- Теодору, - исправляю я. - Ты знаешь, я не могу называть его Теодором с серьезным лицом. Это имя должно быть зарезервировано для членов королевской семьи. Я надеялась, что Эмбер свыкнется с его именем. Я уже несколько раз с ним встречалась, а она по-прежнему каждый раз заостряет на этом внимание. Она видит раздражение на моем лице, поэтому продолжает защищаться. - Он носит штаны с вышитыми крошечными китами, Фэллон. И два раза, когда я гуляла с вами, все что он делал - это рассказывал истории о том, как он рос на Нантакете [остров в Атлантическом океане]. Но никто с Нантакета не разговаривает как серфер, я тебе гарантирую. Эмбер права. Теодор рассказывает о Нантакете, будто всем должно быть завидно, что он оттуда. Но кроме этого маленького бзика и странного выбора штанов, он один из немногих парней кто сейчас рядом и кто может отвлечь меня от мыслей о Бене больше, чем на час. - Если ты так сильно его ненавидишь, зачем так настойчиво заставляешь меня пригласить его пойти сегодня с нами? - Я не ненавижу его, - не соглашается Эмбер. - Он просто мне не нравится. И я бы предпочла, чтобы ты пошла сегодня с ним, чем сидела здесь и хандрила о том, что сегодня девятое ноября, и что ты больше не проводишь его с Беном. - Я хандрю не по этой причине, - вру я. - Может и нет, но, по крайней мере, мы обе согласны с тем, что ты хандришь. - Она берет мой телефон. - Я пишу Тедди, что встречаемся в клубе. - Вам с Гленном будет неловко, учитывая, что меня там не будет. - Фигня. Одевайся. И надень что-нибудь милое. • • • Эмбер всегда побеждает. Я здесь... в клубе. Не хандрю дома на диване, где хотела бы сейчас быть. И зачем нужно было Теодору снова надевать свои штаны с китами? Получается, Эмбер опять права и как всегда победила. - Теодор, - говорит Эмбер, водя пальцем по краю своего почти пустого стакана. - У тебя есть прозвище или все зовут тебя просто Теодор? - Просто Теодор, - отвечает он. - Моего отца зовут Тедди, поэтому произойдет путаница, если нас обоих станут так называть. Особенно, когда мы вернемся к семье на Нантакет. - Прикольно, - завершает Эмбер, переводя взгляд на меня. - Не хочешь сходить со мной к бару? Я киваю и выскакиваю из-за столика. Пока мы пробираемся к бару, Эмбер переплетает свои пальцы с моими и сжимает ладонь. - Пожалуйста, скажи, что ты с ним не трахалась. - Мы встречались всего четыре раза, - возмущённо отвечаю. - Я не такая. - Ты занималась сексом с Беном на третьем свидании, - парирует она в ответ. Ненавижу, что Эмбер приплетает сюда Бена, но, наверное, когда ты обсуждаешь свою сексуальную жизнь с подругой, то единственный парень, с которым ты когда-либо спала, обязательно будет присутствовать в разговоре. - Может и так, это совсем другое. Мы знали друг друга намного дольше, чем в данном случае. - Вы знали друг друга три дня, - не унимается она. - Нельзя считать все время полностью, если вы общались только раз в год. Мы подходим к бару. - Смена темы, - говорю я. - Что ты хочешь выпить? - Все зависит от... - задумывается она. - Мы пьем, потому что хотим запомнить эту ночь навсегда? Или потому что хотим забыть прошлое? - Скорее забыть. Эмбер поворачивается к бармену и заказывает четыре шота. Когда он ставит их перед нами, мы берем по рюмке и чокаемся. - Чтобы проснуться десятого ноября и не помнить о девятом, - произносит тост Эмбер. - Выпьем за это. Мы опрокидываем свои шоты, и сразу же переходим к следующей порции. Обычно я немного пью, но на этот раз я сделаю все возможное, чтобы эта ночь пролетела как можно быстрее, потому что только так я могу покончить с этим. • • • Проходит полчаса и шоты определенно делают свое дело. Я чувствую себя хорошо и немного пьяной, и даже не возражаю, что Теодор сегодня распускает руки. Эмбер и Гленн покинули кабинку пару минут назад, чтобы покорить танцпол, а Теодор рассказывает мне о... вот дерьмо. Я понятия не имею, о чем он говорит. Не думаю, что вообще его слушала. Гленн заползает обратно на диванчик, а я стараюсь и дальше смотреть на лицо Теодора, чтобы он думал, что я слушаю его вздор о какой-то рыбалке, которой он занимался со своим двоюродным братом во время летнего солнцестояния. Когда, черт возьми, вообще происходит это летнее солнцестояние? - Я могу помочь? - спрашивает Теодор Гленна, что странно, учитывая его недружелюбный тон. Я поворачиваюсь к Гленну. Только... это не Гленн. На меня пристально смотрят карие глаза, и мне вдруг хочется скинуть с себя руки Теодора и заползти под стол. Да пошла ты, судьба. Пошла ты к черту. На лице Бена расползается медленная улыбка, когда он возвращает свое внимание к Теодору. - Простите, что прерываю вас, - извиняется Бен, - но я перехожу от стола к столу, задавая парам по несколько вопросов для своей выпускной работы. Вы не возражаете, если я задам и вам парочку? Теодор расслабляется, понимая, что Бен здесь не для того, чтобы занять его территорию. Или он просто так думает. - Да, конечно, - соглашается Теодор, и тянется через стол, чтобы пожать Бену руку. - Я Теодор, это Фэллон, - представляет он меня единственному человеку, который был во мне. - Приятно познакомиться, Фэллон, - любезничает Бен, обхватив мою ладонь сразу обеими руками. Он быстро проводит пальцем по запястью, и его прикосновение опаляет кожу. Когда Бен отпускает мою руку, я смотрю на свое запястье, уверенная, что остался след. - Я Бен. Стараюсь выглядеть незаинтересованной, и лениво поднимаю брови. Что, чёрт возьми, он здесь делает? Взгляд Бена скользит от моих глаз к губам, а затем он сосредотачивается на Теодоре. - Итак, как давно ты живешь в Лос-Анджелесе, Теодор? Прямо сейчас в моем пропитанном алкоголем мозге круговорот мыслей. Бен здесь. Здесь. И он вторгся в мое свидание, чтобы получить информацию. - Большую часть жизни. Думаю, все двадцать лет. Я смотрю на Теодора. - Я думала, ты вырос на Нантакете. Теодор ерзает в кресле и смеется, сжимая мои руки, лежащие на столе. - Я там родился. Но не вырос. Мы переехали сюда, когда мне было четыре года. - Теодор переводит свое внимание обратно на Бена, и, черт бы побрал Эмбер, она снова побеждает. - Итак, - продолжает Бен, указывая пальцем между мной и Теодором. - Вы встречаетесь? Теодор обнимает меня и тянет ближе к себе. - Я работаю над этим, - отвечает он, улыбаясь мне сверху вниз. Но потом снова смотрит на Бена. - Это довольно странные личные вопросы. Какая тема у твоей работы? Бен трет рукой шею. - Я изучаю вероятность родственных душ. Теодор хихикает. - Родственные души? Это выпуская работа? Да поможет нам Бог. Бен выгибает бровь. - Ты не веришь в родственные души?