-Ада, я замерзла, - шепчет тихо девочка. Кается, я знаю, кто это. Лука говорил, что у Сливки есть сестренка. По возрасту, вроде, подходит. -Мы с Марком как раз хотели пойти выпить какао. Может, с нами? Глава 27. Ада Я не хотела знать, как зовут его сына. Я загадывала больше не видеть Адама. -Пойдем пить какао?- кажется, у Евы уже щечка белеет. Перевожу взгляд на Адама. Он ждет мой ответ. Я знаю, какой ответ он ждет. -Мы не можем пойти туда с Айком, милая. Не оставим же его на улице мерзнуть, ведь так? Евочка хмурится, но согласно кивает. -А какао? -Какао дома сделаю, - обещаю сестренке. -Пойдем? -Ева кивает. - До свидания, Адам. До свидания, Марк! -А вы еще будете тут гулять? - спрашивает Марк, - я хочу погладить собачку еще. -Мы будем тут в следующую субботу или воскресенье, - говорит Адам, пристально глядя мне в глаза. Пытается загипнотизировать меня, чтобы пришла? Пффф. Меня тут не будет больше по выходным. -И уточек поколмим, - снова говорит Марк. -Точно! Мы же не покормили уточек! - вспоминает Ева. - Покормим в следующий раз. Я и вашему котику принесу гостинец! - сообщает мелкая. - В субботу? Или в воскресенье? Он, кажется, улыбается уголком рта. Адам понял мой замысел не появляться здесь больше. Зачем это ему? -В субботу! - влезает Ева. -Договорились, - улыбается ей Адам. - В час? - спрашивает у меня. -В час, - с раздражением отвечаю. Но тогда почему внутри разгорается горошинка трепета? Прощаемся снова и, не без труда оттащив Айка от Адама, идем скорее домой. И я снова оборачиваюсь. Украдкой. В надежде, что Адам не увидит. Он несет на плечах сынишку. Он видит, что я смотрю. Он машет мне рукой. Отворачиваюсь. -Ада, а кто этот дядя? -Это, солнышко, Адам - брат дяди Луки, - отвечаю сестренке и вижу, как ее глазки начинают бегать. Кажется, Лука ее первая детская любовь. -Я забыла, как зовут их котеночка? -спрашивает Ева, пытаясь перевести разговор с Луки, знает, что я начну подшучивать над ней. -Хэлл. -Что это значит? Странная кличка. -С английского - Ад. -Ой, его зовут почти как тебя, - и дальше щебечет, рассуждая, какой же их котенок. Ррррраздражает. Неимоверно бесит то, что я, как последняя конченная дура, трепещу от предстоящей встречи. Мой мозг и сердце сейчас просто на ножах. Мозг такой: "Можно же придумать кучу отмазок и никуда не идти с ними", а сердце в ответ: "еще разочек побыть с ним, посмотреть на его улыбку, утонуть в его глазах...". Мозг: "Но ведь это нам больше не надо, мы решилиеговычеркнуть!". А сердечко: "это ты, бессердечный мозг, так решил...". Мозг:" Ой, безмозглое сердце... пожалеем ведь"... Сердце: "Зато сперва будет так сладко". *** В пятницу забираю Еву с ночевкой к себе, чем несказанно радую маму и Григория. Они идут в театр, как раз побуду нянькой. Евка... моя девочка, моя маленькая сестренка. Я так боялась к ней привязываться, я так боялась, что, полюбив ее, я предам память Ладушки. Но Еву невозможно не полюбить. Она как яркая звездочка. Такая нежная, такая ласковая, заботливая. Я как-то приболела, когда Ева была у меня, так это чудо, тогда пятилетнее, приготовила мне утром яичницу, кофе и принесла в постель. Часто Ева спрашивает про Ладу, и я рассказываю. Иногда сквозь слезы, но всегда с улыбкой. В моих рассказах нет никогда осуждения моих родителей, я не рассказываю Еве о тех плохих моментах, которые мы пережили в детстве. Я рассказываю о том, как Лада постоянно ходила с содранными коленками, потому что бегала, как утенок, заплетаясь в ногах. Я рассказываю, как мы купались и делали "зелья" из шампуня и мыла. Я рассказываю, как однажды мама купила нам детский шампунь с потрясающим ароматом, и мы решили, что если его добавить в воду, то непременно будет вкусно. Невкусно. Я рассказываю, как мы в первый раз варили макароны и не слили воду. А потом в кастрюле был ком вареного теста. Много рассказываю. И в эти моменты люблю Евку все сильнее и сильнее. Она просится ездить со мной на кладбище. Почти всегда мама присоединяется к нам. -Что тебе приготовить сегодня, солнышко? - спрашиваю сестренку, пока едем в такси от родителей ко мне. -Может, чизкейк? -Мне без разницы, -улыбаюсь сестренке, вспоминая, все ли ингредиенты есть дома на чизкейк. -Зайдем в магазин за сметаной и лимоном. -И за подарком Хэллу, -сообщает мелкая. В супермаркете Ева придирчиво рассматривает лакомства для кошек. Выбирает какие-то пакетики и несет в руках и на мое предложение положить все в корзинку к остальным товарам, говорит, что это ее решение и она сама оплатит свою покупку. Я лишь пожимаю с улыбкой плечами. Дома сперва идем гулять с Айком, но он не очень любит зиму, поэтому через двадцать минут мы уде дома. И приступаем к готовке. Еве даю задание смешать и выложить в форму для торта основу чизкейка, а сама взбиваю начинку. Отправляем наш пирог на ночь в холодильник, а сами пьем чай с вкуснейшими самодельными гамбургерами. -Очень я люблю у тебя ночевать, - с набитым ртом говорит Ева. - У тебя можно есть вредности. -Поэтому и можно, что не часто ночуешь. А вот если бы мы жили вместе, то не видать б ты вредности, как своих ушей, - убираю выбившуюся прядку за ушко. Очень быстро подкрадывается ночь. И куча мыслей. Уф, неужели нельзя думать о чем-то другом, кроме как об Адаме? Заставляю себя уснуть, но куда там. Засыпаю в итоге ближе к 3 ночи. А в 7 уже просыпается Ева и требует свой кусок чизкейка. Кормлю ее завтраком, выгуливаю Айка, гоню ненужные мысли. Играем с Евой в настолки. Надеюсь, что она заиграется и не захочет никуда идти. Куда там. В 12.00 подлетает и призывает начать сборы. Ведь ее ждет мальчик Марк и большой дядя. Очень большой, как викинг. Сперва хотела надеть теплый комбинезон, но в последний момент надеваю теплые леггинсы и любимый оранжевый свитшот оверсайз. Перед выходом смотрюсь в зеркало - глаза горят. Я могу сделать рожу кирпичом, я могу говорить абсолютно без эмоций. Но я не могу убрать этот блеск из глаз.