Изготовление орудий, навыки земледелия и скотоводства, мелиорации и архитектуры, – все это информация. Можно сказать и так: Сумма технологий, сделавшая человека человеком, есть информация. (Разделение общества на охотничье-собирательское, сельскохозяйственное, индустриальное и информационное – сугубо условно; и означает лишь, что все усложняющиеся информационно емкие технологии играют все большую роль.) 7. Объем информации растет. Информационные связи и комбинации усложняются. Передавать надо все большие объемы все более сложных информационных комбинаций. С ростом объема информации ее хранение, передача и информирование ею усложняется. Возникает «вторичный код». Информация сама-то по себе есть код. «Вторичный код» упаковывает ее, обозначая через краткие знаки объемные информационные блоки. Так образуется терминология, профессиональные языки наук. За термином стоят развернутые формулировки с массой «спецпонятий». 8. Ключевое положение таково: Прогресс социальный, информационный и энергопреобразовательный – это аспекты единого эволюционного процесса. 9. А также. Поскольку оперировать огромными информационными блоками впрямую, не пакуя их в знаки, невозможно. То: С ростом объема информации содержание знака увеличивается. Ну, потому что мозг человеческий может оперировать ограниченным количеством знаков. И количество знаков по мере накопления информации, конечно, растет. Но смысловая нагрузка на каждый знак тоже растет. – Рост объема информации опережает рост числа знаков. 10. Но есть и обратная сторона явления. Эмоциональная и смысловая нагрузка на знак растет не только по мере наращивания общего объема информации. Она же и уменьшается по мере увеличения количества этих разнообразных знаков. Проще. Больше информации – больше нагрузка на знак. Но меньше знаков – тоже нагрузка на один знак делается больше. Или: В бедной, примитивной культуре эмоционально-смысловая нагрузка на знак – гораздо больше, чем в культуре богатой и изощренной. Ну, это как тридцатисловный словарь Людоедки-Эллочки, которым надо выразить все мысли и чувства на все случаи жизни. Поэтому дикарь полезет в бой за не тот штрих в боевой раскраске. Или солдат подшивает подворотничок из хлорвинилового провода. Ибо средства выражения информации до крайности скупы – и поэтому их информационная нагрузка очень велика. 11. Гм. А нет ли здесь противоречия? Так с ростом информации – нагрузка на знак уменьшается или увеличивается? Что опережает: рост информации с увеличением нагрузки на знак – или рост знаков с уменьшением нагрузки на один знак, коли знаков много? Придется разделить. Наш эмоциональный багаж есть константа. И чем скупее культура – тем выше эмоциональная нагрузка на знак. С ростом культуры эмоциональная нагрузка на знак уменьшается. Оно же: С ростом информации эмоциональная нагрузка на знак уменьшается. А вот с нагрузкой фактологической, рациональной, интеллектуальной дело обстоит иначе. Ибо чем у нас в голове больше такой информации – тем большими объемами мы оперируем, тем более изощренные и сложные информационные комбинации строим. По мере роста информации растет нужда и способность оперировать большими информационными массами. И растет нужда и способность все большие объемы информации «прицеплять» к ограниченному числу знаков, позволяющему оперировать ими: думать, то есть, не путаясь в бесчисленных подробностях и конкретностях. 12. Историческая семиотика, историческая информатика и историческая семантика могут быть до чрезвычайности интересными и полезными разделами общей культурологии. Экая жалость, что нельзя объять необъятное!.. В сущности, Информация и есть Бог, являя совместно с Материей двуединую сущность Бытия. В этой парадигме – Энергия есть форма воплощения Информации из идеального состояния в материальное. Энергия есть связующая сущность миров Идеального и Реального. … – Здесь надо перевести дух и вернуться к своим баранам. 13. Человек живет в реальном мире и силится постигнуть идеальный мир как первопричину всех вещей. Науки у него еще не было, но природная потребность сориентироваться в мире была всегда. Познание – необходимый этап адаптации и выживания. Черт возьми. В этом мире – все реально. А в Том – все идеально. А как с Ним вступать в контакт, беседовать и просить о нужном? Словами-то словами… а как ему услужить, его задобрить, и вообще наладить отношения на регулярной основе? Ну, принести жертву. Ну, всем родом совместно. Ну, на каком-то определенном месте, к которому он, возможно, уже присмотрелся. Или что-то необычное было в том месте, приметное, странное. Человек ищет материальную точку контакта с Высшими Силами. Раз в этом мире все материально, а в том все идеально, то должны же быть точки соприкосновения. Скрепки неба с землей. Должен же контакт являть себя через какие-то действия, а действия связаны с материальными предметами. Все непонятное подверстывается к категории Высших Сил. Все предметы, связанные с проявлениями Высших Сил, становятся культовыми: поляна, ручей, пещера, дерево, скала. Знание и убежденность есть аспект силы. Стремление к знанию, как и стремление к силе, есть инстинкт. Стремление к знанию и силе приобретает характер стремления к культовым предметам. 14. Амулет – это походный культовый предмет. Это точка контакта с богами, которая всегда при себе. Это аккумулятор благодати, подзаряжаемый Сверху. Подчеркнем – это твоя индивидуальная точка контакта. Обретение амулета связано с какими-то надпрактическими чувствами и действиями, будь то ритуал, магия, освящение, подарок по случаю. Либо же предмет становится амулетом, будучи при хозяине в опасных ситуациях со счастливым исходом и т. п. 15. Фетиш – это немного другое дело. Фетиш – это эрзац-объект. Женское белье вместо женщины. Кактус вместо семьи. Старая ваза как предмет любви и заботы заместо семьи. Фетиш – это предмет, на который человек переносит чувство, страсть, любовь, заботу. Тем самым придает фетишу значимость, ценность. Это может быть извращение – если рядом живой человек и реальные дела. А может быть замещение – если излить свои чувства не на кого и, так вышло, не на что. Изначально это предмет бытовой, пользовательный, рукотворный. 16. И вот кипели некогда страсти на Вселенских Соборах: можно ли молиться иконам – или это идолопоклонство языческое и богопротивное. Доску сделали, краски нанесли, – и молятся рукотворному предмету, а?! Победило мнение мудрое и компромиссное: доскам молиться, конечно, нельзя, но изображенным на них Христу и святым – очень даже нужно. То есть: да, святыню можно изготовить. Произвести над ней ритуальные действия – и можно поклоняться. 17. Дело не в святыне. Дело в потребности людей иметь святыни. Свинья найдет грязи, святой найдет путь к Богу. Молиться можно, в сущности, чему угодно. Строго говоря, что есть святыня? Святыня – материальный знак надличностной ценности. 18. Надличностная ценность – это, можно сказать, «над-жизненная ценность». Это ценность более высокого уровня, чем твоя жизнь, – она включает в себя твою жизнь и придает ей смысл. (См. «Кассандра».) Надличностная ценность – это то единое с тобой, что больше тебя. Это – любовь, родина, истина. Это – твое дело, твоя семья, твоя вера, – ты есть их часть, а они часть себя. Твоя жизнь и служение им – это одно и то же. Ценность жизни измеряется тем, за что ты готов ее отдать. То есть: Надличностная ценность – системообразующий фактор. Обладая надличностной ценностью – ты тем самым подстегиваешь свою жизнь к чему-то большему, чем ты, необходимому, благому, похвальному. Ты обретаешь силу, единство и в чем-то бессмертие, становясь частью великого общего целого. Вообще надличностная ценность – это объективация группового инстинкта, социального инстинкта: через стремление к этому делу-предмету ты стремишься воедино с группой отдать себя целям группы. Причем – теми же способами, что и другие члены группы. И – ради тех же ценностей, что другие члены группы. Вот здесь и зарыта собака, которая размером со слона. Повторим: Надличностная ценность – это единообразная объективация социального инстинкта, структурирующая массу в социум. Любовь, патриотизм, мораль, религия, семья, труд, истина, – все это существует в социуме так или иначе универсализованное, регламентированное, общепринятое. Основы этих ценностей всегда одни, как одна человеческая природа. Но «местный колорит» и антураж с нюансами меняется в зависимости от особенностей истории конкретной культуры. Обычаи разных групп могут формально противоречить друг другу. Но суть и структура везде аналогична. Исповедуя потребные и желанные надличностные ценности – люди структурируются в социум как систему. Они одинаково относятся к одним и тем же вещам. У них одна ментальность, одни взгляды. Они одинаково молятся одним богам. Всей группой, как строй по команде, они одинаково реагируют на все раздражители. Причем реакции их согласованы и действия их координированы оптимальным образом. Систематизированная таким образом группа – эффективнее дерется, охотится, спасается от бедствий, заботится о своих членах. Надличностные ценности обязательны! Эгоист, трус, лентяй, подлец, – нарушают стройное и единое взаимодействие группы, ослабляют ее, уменьшают общие шансы на выживание и продолжение рода, и должны караться беспощадно. В заключение раздела повторим чуть иначе: Надличностная ценность – это единообразная объективация инстинкта группового выживания, структурирующая массу в социум. Всем одинаково исполнять общие правила, соблюдать общие обычаи, участвовать в общих церемониях, молиться общим богам и жить по общему закону, – это категорически необходимо для выживания группы, и далее для ее культурной эволюции. И эмоции человека – избыточно энергетичного человека! – слишком велики, чтоб направлять их только на личное благополучие: они рвутся вверх и в стороны, они ищут точки приложения, – и движимый потребностью приложить еще к чему-то свои эмоции и силы, человек создает себе надличностные ценности и служит им – всей группой… Ну, поскольку эмоции есть акты психоэнергетические. Повышенная энергетика человека заставляет его оформлять надличностные ценности и служить им. 19. Избыточная энергетика человека, история культуры, социальная эволюция, надличностные ценности, групповой инстинкт и святыни – это явления одного порядка, неразрывно связанные и взаимообусловленные. 20. Святыни исторические, национальные, артефакты искусства, – это все системообразующие ценности социума. 21. Фетиш в качестве социальной святыни, святыни рукотворные – это уже забавнее. Итак. Соткали тряпку, прибили к палке, – все? Нет: провели церемонию: сами построились, палку наклонили, пригласили священника, он по традиции и обряду брызнул, сказал слова, поделал пассы руками. Потом командир части согнул нижнюю конечность в серединном суставе, склонился и прикоснулся к тряпке ротовым отверстием, служащим обычно для приема пищи и издавания звуков. Все это означает, что тряпка на палке стала штукой жутко важной. Вот раз шаман и вождь, пардон, священник и командир, произвели такие звуки и движения, то теперь эта тряпка на палке перешла в иное социальное качество – она стала святыней. Полку преклонить колено и присягнуть знамени. М-да – так вот. Понятно, когда люди умирают за родину, за семейный очаг, за веру и правду. Но почему за тряпку, которую сами сделали и над ней поколдовали?! Не проще ли дать полку новое знамя, и еще пять про запас, пусть умирают за дело, а не за произведения швейно-столярной промышленности! Да нет. Они умирают не за тряпку. А за свое единство. За свою верность армейским ценностям. За святыню своей системы. За свою надличностную сущность. Верность знамени означает: моя надличностная ценность – безусловно важнее моей личной жизни, тому верен и тем горжусь! Верность святыне – это предъявление своей надличностной ценности своим и врагам. Это знак единства. Гм. Условный знак, нельзя спорить. Но не более условный, чем все над-базовые ценности человеческой цивилизации, избыточной и условной по определению, если брать необходимость для существования. Нам не нужна тряпка на палке. Нам нужна верность, единство, храбрость, дисциплина. Групповая сила. Знамя – это центральная чека, которую втыкают в ось полка, чтоб он не развалился. Поклонение единой для всех святыне структуризует массу в полк. Дерясь за знамя – дерутся за структуру своей группы, чтоб не развалиться в слабую толпу. Чтобы в экстремальных условиях толпа была системой – необходима объективированная ценность, безусловная и высшая, в служении которой все будут равны, и служение которой будет ясно, просто, доступно и категорически обязательно.