— Думаю, Ева Футяшкина — это твоя мама, — заявила Полина. — Чего? Моя маму зовут Ирина Федотова! — Рит, ты чего? — постучала костяшками пальцев себе по лбу Полина. — Включи голову! Если бы твоя мама жила под своей фамилией, ее бы нашли давно! Их же искали! Но нет, они пропали, и никто бы их никогда не нашел, если бы не убийство и эта история с призраком! — Ирина и Виктор Федотовы исчезли, а вместо них появились Виктор Грушев и Ева Футяшкина? — грустно улыбнулась Рита. — Мама взяла имя старшей дочери? — Именно. Уверена, Сергей скоро позвонит и скажет, что Ева Футяшкина возникла из ниоткуда двенадцать лет назад, как и Грушев. — Ладно, посмотрим, — тряхнула головой Рита и подхватила рюкзак. — Поехали по моему старому адресу. Скоро автобус на Камышино, не хотелось бы опоздать. Глава 6 Дом, где жила в раннем детстве, Рита помнила смутно, поэтому подруги долго бродили по улицам. Казалось, мелькнет что-то знакомое, Рита радовалась, но опять оказывалось, что не то. Девушки устали и уже были готовы плюнуть на это дело и идти на вокзал. При мысли о квасе Екатерины Алексеевны и прохладной комнате в ее доме начинало сосать под ложечкой, а жара казалась еще более невыносимой. Дом возник неожиданно. Подруги завернули за угол, и Рита остановилась как вкопанная. Крыльцо, детская площадка, — все изменилось, конечно, но в то же время и осталось прежним. Память услужливо развернула картину: маленькая Рита на качелях, рядом Ева с детским велосипедом, а на скамейке уставшая мама с соседкой по площадке. — Это здесь, — сообщила Рита. — На этот раз точно? — спросила Полина, вытирая пот со лба. — Абсолютно. Мы жили вон в том подъезде. Девушки направились к подъезду и принялись обзванивать квартиры, спрашивая, помнит ли кто-нибудь чету Федотовых. Здесь их постигло разочарование. Большинство жильцов были совсем молодыми, квартиры перепродавались не по одному разу и, конечно же, Федотовых никто не помнил. — Вот такие пироги… — вздохнула Полина, поднимаясь на четвертый, последний этаж. — По закону жанра здесь должен быть кто-то, кто вас помнит. — Почему это? — В книгах, фильмах так всегда. Все интересное напоследок. Герои отчаиваются, и в последнюю очередь появляется тот, кто открывает перед ними все карты. — Это в книгах, — отмахнулась Рита, мимоходом отметив, что сама она книги не читала уже очень давно. И девушкам почти повезло. В одной из квартир нашлась женщина, всю жизнь прожившая в этом доме, она вполне могла помнить Федотовых, но уехала в отпуск к дочери на неделю, а в квартире царствовала ее внучка. Ярко накрашенная девушка с множеством цепочек на шее и сережек в ушах жевала жвачку. Особо не вникая, она сообщила, что бабка приедет через четыре дня и закрыла дверь. Уставшие подруги отправились к вокзалу, по пути зайдя в кондитерскую и купив пирожных, чтобы угостить гостеприимную Екатерину Алексеевну. Пока вернулись в деревню, солнце уже опустилось, но прохлады это не принесло. Наоборот, на улице парило, а с востока поднималась туча да слышались еще далекие, но мощные раскаты грома. — Гроза будет, — глядя на небо, сказала Екатерина Алексеевна, встретив девушек у калитки. — Дождика не мешало бы огород полить. — А я боюсь гроз, — поежилась Рита. — Чего их бояться, ты же не в чистом поле находишься. Вот у нас история была давно, лет двадцать назад, если не больше. Мы с сестрой из лесу возвращались. В поле гроза застала. Под куст какой-то забились, сидим, ливень льет, гром гремит, молнии такие, что аж слепит. Вот где страху натерпелись. А в доме бояться нечего. — А мы вам пирожных привезли, — потрясла коробкой Полина. — Давайте чай пить? — Давайте, — согласилась хозяйка и, взяв коробку, потащила ее к беседке. Наскоро умывшись, подруги устроились за столом. Пирожные подтаяли, но оставались все такими же вкусными. — Какие новости? Ничего за день не произошло? — Полина взяла кусочек пирожного и почувствовала тошноту — вся ее пища за день состояла из сладкого, и теперь ей безумно захотелось хоть кусочек колбаски. Рита же уминала пирожное и блаженно улыбалась. — Завтра волонтеры приедут, — сообщила Екатерина Алексеевна, прихлебывая чай. — Димка вызвал. Будут все леса вокруг деревни шерстить. Он все надеется отца найти, бедняга… — Вы так говорите, будто уверены, что он не найдется, — положила ложечку Рита, аппетит у нее мгновенно пропал. — Говорю вам, надо могилу Витеньки раскопать, наверняка он Володьку к себе утащил. Полина закатила глаза, но вслух не сказала ничего. От разговоров про призрака ее уже тошнило, впрочем, это могло быть и результатом поедания сладкого. Чаепитие они завершили в полной тишине, каждый думал о своем. О чем размышляла Екатерина Алексеевна, осталось тайной, а вот Рита думала о Диме, очень хотелось его увидеть и поддержать. Если бы он разрешил, то отправилась бы на поиски вместе с ним. Полина же думала о родителях Риты. Ее очень интересовало, кто же тот парень, запечатленный на фотографии вместе с матерью Риты. Она чувствовала, что он сыграл в этой истории немаловажную роль, но пока не могла понять, какую именно. Когда подруги собирали посуду со стола, в конце улицы показался Дима. — Рит, — позвала подругу Полина и кивком головы указала на мужчину. — Я подойду, — решилась она и направилась к калитке. — Дима! — позвала она мужчину. Он замер, а потом подошел к ней. — Привет. — Привет, — поздоровалась Рита, во рту у нее пересохло, она не знала что сказать, все мысли выветрились из головы. — Вы не уехали? — Мы были сегодня в городе, потом вернулись, — сообщила Рита. — Екатерина Алексеевна сказала, что завтра волонтеры приедут. — Да, — Дима помрачнел. Его лицо было бледным, глаза лихорадочно блестели. Рита на мгновение представила, как он бродит ночами по дому без сна, и сердце ее сжалось. — Дим… — Рита не удержалась и коснулась его руки. — Дим, его найдут, слышишь? Я верю в это. — А я нет, — неожиданно признался он. — Делаю все возможное, но уже не верю. — Почему? — Не знаю, Рита! — Дима взлохматил волосы и присел на скамейку. — Он ушел от меня в тот день поздно вечером, — вдруг начал рассказывать он. — Я просил его остаться, но он же никогда никого не слушал… Не слушает! — тут же поправился он. — И что дальше? — Рита присела рядом, заглядывая в его глаза. — И ничего. Ушел — и ушел. Я не знаю, что случилось. На следующий вечер я решил навестить его, прихожу, а дом закрыт. Соседи сказали, что вечером ко мне ушел, так и не было больше. Получается, он пропал по дороге. Что могло случиться? — Не знаю, — прошептала Рита. Она чувствовала его боль и страдала от того, что не может помочь. А еще она вдруг поняла, как Дмитрий одинок и как ему, наверное, хотелось выговориться, обсудить, но не с кем было… — Я вызвал волонтеров, но не думаю, что это будет полезным. Они будут искать в лесах, во всех окрестностях… Как он мог оказаться где-то далеко? От моего дома до его всего пятнадцать минут ходьбы. Он пропал где-то здесь. — Всякое могло быть. Может, он хотел куда-то пойти, а тебе не говорил? — предположила Рита. — Не знаю. В деревне не верят в то, что он найдется, да? — спросил он. — А то ты не знаешь, что говорят в деревне! — скривилась девушка. — Все твердят про призрака, будто он утащил Владимира Петровича и тому подобный бред. — Еще немного и я тоже поверю в это, — усмехнулся Дима. — Дим, не сходи с ума. Он найдется, вот увидишь. — Рит, — повернулся к ней мужчина и заглянул в глаза, — скажи, что тебе тут понадобилось? Ведь неправда то, что твоя подруга — племянница Екатерины. — Да. Но я не могу сказать тебе всего, так сложно… — Рита отвернулась. — Во что ты опять ввязалась? — встряхнул ее за плечи Дима, в его глазах застыло отчаяние. — Прошлого раза мало, когда тебя чуть не убили? — Кто меня может убить? — прошептала Рита. — Ты что-то знаешь? — Рита, уезжай, пожалуйста. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Боюсь за тебя. В груди девушки разлилось тепло. Она ему не безразлична?! — Я не могу уехать, Дим, — Рита высвободила свои руки и поднялась. — Удачи в поисках. Надеюсь, все закончится благополучно и Владимир Петрович найдется. Рита вернулась во двор, пройдя мимо подруги, направилась прямо в комнату и легла на постель, свернувшись клубком. — Рита! — примчалась за ней Полина и принялась тормошить ее. — Что случилось? Что он тебе сказал? — Боится за меня. — Так это же хорошо! К чему траур? — недоумевала Полина.