-Я так боялась, что ты меня не узнаешь, что потеряешь память или что-то такое. -Я. И. Не. Узнал. - улыбаюсь. - Твои. Волосы. -Да, решила снова покрасить их в фиолетовый цвет. Надеюсь ты не против, потому что ближайшее время я не собираюсь перекрашиваться. Придется терпеть меня такой. А теперь лежи и молчи. Я за дядей Пашей. Она уже моего крестного "дядей Пашей" называет. Это хорошо. Дядька только самым близким разрешает так к себе обращаться. Два дня я сплю. Просыпаюсь ненадолго, но потом опять вырубает. Надеюсь, операция помогла и болеть башка больше не будет. Когда только это узнаю? Потому что пока она вообще не перестает болеть. Но ловлю себя на том, что болит она как-то по-другому. Даже сам себе объяснить не могу. На третий день моего пребывания в больнице дядя Паша решил почувствовать себя Богом. "Встань и иди", так он мне сказал. Страховали с двух сторон меня - крестный и Лука. Это были самые тяжелые десять шагов в моей жизни. Последние два почти повис на брате. Такое ощущение, что я просто забываю, как менять ноги. -Дядь Паш, - когда остаемся с ним одни, решаю уточнить. - Я как очнулся, плохо стал видеть. Никак не могу сфокусироваться. Все плывет. Это пройдет? -Так. А чего молчишь? -Да не хочу при Аде говорить, она итак волнуется, маленькая. -Ада твоя - "крепкий орешек". Она собиралась тебя чуть ли не на себе носить, если вдруг у тебя ноги откажут, так что, если про зрение узнает, наверное, еще и обрадуется, что легкой кровью отделались. Пока, конечно, судить рано. Будем смотреть в динамике. Ну обязательно консультация окулиста, завтра приглашу. А Аде скажи. И смотри, не потеряй такую девочку. -Ни за что! Второй раз я такой ошибки не сделаю. -Второй раз? - хмурит брови крестный. -Долгая история. Потом расскажу. -Твое право. Ладно, пошел я, дел по горло. Ада каждый день у меня. Отлучается домой, конечно. Погулять с Айком, переодеться, посидеть с Марком, когда ко мне Лука приезжает. Я так к этому привык, что сейчас в пустой палате мне неуютно. Интересно, как Ада отреагирует, что после выписки я их с Айком заберу к себе. Откажется? Хм, тогда остается другой вариант - к ней переезжать. Поскорее бы домой. Принять ванну, полежать на своей кровати… Я, как и все мужики, ненавижу болеть и чувствовать себя беспомощным, тем более настолько, что порой встать с кровати самостоятельно, является проблемой. Хорошо, что почти все лекарства мне колют в бабочку на руке, а то бы еще и сидеть н смог нормально от такого количества. Хотя, если б мне их колола Слива моя, мммм. Глава 36. Ада Мне не нравятся больницы. Я вообще не любитель этих муниципальных заведений. Хоть частное оно, хоть государственное. В частном посимпатичнее, суть та же. Та же бюрократия. Пока Адам спит под действием снотворного, а спит он сейчас очень много и очень крепко, решаю ненадолго пройтись - размяться и заодно попить кофе. Видела автомат на первом этаже, возле регистратуры. Погода за окном хмурая, как и мое настроение. Хочется спать. Лечь в обнимку с Адамом - залезть к нему под крылышко, включить какой-нибудь скучный фильм, чтобы с чистой совестью под него и вырубиться. Но пока это отложенное желание, хотя ближайшие пару недель после выписки Адама именно так я и планирую проводить время. Пока спускаюсь по лестнице, думаю, по каким критериям распределяют этажи для отделений. Шестой этаж - травматология. Это чтобы при экстренной ситуации, когда блокируются лифты, травмированные люди точно не спаслись? Пятый этаж - кардиология. Привет сердечникам после приступа. На всех, конечно, первого этажа не хватит, но по мне, лучше бы делали максимум три этажа, но длинное здание с множеством ответвлений. На первом этаже куча народу. И очередь к автомату с кофе. Вот не могли они на каждом этаже поставить по такому, не пришлось бы топать с восьмого на первый, а потом обратно. Пока стою в очереди, рассматриваю посетителей. Как раз часы приема. Почему бы не пускать посетителей в палаты, не было бы такой толкучки в фойе. Еще все с сумками-передачками. И как всегда ни кресел для всех, ни скамеечек. Взгляд постоянно останавливается на девушке в черной толстовке, в капюшоне. Она стоит у окна, смотрит на улицу. Немножко дерганная. Одна стоит. Уже минут семь точно. Но тут к ней подходит женщина медработник, протягивает ей белый халат. О, блат. Кто-то пойдет прямо в палату. Моя очередь, оплачиваю, запускаю агрегат и возвращаю свой взор обратно в зал. Как раз подъезжает лифт, открываются двери, и девушка в черной толстовке заходит в кабинку. Нажимает кнопку нужного ей этажа и когда двери начинают закрываться, она стягивает с головы капюшон. И я вижу ее лицо в зеркале лифта. У меня весь воздух из груди вылетает. Это Камилла. Но что ей тут делать? Этой нервной, истеричной особе, которой самой бы не мешало пролечиться в больничке, только другой направленности. В психоневрологическом диспансере. Почему-то сердце стучать начинает в бешеном ритме. Мне надо к Адаму! Срочно! Срываюсь с места и лечу к лестнице. Ну почему именно восьмой этаж? Второй этаж. За каким хером она здесь? Третий этаж. От нее явно не стоит ждать ничего хорошего. Четвертый этаж. А там Адам спит. Один в палате. Пятый этаж. Запыхалась. Надо развивать свою выносливость, точнее, свою невыносливость. Шестой этаж. Поднажми, Адушка, чуть-чуть осталось. Седьмой этаж. Я этой грымзе все волосы повыдёргиваю, которые с прошлого раза у нее остались. Восьмой этаж. Наконец-то. Пост медсестры пустой. Как в сраном триллере. Входите кто ходите, хоть с ножом, хоть с пистолетом. Да, моя фантазия посылает мне страшные картинки, одна ужаснее другой, где на белом больничном одеяле, которым прикрыт Адам, расплывается красное пятно. А я еще радовалась, что его палата в конце коридора, в отдаленной тишине. Пока я бегу через этот самый коридор, Камилла может там что угодно сделать. Как - то резко открывается передо мной дверь и из туалета выходит дядя Паша. -Ада? Все нормально, куда летишь как на пожар? -Там Камилла,- с хрипом выталкиваю слова, горло дерёт, совсем не готова я к восхождению на Эверест, - Видела внизу, как она в лифт зашла. Павел Александрович меняется в лице, резко разворачивается, и мы уже вдвоем бежим в палату к Адаму. Она тут. Стоит возле спящего Адама. В руке у нее шприц, колпачок она уже успела убрать. -Ненавижу тебя, - тихо говорит Камилла. -Ненавижу! - уже громче, не обращая внимание на то, что открылась дверь. -Сходни! Хочу, чтобы ты сдох! - кричит и заносит шприц прям над грудью Адама. В этот же момент Павел Александрович отталкивает Камиллу от кровати Адама, а я ловлю ее и выкручиваю руку. Очень сильно выкручиваю, Камилла вскрикивает. Я едва подавляю желание стукнуть ей сейчас по локтю, чтобы сломать там все. Опускаю ее сперва на колени, потом укладываю на пол, лицом вниз. Дядя Паша нажимает кнопку вызова персонала и поворачивается к нам. Он тяжело дышит, возраст. Как бы его самого приступ не хватил. -Ничего себе, ты боевая девочка, - удивленно произносит он, поднимая с пола шприц. В этот момент залетает в палату медсестра и просыпается Адам. -Ада? Крестный? Камилла? - по мере того, как он обращается к нам, его глаза превращаются в огромные блюдца. - Что случилось? -Вызови охрану и этот шприц в мой кабинет! - приказывает Павел Александрович. -Ну и женщин ты себе выбираешь, Адам. Одна убить пришла, вторая спасать. Камилла затихает, вообще никаких движений с ее стороны. На всякий случай проверяю, жива ли она там. Жива, но в какой-то прострации. А потом заходит охрана, забирают из моего захвата Камиллу и дальше все завертелось.