Защелкали объективы камер, засверкали бесчисленные вспышки, отчего зал осветился с потусторонней яркостью. Через несколько секунд Акама поднял голову; вскоре его примеру последовал и Сирота. Они вернулись на свои места. – Теперь мы готовы ответить на ваши вопросы. Миками не сводил взгляда с Акикавы. Однако первым поднял руку сидящий рядом с Акикавой Тэдзима: – Вспоминается случай, произошедший несколько лет назад, когда задержанный покончил с собой в изоляторе временного содержания. Не считаете ли вы, в свете сегодняшних событий, что в системе управления такими изоляторами существуют серьезные проблемы? Ну и вопрос… Акикава, значит, договорился с Аракидой, а Тэдзима послужил его рупором. – Что вы подразумеваете под серьезными проблемами? – спросил Сирота, поднося руку к уху. Тэдзима лукаво улыбнулся. – Например, вы не считаете изоляторы временного содержания чем-то важным и потому направляете туда не самых ответственных сотрудников. Акама жестом показал, что отвечать будет Сирота. – Могу вас заверить, – сказал Сирота, – что ничего подобного не происходит. Мы считаем изоляторы временного содержания важной частью нашей работы. Поэтому туда направляются наши лучшие сотрудники. Что же касается упомянутого вами дела двухлетней давности, следствие пришло к выводу, что самоубийство произошло в исключительных обстоятельствах – было совершено довольно необычным способом – и что о халатности как в самих местах содержания под стражей, так и в управлении ими не могло быть и речи. Каков вопрос, таков ответ! Миками перевел взгляд на двух представителей «Тоё». Те как будто совершенно утратили интерес к происходящему. Тэдзима что-то записывал в блокноте, а Акикава, скрестивший руки на груди, мог служить олицетворением невозмутимости. Миками тихо вздохнул. Значит, Акикава решил пока умолчать о слухах, связанных с поведением охранника. Нет, скорее всего, Аракида просто не все ему рассказал. Вчера ему невыгодно было откровенничать до конца; если Аракида намерен воспользоваться слухами как рычагом давления, он решил пока придержать основные факты. Возможно, он и переманил на свою сторону местного полицейского репортера, но это не значило, что он недооценивает влияния одной из крупнейших токийских газет. Если он допустит утечку сразу двух сенсационных историй, бьющих в одну точку, скорее всего, в токийской редакции «Тоё» решат, что местный репортер – слишком мелкая сошка. Акикаву отстранят от освещения дела, а вместо него пришлют репортера из Токио, чтобы тот освещал конфликт в префектуральном управлении полиции. – Есть ли еще вопросы? – спросил Сирота, намекая на то, что он хочет завершить пресс-конференцию. Не поднялась ни одна рука, никто не подал голоса. Все было устроено ради «Тоё». Атмосфера оставалась застойной. Почти все репортеры откровенно скучали. – В таком случае объявляю пресс-конференцию закрытой. Акама и Сирота встали и, поклонившись, направились к выходу. Судя по их походке, по расслабленным позам, они решили, что все сошло гладко. «Проехали!» Только вечером они сообразят, что им расставили ловушку. Миками вышел из пресс-центра. «Отправляйся к директору!» Пусть сначала к нему придут представители прессы. А потом он отправится к Аракиде. Он попросит о встрече в качестве директора по связям с прессой, а не явится потому, что Аракида его вызвал. Его должность – как дополнительная броня. Без нее ему не выстоять… Уголовный розыск… скоро все закончится. Он надеялся, что Аракида прояснит ему загадочные намеки Акамы. Глава 47 Миками подозвал всех сотрудников к своему столу. На сей раз в число «всех» входила и Микумо. Он распорядился до конца дня выяснить, чего хотят представители всех двенадцати газет, за исключением «Тоё». Пока все они были настроены по отношению к «Тоё» враждебно. Кто из них уступит в вопросе о бойкоте, если он попробует еще раз извиниться перед ними в качестве директора по связям с прессой? – Постарайтесь переманить на нашу сторону всех, кто еще не определился. Позаботьтесь о том, чтобы большинство было за нас, и назначьте общий сбор на завтра. – Миками вдруг понял, что повысил голос. Поймав на себе взгляд Сувы, он продолжал: – Все нормально. Акама требует, чтобы я извинился. Сува вздохнул, похлопал себя по щекам, словно подбадривая. Когда он обратился к Курамаэ и Микумо, Миками показалось, что он снова готов к работе: – Ладно! Давайте разберемся с этим проклятым бойкотом! За дверью послышались шаги. Сува резко развернулся и отошел от стола Миками; он снова был в своей стихии. К ним вошли два репортера, Ямасина из «Таймс» и Янасе из «Дзидзи-пресс». – Сува, сколько мы тебе должны? – Пять тысяч. Они пришли, чтобы расплатиться по счету за напитки, выпитые накануне. Роясь в кармане в поисках кошелька, Ямасина поймал на себе взгляд Миками. Миками ждал благодарности за сведения о незаконном сговоре. – Какой у вас приятный голос, Ямасина, – похвалила его Микумо и порозовела, может быть, оттого, что набралась храбрости и заговорила. – У меня-то? Ха-ха! – Ямасина лукаво улыбнулся, польщенно тыча в себя пальцем. – Ничего подобного, я пою, как… – Янасе, можно тебя на минутку? – перебил его Сува. Он жестом указал в сторону дивана, вновь став очень деловитым. Янасе склонил голову набок; улыбка Ямасины увяла. Он наверняка гадал, почему Сува не пригласил и его. Янасе сел и вопросительно посмотрел на Суву. Сува подсел к нему почти вплотную, так что Янасе пришлось склониться к нему. – Давай начнем с того, на чем мы остановились вчера вечером. Все получится, если мы извинимся, как полагается. Ведь ты так думаешь, да? – тихо спросил Сува. Янасе, ставший фактически главой «умеренных», болезненно скривился: – Ну, по-моему… – Ты ведь понимаешь, что всем нам придется искать новую работу, если интервью с комиссаром сорвется. Если нам не повезет, нас, может быть, даже из полиции погонят. Ямасина топтался рядом и все косился на Суву. Тот, не обращая на него внимания, продолжал: – Постарайся донести мою мысль до остальных. Мы ведь знаем, всем вам хочется нормально осветить визит комиссара. Интервью на ходу – тут требуется все как следует обдумать! – Н-ну… да, но ведь бойкот согласовали на общем собрании. Трудно будет уговорить всех отменить свое решение. – Можно созвать еще одно общее собрание и изменить решение. Предложи снова собраться завтра. – Не знаю… – Последнее собрание трудно было назвать нормальным. После переполоха у кабинета начальника оно, наверное, было похоже на раздраженное осиное гнездо! – Верно. Но за бойкот высказались единогласно; все-таки у единогласного решения большое влияние. – Надеюсь, ты не собираешься оставить нас с Курамаэ без работы! Кстати, подумай и о Микумо! Ее отправят в какой-нибудь кобан. – Конечно, я не хочу, чтобы вас выгнали… Но не забывай, что на нас давит руководство. И все из-за сокрытия персональных данных – в некоторых газетах вас поместили в черный список, по крайней мере до тех пор, пока вы не пойдете на значительные уступки. – Мы уже обещали, что расширим спектр оказываемых услуг. Извиниться, кстати, мы тоже планируем. Мы все воспринимаем очень серьезно. – Что ж, это заметно. Но… – Эй! – окликнул их Ямасина. – Я мог бы внести такое предложение… Насчет еще одного общего собрания. Сува изобразил досаду: – Ямасина, я разговариваю с Янасе! – Повторяю, Сува, я бы с радостью внес такое предложение. Хочешь, чтобы мы созвали еще одно общее собрание? Никаких проблем. Хотя за его исход я ручаться не могу. Сува не сводил взгляда с Янасе и молчал. После паузы Янасе вздохнул, и вопрос был решен. – Отлично, Ямасина, если ты хочешь внести такое предложение, действуй! Я тебя поддержу. Миками снова показалось, словно он наблюдает кукловода за работой. Если две газеты поддержат их предложение, общее собрание наверняка состоится. После того как репортеры вышли, Сува начал обсуждать с остальными, как обработать оставшиеся газеты. У них появилась надежда на то, что бойкот удастся отменить. Миками встал из-за стола: – Я на второй этаж. Он хотел кое-что обсудить с Сиротой. Но ему показалось, что остальным нет дела до того, чем он занимается. Сотрудники равнодушно закивали, и Миками вдруг почувствовал себя одиноким. Глава 48