– Это хорошо, моя королева. Похоже я сделал правильный выбор, кивнул король и отвернувшись, завел разговор с соседом справа. Вечер подкрался незаметно и Адель тряслась, как осиновый листок на ветру, когда несколько знатных дам стали готовить ее к первой брачной ночи. Нельзя сказать что она не имела понятия о том что должно было произойти, проведя раннее детство с матерью проституткой она насмотрелась на эту сторону взрослой жизни. Да и дома у брата дамы часто забывая о ее присутствии, обсуждая мужчин. Но одно дело когда это происходит с кем-то другим, и совсем другое когда с тобой. Множество раз она слышала от поклонников как хороша, как желанна. Влюбленность старого короля польстило ей. Вместе со страхом у нее разыгралось любопытство. В своих мечтах она часто прокручивала сценарии страстных ночей проведенных с Амандо. Но сейчас все было взаправду и не с ним. Король вошел в комнату тяжелой поступью уставшего человека. Он сделал знак и дамы окружающие постель с веселым щебетом поспешили прочь. На огромной кровати под балдахином лежала, съежившись под одеялом, его молодая жена. С распущенными черными волосами и огромными испуганными глазами она была дивно хороша. Но король в своей жизни видел много красивых женщин, слишком много. Лет десять назад от бы с радостью научил трепещущую девственницу всеми прелестями любовного искусства, но сейчас…. он подошел и осторожно, дабы не испугать девушку еще больше, стянул с нее одеяло. Крохотная фигурка тут же сжалась в комочек под испытующим мужским взглядом. Вильям тяжело вздохнул, бороться с перепуганной девственницей ему совсем не хотелось. Он сел на край кровати и взял в руку длинный черный локон. Господи, она была моложе всех его дочерей. – Не волнуйтесь мадам, я не собираюсь набрасываться на вас подобно голодному волку. В моем возрасте это небезопасно. – Вы не будите….. не можете? – смущенно залепетала Адель. – Могу и буду. Мне необходим наследник, а без женщины мне его не получить. – Вы не хотите меня? – вдруг обиженно спросили девушка. – Какое вы еще дитя. Красивое дитя. После шестидесяти это делаешь скорее по привычки или необходимости, чем по страстному порыву. Я желаю вас не больше чем вы меня. Я буду приходить к вам каждую ночь. Вы будите принимать меня без слез и истерик. Я прошу лишь безоговорочной покорности. Со своей стороны я могу пообещать, что постараюсь, как можно меньше злоупотреблять вашим вниманием. Как только доктор подтвердит вашу беременность я избавлю вас от своих визитов. В остальное время вы будете свободны и сможете пользоваться всеми почестями положенными вам как королеве. – Остальные ваши жены вели себя именно так!? – выкрикнула Адель и тут же зажала рот ладошкой, заметив как нахмурился король. – Все мои жены были женщинами в высшей степени достойными и вели себя соответствующе. Что и от вас хотелось бы ожидать. Более король не произнес ни слова. Он сбросил с плеч тяжелый парчовый халат и помолившись влез на высокую кровать. Через пол часа Адель всхлипывая сидела над тазиком и смывала следы прошедшего акта. Назвать то, что было, «занятиями любовью» было просто кощунственно. Ни малейшей нежности, страстности или хотя бы заинтересованности Вильям не проявил. Он быстро сухо, без эмоций сделал свое дело и вышел сказав что завтра ночью ей лучше отдохнуть дабы успела зажить пораненная плоть. Как же обидело девушку подобное отношение. Уж лучше терпеть его безудержную страсть или выдержать гнев, но не это холодное безразличие. Тихо незаметно в комнату пробралась леди Марика и стала готовить молодую королеву ко сну. На все ее вопросы девушка ответила что король не был груб с ней и она в общемто в порядке. Следующие несколько дней Аделаида потратила на изучение замка. Он был построен на месте римской крепости и девушка с интересом побродила по старому крылу, оставшемуся еще с тех времен. Разглядывая старинные вырезанные в стене барильефы, изображавшие римские легионы, юная королева представляла перед собой бесстрашных полководцев на вздыбленных лошадях или закутанного в тогу мыслителя древности. Король был очень приветлив со своей женой. Он позволил девушке осмотреть любые покои дворца и разрешил пользоваться библиотекой. Когда Адель впервые вошла в эту большую заставленную шкафами комнату, она потеряла дар речи от огромного обилия всевозможных книг. Она долго бродила вдоль полок не смея ни к чему прикоснуться. Король лишь улыбнулся, он сам был страстным любителем книг и был рад найти родственную душу. Вечером Вильям приказал принести ужин в покои королевы и они вдвоем провели несколько часов за приятной неторопливой беседой. Его величество был один из самых образованных людей своего времени, он со снисходительной улыбкой отвечал на вопросы любопытной девушки. Каждый следующий день стал заканчиваться совместным ужином, во время которого муж рассказывал Аделаиде историю своей страны, ее культуру, обычаи. Засыпая в одиночестве в большой постели Адель подумала о том, что жить здесь будет легко и приятно, ну а ночь… ночь можно перетерпеть. Однако через месяц девушку ждал неприятный сюрприз. Рано утром король вызвал жену к себе и сообщил, что ночью был перехвачен гонец с письмом, в котором содержались важные стратегические данные об обороне замка. Под пытками мужчина сознался что вез сведения королю Гунальду, и назвал человека который ему их передал. В зал втащили скрюченную женскую фигуру, в которой Аделаида с трудом узнала баронессу Дрион. На избитом кровоточащем лице не осталось и следов от былой красоты, однако взгляд, смотревших на юную королеву глаз, был по прежнему дерзок. – Эта женщина созналась, что она собирала у стражников и офицеров сведения для вашего брата. И поклялась что делала это одна. Будем считать что я ей поверил. Тем не менее все люди прибывшие с вами немедленно отбудут в Васконию. – Ая? – Вы королева Аквитании! И будете находиться здесь. Я запрещаю вам впредь передвигаться по замку самостоятельно. Если вам будет необходимо выйти вы доложите офицеру вашей охраны и будете передвигаться только под сопровождением. Я не позволю вам, мадам, шпионить за мной в моем собственном доме. – Я никогда …. – Довольно! Можете идти, – резко прервал ее король. – А как же баронесса? – Шпионов казнят, кем бы они ни были. Постарайтесь это запомнить! Аделаида настолько была поражена вероломством брата и суровостью мужа, что провела несколько часов как в забытьи сидя на высоком кровати. Как мог Гунальд ее так подставить. А может ни он сам? Теперь ей никогда не завоевать расположение короля. Теперь она пленница, жалкая пленница в доме мужа. С ней не будет даже графини. Вспомнив об этом девушка горько разрыдалась. Только в следующие дни она поняла как сильно привязалась она к этой хлопотливой пожилой женщине. Тоскливые недели одиночества тянулись крайне медленно. Скоро девушка научилась ценить самые простые развлечения, приход служанки с платьем или пажа с полным подносом всевозможных яств, и даже ежевечерние визиты короля она ждала если уж не с вожделением, то по крайне мере без былого страха. Уже несколько дней Аделаида заметила, что у нее неожиданно стала кружиться голова, но посчитала причиной этого недостаток свежего воздуха. И лишь когда днем она упала в обморок, девушка поняла что наконец-то понесла. Узнав от нее эту новость король немедленно приказал вызвать врача. В первый раз за эти долгие три месяцы он смотрел на жену с улыбкой. Из-за деликатного положения королевы Вильям снял большинство из своих запретов. Она могла свободно гулять по замку, выходить на улицу, посещать библиотеку, общаться с придворными, но только под бдительным присмотром нескольких дам, которые заменили офицеров охраны. Надо ли говорить, что Адель была почти счастлива. Король был необычно приветлив с женой. Во время вечерней трапезы он самолично подкладывал в ее тарелку лучшие куски дичи. Вильям ежедневно осведомлялся о ее здоровье и настроении и хотя Аделаида понимала что его заботит все это исключительно из-за ребенка ей было приятно. А однажды девушка получила от мужа чрезвычайно приятный сюрприз. Вечером, войдя в свои покои, она столкнулась с леди Марикой. Графиня заканчивала распаковывать свои вещи. Всю ночь две женщины проговорили то смеясь от души, то роняя слезы. От леди Марики Аделаида узнала что благодаря двум королевским бракам дела в Васконии налаживались. Угроза совместной войны отошла на второй план и Гунальд увел большую часть военного корпуса от границ с Аквитанией. Благодаря этой военной поддержки разбойники, которые уже несколько лет бесчинствовали в лесах, были разгромлены. Дороги стали более безопасными, торговля процветала, и даже несколько крупных баронов поднявших недавно смуту по притихли. О скандале случившимся несколько месяцев назад все благополучно забыли. Похоже Аделаида была единственной жертвой этой истории. Ну и конечно же баронесса, но она то с самого начала знала на что шла и наверняка дорого продала свою жизнь. Ну вообще жизнь в стране налаживалась, чего нельзя было сказать о браке васконского короля с аквитанской принцессой. Филицией в первые же недели после свадьбы проявила себя женщиной склочной злой и жестокой. Она быстро сумела настроить против себя не только короля, но и большую часть двора. А уж после того как живот королевы стал расти ее характер испортился в конец. – Видели бы вы, ваше величество, – воскликнула пожилая женщина закатывая глаза. – Как придворные в хаосе носятся по двору не зная в какую сторону лучше примкнуть: в сторону нервного короля или бешенной королевы. Самые хитрые решили переждать за стенами собственных угодий и стали искать самые малейшие предлоги, дабы покинуть двор. Бедный Гунальд стал по несколько дней пропадать на охоте, лишь бы поменьше видеться со своей красавицей женой. Несмотря на то что Аделаида была сердита на брата ей стало его жаль. Спокойный доброжелательный Гунальд меньше всего заслужил в жены злостную мегеру. В конце весны пришли известия о жестоком нападении Астурцев. Их владения граничили с Васконией на западе. Герцог Джеордано без каких то видимых причин перевел часть своих войск через границу с Васконией и огнем и мечем прошелся по нескольким вассальным владениям, сжег Турсун небольшой, но процветающий город. Несколькими неделями спустя именно под его дымящимися стенами произошло крупное сражение. Войска, под предводительством герцога Альба, одержали крупную победу и несмотря на весеннюю слякоть прогнали банду астурцев до самых границ королевства и даже дальше, умудрившись отхватить у астурского стервятника, как называли герцога Джеордано, обширное поместье с плодородными землями и скотом. Сердце Адель сжалось при известии о ранении герцога Альбы, но она не посмела даже вздохнуть, заметив пристальный взгляд короля. Видимо ему было известно о нежных чувствах которые она питала к Амандо. Гунальд щедро вознаградил кузена за отвагу, оставив ему откуп с захваченных земель. Теперь стервятнику придется раскошелиться, что бы вернуть себе лакомый кусочек своей земли. «Да, как несправедлива судьба, – размышляла Аделаида отойдя ко сну, благодаря победе, Амандо здорово возвысился и скоро разбогатеет. Если бы я была сейчас свободна, брат мог бы разрешить наш брак». Гуляя по саду под руку с леди Марикой долгими летними вечерами королева часто вспоминала о прошлом, жизни с матерью, о монастыре, о дворце брата, о Амандо и о чистой взаимной любви которая когда-нибудь будет и ей доступна. Но скоро королеве стало не до мечтаний. Приближалось время родов. В конце сентября Аделаида произвела на свет крепкого здорового малыша. К радости короля и восторгу подданных это был сын. Несмотря на то, что это были первые роды, королева разрешилась от бремени быстро и легко. «Как крестьянка» – шептались придворные. Ее тело никогда не было изнеженным, с детства по примеру матери она делала два десятка простых упражнений. Во дворце брата уединиться было сложно, а делать их при всех неудобно и девушка заменила их многочасовыми верховыми прогулками. Да и кровь сотен простых работающих женщин давала о себе знать. Уже на следующий день королева, несмотря на возражения врачей начала вставать. А через несколько дней ее здоровый молодой организм полностью восстановил силы. Скоро пришло письмо от брата, в котором Гунальд уведомил Вильяма что неделю назад королева Филиция произвела на свет здорового сына. Что ж, пусть на несколько дней, но старый король смог таки обскакать молодого. На радостях все ограничения для Аделаиды Вильямом были отменены. Его отношения с супругой налаживались, к чему сама молодая женщина прилагала немало усилий. Скоро была восстановлена традиция совместных вечеров на которых король с удовольствием посвящал жену в тонкости истории, культуры и традиций своей страны. Так же Адель стала принимать участие в дворцовой жизни: присутствовать на приемах, встречах послов, пирах и торжественных обедах. Пусть молодая королева не имела права голоса и сидела тихо как мышка, но ее авторитет сильно подрос. Какого-то заметного участия в воспитании ребенка она не принимала. Видимо в свои 17 лет ее материнский инстинкт еще не проснулся. Она могла поиграть пол часа с малышом, как с котенком под присмотром нянек, но старалась делать это вечером перед приходом короля в детскую, уж очень умиляли его сцены игры матери и младенца. Вильям был не молод и предпочитал спокойное времяпрепровождение, поэтому и молодой женщине пришлось отказаться от ежедневных верховых прогулок принятых при дворе брата. Зато, она с головой окунулась в науки. Ее обучали мировой истории, географии, политическому устройству, риторике, а так же рисованию, музыке, танцам, пению. И пусть, не все чему ее учили, она понимала, но благодаря великолепной памяти старалась все запомнить. Единственное чего у нее никак не получалось так это пение. Король услышав однажды ее распевки сказал: «Если начнется штурм королеву стоит поставить на передовую, от ее песен любой неприятель убежит за версту». Впрочем в остальном Вильям был доволен ее успехами. В том, в чем дети его разочаровали, смогла порадовать жена. После рождения сына король не возобновил попыток супружеского сближения и Аделаида чувствовала себя скорее его дочерью, чем женой. Дни проходили за днями и заметив что молодая супруга начала скучать, а это как известно первый повод к измене, Вильям позволил своей королеве присутствовать на собраниях, советах и судах. Обычно Адель приходила в зал советов, присев в уголочке с рукоделием в руке. В то время, когда иголка ловко сновала над вышивкой, молодая женщина опустив голову, внимательно слушала все, что происходило в зале. Слушала и запоминала, а вечером забрасывала мужа градом вопросов и комментариев. Особенно ей интересно было присутствовать в суде, когда король разбирал дела верноподданных: семейные и денежные споры, права наследования и многое другое. Не зря король считался мудрым правителем, люди почитали его и любили. Однажды утром Аделаида как обычно сидела с пяльцами у стены и слушала как муж разбирает мелкие склоки. В зал вошла молодая девушка. Она обвинила трех солдат короля в насилии. Возможно история не выплыла бы на свет, но девушка забеременела, а ее отец, мельник, терпеть не стал. На суде все три молодых человека согласились, что проводили с девушкой ночь, но настаивали что насилия не было. Они были готовы выплатить небольшие штрафы, но жениться на бедной бесприданнице никто не собирался., там более что мельник настаивал на крупном штрафе в 10 золотых, который должен был заплатить отец ребенка. Сумма эта была неподъемной для молодого солдата. – Мне бы хотелось послушать, что думает королева, – вдруг сказал король, выслушав все стороны и повернулся к жене. Адель несколько минут молчала, взвешивая все «за» и «против». – Никто из вас не хочет признать отцовство, дабы не платить крупный штраф. Хорошо. Каждый из вас заплатит по 3 золотых монеты этой молодой девушке и одну монету заплатит ей отец. – Я!? – изумился мельник. – Да! Если бы ты лучше следил за своей дочерью, этого бы не случилось. – Я пришел сюда дабы добиться справедливости! – Ты хотел заработать на позоре дочери, не думая о ней самой. Но справедливости ты добьешься. Эти деньги пойдут в приданное девушки. Теперь многие молодые люди захотят на ней жениться. – Простите ваше величество, – вдруг подал голос молодой солдат. – Я не отказываюсь от своих слов, так как не могу знать я ли отец ребенка, но Меги всегда мне нравилась, я сожалею что так произошло. С этим приданным мой отец согласиться на этот брак. Если вы позволите, при согласии наших родителей я бы хотел жениться на Меги. – Что же. Это мудрое решение. Да будет так, – сказал король. С тех пор муж позволил Аделаиде самой разбирать дела если в суде выступала женщина, а позднее передал жене все семейные споры. Девушка была чрезвычайно горда доверием короля и старалась быть справедливой и беспристрастной. Далеко не все были рады возвышению молодой королевы. Канцлер де Лафает участие женщины в суде воспринял как личную обиду. И выискивал любую возможность очернить девушку в глазах короля. Раньше именно он был доверенным лицом монарха, и уж очень не хотелось ему передавать эту эстафету сопливой девчонке. Адель старалась не вникать в дворцовые склоки. А старого проныру просто игнорировала, понимая что пока за ее спиной стоит король ей ничего не страшно. Однажды ночью королеву разбудили громкие голоса доносившиеся из коридора. Аделаида чувствуя сердцем что что-то произошло, попросила леди Марику все разузнать. Увы ее новости были плохи. Вечером не дойдя до дверей своей спальни король Вильям неожиданно упал. С трудом, пожилого монарха перенесли на кровать, но несмотря на усилия врачей он до сих пор так и не приходил в сознания. Адель накинув на плечи легкий халат побежала в покои короля. Однако стражники не пустили ее в спальню к мужу. По приказу лорда де Лафает короля нельзя было беспокоить. Возмущенная до глубины души девушка направилась на поиски кардинала Юрье, лишь этот необъятных размеров служитель церкви мог повлиять на решение канцлера, но он не захотел. Очень скоро Аделаида поняла в какой розовой дымке она прожила эти три года. Она никогда не задумывалась о подводных камнях дворцовой жизни, не интересовалась ее коалициями, разнообразными партиями и политическими склоками. И сейчас здорово об этом пожалела. В отсутствие короля власть в свои руки взял канцлер, а королева осталась лишь пешкой в чужой игре. Лафает не без основания опасался, что молодая жена повлияет на супруга и король сделает Аделаиду регентшей до совершеннолетия сына. Девушка понимала, что сейчас ее жизнь стоит мало, так как она невольно встала на пути многих сильных мира сего и старалась не покидать своих покоев, пребывая в ежечасных молитвах. Вильям скончался через двое суток, 31 мая – в последний день весны, так и не приходя в сознание. За это время супруге ни разу не дозволили повидать мужа. После похорон в течении нескольких месяцев решался вопрос о регентстве. И пока знатные лорды этот вопрос решали Адель снова оказалась пленницей в доме умершего мужа. Ей не позволяли принимать корреспонденцию, выезжать за пределы дворца, принимать в покоях гостей и даже видеться с сыном. Объясняя это мерами безопасности. И лишь к концу третьего месяца, когда де Лафает, как первый советник короля возложил на себя регентскую корону молодой королеве дали небольшую свободу. Постепенно Аделаида стала привыкать к своей жизни, находя и в ней свои маленькие радости. Но однажды на пороге ее спальни умер паж, съев пирожное, предназначенное королеве. С тех пор в душе молодой женщины появился страх. С большим трудом графиня Торезо смогла переправить письмо в Васконию и получить ответ от Гунальда. В течении долгих двух месяцев подготавливался дерзкий план, а молодая королева жила лишь мыслью о побеге. Глава 6 В конце сентября, в одну из темных осенних ночей Аделаида переодевшись в одежду пажа, в сопровождении леди Марики и нескольких преданных людей тайно выехала из дворца. И почти через неделю бешенной скачки их небольшая, вымазанная в грязи кавалькада пересекла границы Аквитанских владений. Брат принял беглянку очень сердечно, чего нельзя было сказать о его жене. Королева Филиция принять в своих покоях мачеху отказалась, сославшись на плохое самочувствие, крайне удивив молодую женщину подобным отношением. Сразу по приезду Аделаида поняла, что жизнь в Гутемьерском дворце сильно изменилась. Не было уже бесконечной череды беззаботных праздников, исчезли из залов группы веселых молодых людей и стайки юных фрейлин-хохотушек. Зато двор наводнили толпы каких-то мерзких старух, неопрятного вида, чужеземных врачевателей, лекарей, от которых больше попахивало колдовством, чем касторкой. Поговаривали, королева Филиция была просто помешана на своей красоте и пыталась с их помощью найти рецепт вечной молодости. Конечно экс-принцессе это пришлось не по душе, ей как никогда хотелось окунуться в ту далекую беззаботную юность. Но право голоса она не имела. А через несколько дней после побега во дворец прибыл курьер с письмом из Аквитании. В нем от имени ее малолетнего сына Хельдерика 4 и с подписью канцлера было требование немедленного возвращения. Де Лафаету очень не хотелось отпускать на волю птичку, которая в будущем запросто могла возглавить аппозицию. Далее началась длительная переписка между двумя дворами. Регент и просил и требовал, и угрожал и подкупал, но Гунальд был не приклонен. Он отлично понимал, что канцлеру никогда не добиться такого политического веса, какой был у покойного короля. Да и несмотря на то, что народ любил и почитал юную королеву, безопасность сестры на территории Аквитании была под вопросом. В этот период Аделаида жила в южной, хорошо охраняемой башне и находилась практически под постоянным присмотром свиты и офицеров охраны. Лафает готов был пойти на все, вплоть до похищения, лишь бы вернуть беглянку. А для короля Васконии она тоже была лакомым кусочком, и Гунальд, объясняя свое решение безопасностью сестры, практически запер ее в башне. Решение было найдено после того, как королева подписала бумагу о том, что она добровольно отказывается от власти, обещает никогда не заниматься внешней и внутренней политикой страны, а так же ее управлением и клянется не вступать в борьбу с законным регентом и не поддерживать аппозицию и не участвовать в воспитании сына. Там было многое другое, что Аделаида с легким сердцем все подписала. За это все она пожизненно сохраняла за собой титул вдовствующей королевы Аквитанской, с небольшим содержанием и полной свободой передвижения и имела право на титул действующей королевы до того момента, пока ее сын не возложит эту корону на голову своей жены. Впрочем Адель и вникать не стала во все эти витиеватые тонкости. И вот она снова поселилась в своих прежних покоях, окружив себя несколькими придворными дамами и юными фрейлинами. Так постепенно королева Аквитанская создала свой собственный небольшой, но веселый двор. Именно сюда стал частенько наведываться король. Он с удовольствием проводил время в компании молодежи, слушал музыку, пение, играл в преферанс, что еще больше обострило отношение между двумя королевами. Однажды вечером ко двору вернулся Амандо. Сначала он вел себя очень сдержанно и осторожно, чувствуя, что Аделаида сама проявляет сдержанность. Для молодой женщины 4 года в разлуке не прошли даром. Из маленькой, нескладной девочки экс-принцесса превратилась в молодую очень красивую изящную женщину, с печальным опытом замужества, да и сам Амандо изменился. Стал более зрелый, сдержанный, какой-то степенный. Кончился у него тот безудержный юношеский порыв, который так привлекал к нему Адель. Но постепенно их отношения стали налаживаться. Положение вдовствующей королевы давало определенную свободу и молодые люди могли много времени проводить вместе. Конечно же не о каких свиданиях наедине не могло быть и речи. Женская репутация была слишком хрупким и ценным предметом. Но влюбленную пару не смущало постоянное присутствие посторонних, тем более что их отношения никогда не заходили за рамки приличий. И несмотря на то, что Филиция стала распускать самые мерзкие слухи, репутация королевы по прежнему была безупречна. После громкой ссоры с золовкой Аделаида по примеру брата стала как можно меньше времени проводить в стенах дворца, и начала участвовать во всех охотничьих развлечениях Гунальда. И лишь зимой, когда Амандо отправился в военный поход, она поняла как сильно она к нему привязалась. Это была уже не детская влюбленность, а зрелая осознанная любовь, любовь взаимная и пока еще запретная. Когда через месяц герцог Альба вернулся с победой, они вместе отправились к королю, дабы попросить у него позволения на их брак. И вот то, что казалось невозможным четыре года назад – свершилось. Герцог Альба за прошедшие годы благодаря нескольким крупным победам не только значительно улучшил свое благосостояние, но и присоединил к своим землям обширные плодородные угодья. К радости обоих влюбленных король после некоторого колебания дал свое согласия на их брак. Свадьбу решили сыграть летом, дождавшись окончания траура по Вильяму. – Каждую из своих побед я посвящал тебе, Бренна, даже не надеясь, что бог когда-нибудь дарует мне подобное счастье, – произнес Амандо, как только они покинули апартаменты короля. – Ты была для меня прекрасной путеводной звездой, яркой, желанной и недоступной. В своих мечтах я смел только целовать кончики твоих пальцев, и даже представить не мог, что когда-нибудь судьба дарует мне тебя в жены. В этот послеобеденный час коридоры дворца опустели и герцог привлек Адель к себе. Он прикоснулся к ее губам легким невесомым поцелуем и тут же отстранился пытаясь успокоить бег своего разгоряченного сердца. Однако молодая женщина сама сделала шаг вперед и прижалась щекой к теплой груди Амандо. Несколько минут они стояли рядом, наслаждаясь близостью друг друга, но услышав голоса были вынуждены разомкнуть объятья. До окончания траура Гунальд просил повременить с оглашением помолвки, поэтому молодым людям нужно было быть крайне осторожными. Герцог отошел чуть в сторону, пропуская Аделаиду вперед. Молодая женщина сделала несколько неуверенных шагов вперед, но потом обернулась и всхлипнув бросилась к Амандо и крепко обняла за шею. – Я всегда тебя любила, – зашептала она. Столько лет она хранила все это в себе, и сейчас от волнения у нее навернулись на глазах слезы. – Еще в монастыре рассказы о тебе согревали меня холодными зимними ночами. Ты был мой рыцарь на белом коне. И ты спас меня тогда, в Эса. Спас мою жизнь, мою честь, мой разум. В Аквитании я пыталась выбросить тебя из сердца, но когда мне было хорошо или плохо мои мысли были о тебе. Если бы 6 лет тому назад кто-то сказал что я стану твоей женой, я бы не поверила. Но сейчас я буду считать каждый день оставшийся до свадьбы. И быстро поцеловав герцога в подбородок, она опрометью бросилась прочь. Амандо еще долго стоял в коридоре прислушиваясь к удаляющемуся шороху парчовых юбок, а потом прикоснувшись пальцами к тому месту куда пришелся поцелуй, мечтательно улыбнулся. Через три месяца они станут мужем и женой и никто, кроме смерти, не сможет разлучить их. Молодые люди стали ежедневно видеться при дворе, на конных прогулках, охотах, пирах они старались быть ближе друг к другу, но при этом держали дистанцию. И лишь в коротких письмах, которые отец Мифодий передавал графини Торезо, влюбленные могли выразить свои чувства. Впрочем, они предпочли бы и вообще разучиться писать если бы знали к чему приведет их переписка. Однажды вечером, в конце марта, когда до объявления помолвки оставалось несколько месяцев во дворе разразился громкий скандал. Одно из писем герцога попало в чужие руки. Было оно коротким: «Люблю тебя, моя королева, живу лишь мыслью о том, что скоро ты будешь принадлежать мне.» Поскольку в отличие от сочинителя получатель был известен сей несчастный клочок был передан в руки королю. Само собой Гунальд движимый справедливым негодованием тут же предъявил его Филиции, с весьма нелестными комментариями. И не смотря на то, что Аделаида поспешила во всем признаться брату, скандал получился громкий. Филиция же в очередной раз облив грязью мужа и его сестру, затаила кровную обиду. Дабы еще больше не гневить супругу, король отослал сестру в небольшую поездку по стране. Официально королева Аквитанская должна была объехать несколько монастырей и церквей дабы возложить к ногам святынь находящихся там щедрые дары, в память об умершем муже, а заодно и передать епископу Брайну письмо от короля и попросить этого достойного служителя церкви прибыть к июню во дворец для освещения ее бракосочетания. А так же проводить к нему по просьбе графа Аленсо, отца девушки, леди Грету. Эта юная леди уже пославшаяся во дворе при помощи своего бойкого языка, приходилась внучатой племяннице епископа. Во время своего последнего путешествия Адель хорошо помнила епископа и очень надеялась, что именно он будет ее венчать. За день до отъезда Адель провели в личные покои короля дабы получить последние наставления и письма для епископа и нескольких дворян. – Хочу тебе сообщить, что твою охрану возглавит граф Харальд Л-Иль, напоследок сказал король. – Л-Иль? Но он же … – Да, он аквитанский дворянин и будет не щадя жизни своей охранять вместе со своими людьми Аквитанскую королеву. – Но Гунальд, как ты мог согласиться, что бы мне на шею повесили этого шпиона Лафаета? – с негодованием воскликнула Адель. – Не будь ребенком, Брена! Ты должна всегда помнить о своем высочайшем статусе. И вести себя так, что бы никто, даже самый опытный шпион, не смог посадить ни пятнышка на твою репутацию. Ступай, сестра! – произнес король, и поцеловав девушку в лоб, проводил ее до двери. Целый день Адель копила в себе злость на всех мужчин, которые с легкостью распоряжаются женской судьбою. Меньше всего ей хотелось все время быть под присмотром и взвешивать каждое сказанное слово. Лишь вечером леди Марика рассеяла ее сомнения. Пожилая графиня обладавшая кучей связей была неиссякаемым источником новостей и слухов. – Мне кажется тебе не стоит опасаться непорядочности этого человека, сказала она своей подопечной. – Пока ты жила в Аквитании я несколько раз видела при дворе Л-Иля. Он из знатной, но не богатой дворянской семьи. Солдат как говориться с пеленок. Дисциплинированный, сдержанный, преданный королю Вильяму. Он считается не только отчаянным рубакой, но и разумным полководцем. За его спиной более двух десятков знаменитых побед. – Если уж он такой, раз такой что он тут делает? – Насколько мне удалось сегодня узнать его взгляды относительно войны и мира в королевстве сильно отличаются от мнения де Лафаета. Месяц назад у них произошел конфликт и теперь он в почетной ссылке при опальной королеве. – Ты думаешь он не будет шпионить за мной? – Мне кажется, что нет. Но поживем увидим. Глава 7 Погода стояла хорошая и вдовствующая королева собрав небольшую свиту отправилась в путь. Спешить им было некуда, так как возвращаться в дом брата ей не хотелось. В дорогу Аделаида взяла с собой несколько приближенных дам с мужьями и двух юных фрейлин, а так же небольшую охрану состоящую из висконских и аквитанских рыцарей и солдат. Ну и конечно же графиню Торезо, с которой после Аквитании Адель сблизилась еще сильнее. Командир охраны, граф Л-Иль произвел на молодую женщину очень приятное впечатление. – Будете ли вы за мной шпионить? – как то на прямую спросила она его. – Нет, ваше величество, даю вам слово чести, что ничто увиденное и услышанное мною никогда не обернется вам во вред. Я всегда буду на вашей стороне, – искренне ответил граф и Адель ему поверила. Небольшая кавалькада медленно тащилась по раскисшим дорогам, объезжая один город за другим. Ольса, Эстелья, Витория, который в народе по прежнему называли Гастейз, а так же Бургос. Поблизости от этих городов стояли крупные монастыри или в самих городах были соборы. В каждом из которых королева оставляла щедрые дары и молилась об ушедшем муже. Особенно долго путешественники провели в Паленсии, расположенной на берегу реки Каррион. Адель хорошо помнила рассказы мужа об этом городе, служившим когда-то королевской резиденцией Вестготским королям. Девушка даже приказала проехать в деревню Вентаде-Баньо, где была построена небольшая христианская церковь – базилика Сан-Хуан-Баутиста. Во время путешествия молодая вдова часто вспоминала мужа. Вильям был не плохим человеком. Во время их короткого брака Аделаида чувствовала себя если уж и не полностью счастливой, то по крайне мере окруженной заботой и безопасностью. Она относилась к мужу скорее как к отцу, которого не знала, или как к деду, который мог бы у нее быть. Короткий период когда они делили постель забылся как неприятный сон. Зато она хорошо помнила вечера наполненные неторопливыми беседами и тронный зал, в котором она могла вершить правосудие под одобрительным взглядом супруга. Она до сих пор по нему скучала. Скоро начнется новый период ее жизни. Она знала, что брак с Амандо будет другим, наполненным взаимной любовью, страстью, плотскими радостями. Конечно, как жена герцога, она потеряет большую часть своих привилегий, но это менее всего огорчало молодую женщину. Ее страшило другое, не смотря на громкие победы Альба, его положение по прежнему было шатким. Из всех обширных владений лишь несколько замков были пригодны для жилья, да и в них необходимо было многое сделать. Адель никогда прежде не управляла замком, домашним хозяйством всегда занимались другие люди. Она не умела ни готовить, ни делать заготовки, ни управлять слугами. Те знания которые она получала в монастыре или во дворце мужа и брата вряд ли могли помочь хозяйке большой усадьбы. Ей так хотелось свить свое собственное уютное гнездышко, хотелось сделать так, чтобы Амандо ею гордился. Конечно это был обычный женский страх перед новым этапом жизни. Только с леди Марикой девушка могла спокойно поговорить. Вечером когда все разошлись по кельям монастыря Сасуа Адель подождав когда графиня разложит ей постель попросила ее присесть и сбивчего рассказала ей о своих страхах. – Ах, ваше величество, какое вы еще дитя! – воскликнула пожилая женщина. – Амандо любит вас беззаветно. Для всех вы жена короля, дочь короля и сестра короля. Никто не будет требовать от вас того, что бы вы вместе со слугами квасить капусту или тушить мясо. Будьте благожелательны, добры, требовательны, но справедливы и все ваши люди, включая вашего мужа, будут вас боготворить. И если вы или ваш муж не выгонят старую женщину прочь, я сочту за честь и дальше служить вам и помогать. Адель была так растроганна и обрадована словами графини, что молча взяла ее руки в свои и поцеловала. – Я так боялась что ты покинешь меня, – воскликнула молодая женщина. Не чета знатной графине служить у жены герцога. Я бы так хотела что бы ты осталась. Конечно ты уже не будешь няней королевы, да и приличного жалования я тебе предложить не смогу, но может быть ты бы захотела стать моей компаньонкой и подругой? – Конечно же захотела бы. Это великая честь для меня. Да и идти мне некуда. И у дочери и у сына своя семья, мне уже трудно будет с ними жить, да и им со мной тоже. За эти годы вы стали для меня дочерью, более близкой, чем моя собственная. После нескольких дождливых дней погода наладилась и небольшая кавалькада снова отправилась в путь. В дороге Адель снова подружилась с графиней Шуазе, маленькой Лили как называли ее при дворе. С тех пор как король Вильям выгнал из Аквитании всех придворных дам супруги прошло 4 года. За это время маленькая тоненькая девчушка превратиласьвюную изящнуюдевушкус прекраснымисветлымивьющимися волосами. Она была помолвлена с виконтом Трено, это был красивый юноша, общительный, веселый, музыкант, певец, балагур. С ним было всегда легко и весело. Аделаида зная о том как безумно любит Лили своего жениха и не хочет с ним расставаться упросила брата взять его с собой. И она об этом не жалела, даже в самой непростой ситуации виконт умудрялся найти что-то веселое и смешное. И только командир ее охраны Харальд Л-Иль относился к юноше пренебрежительно и с опаской. Понравился молодой королеве город Ошто, с небольшими каменными зданиями и узкими улочками. Особенно впечатлил Адель большой католический собор. На одной из площадей еще со времен римской империи стоял полукруглый фонтан вделанный в стену. Из головы льва текла вода в две позолоченные чаши. Возможно в нем не было ничего особенного, ведь римляне оставили после себя огромное множество всевозможных памятников, но в городе была традиция, что тот кто выпьет воды из двух чаш этого фонтана будет счастлив в любви. Услышав об этот вся свита устремилась к фонтану. Поскольку сама молодая королева сделать это при людно не могла, а ей этого очень хотелось, пришлось ждать окончания долгого пира, устроенного горожанами в ее честь. И только поздно вечером Адель, переодевшись в платье зажиточной горожанки, которым снабдила ее супруга старосты, вместе с Лили и в сопровождении Гуля Трено отправилась к фонтану. Зрелище это было не для слабонервных. У случайных свидетелей всего происходящего от хохота наверное, начались колики. И было от чего. Невысокий изящный Гуль в течении получаса пытался поднять ко второй высокой чаше двух низкорослых маленьких женщин. Возможно, это былобы не сложно, если быне сильный дождь, которыйименноэтой ночьюи именно в тот момент, когда любопытная троица подошла к фонтану, решил обильно оросить землю. Вдоволь напившись прохладной воды, молодые люди промокшие, но счастливые, взявшись за руки побежали к дому старосты сапожной гильдии. Именно у него разместили знатных гостей. Хотя по недовольному виду этого худого как щепка щуплого мужичка никак нельзя было сказать, что он обрадован свалившийся на него честью. Вот его жена оказалась женщиной приветливой и весьма, весьма разговорчивой. Она помогла молодым людям не только переодеться в более подходящие для ночной прогулки одежды, но вывела их через дальний вход, минуя стражу. И сейчас эта дородная веселая женщина ждала их, прикрывшисьотдождятолстойчернойнакидкой. – Ах, ваше величество, как я испугалась когда дождь пошел. Я уж, ждала, ждала, вас все нету и нету, я уж хотела стражу кликнуть, да решила еще маленько подождать. А вот смотрю и вы бежите. Уж как я обрадовалась, как обрадовалась, – затараторила говорливая матрона накидывая на плечи Адель теплую бархатную накидку. В то время как виконт пошел искать место среди развалившихся на полу мужчин, девушки в сопровождении не умолкающей хозяйки поспешили наверх, в комнаты отданные королеве. – Ах как не вовремя дождик то пошел. Если бы чуть пораньше начался ни за что бы вас не пустила, – снова и снова тараторила болтушка, подавая леди Марики сухое полотенце пока две промокшие девушки спешно снимали платья. – Не стоило вам так волноваться, – устало ответила Аделаида, она только сейчас смогла вставить слово в нескончаемую трескотню жены сапожника. – Уж не сахарные мы, не растаем. – Да коль простудитесь, а коль и заболеете? Надеюсь, вы хоть водицу то пить не стали? – не унималась словоохотливая женщина. – Почему же не стали? – воскликнула леди Лили. – Из двух чаш испили, как вы велели.