтобы у них процветала анонимность. Это чудовище, которое питается сомнениями и бесконечно разрастается.