— Да нет, это я предполагаю, что он должен бегать не менее чем двадцать пять верст в час. Мой «Вездеход» давал почти двадцать верст, так у него двигатель стоял маломощный, более чем в два раза. Вот я и говорю, что этот будет быстрее. — А как насчет надежности, вы в этом уверены, что он не встанет, едва выйдя за ворота этого цеха. — Мы постараемся сделать надёжную машину. — Ты не старайся, а делай. Я понимаю, что всё это в новинку, но если твои машины прослужат хотя бы месяц без серьёзных поломок, это уже будет просто отличный результат. Когда я уже уходил вдруг вспомнил о боевых машинах пехоты или бронетранспортерах из своего времени. И мне пришла в голову мысль. — Николай Александрович — обратился я к Гулькевичу — у меня тут идея появилась, я думаю что вы её проймётесь, и поддержите меня. Я насчет закупки тракторов для нужд нашей армии. Если нам посчастливится заполучить их в достатке, я предлагаю некоторую их часть приспособить для перевозки пехоты на поле боя. Не бежать по полю на пулемёты и под шрапнелью, а передвигаться внутри бронированного короба с относительной безопасностью. Как только такие бронированные перевозчики пехоты приблизились к окопам противника, пехота покидает свои места в этих машинах и стремительным броском захватывает позиции противника. — А что Ваше превосходительство, это очень интересная идея. Впереди пустить вот эти бронеходы, а за ними следом перевозчики пехоты, так сколько можно жизней спасти, не посылая их вот так открыто на оборону противника. — Я предлагаю вам Николай Александрович заняться этим вопросом, возможно что в Америке нам удастся ещё закупить и автомашины повышенной проходимости, их тоже можно использовать в этих целях. — Но я сомневаюсь, что военное ведомство выделит деньги именно для этих целей. Если они будут знать, что эти машины мы будем использовать для изготовления бронеавтомобилей, поторгуются немного, но деньги выделят. А вот для использования в качестве перевозчиков пехоты тут ещё подумают. Не привыкли у нас беречь солдата. Да что я говорю, ни в какой армии солдата не берегут? — Это так. А мы постараемся быть первыми и введем бронированный перевозчик пехоты. Если что, то придется пойти на поклон к своему благодетелю. Возможно он на это дело, ещё какую-то сумму выделит. Глава девятая I Покинув броневой цех Путиловского завода в приподнятом настроении, я направился на Балтийский, чтобы встретиться с Масловым. — Инженера я застал в его конторке стоящим перед столом, заваленным разными бумагами и чертежами, и что-то колдуя над одним из них. Он так был сосредоточен решением какой-то задачи, что даже не обратил на меня никакого внимания, просто не замечал. — Анатолий Иоасафович, да вы так заработались, даже не замечаете, что же происходит вокруг вас. Маслов поднял на меня глаза, но несколько секунду его взгляд был не осмысленный, так как хозяин их где-то витал в своих мыслях. Но вот он вернулся на грешную землю и его взгляд стал осмысленный. — Простите меня Ваше превосходительство, задумался я немного. — Ну, здравствуй Анатолий Иоасафович, и над чем ты так усердно колдуешь? — Да вот подкинули тут на мою несчастную голову разработать проект восстановительного ремонта с последующим перевооружением германского крейсера. Его только неделю назад притащили на завод. — И в каком он состоянии? Как я помню, в том бою германские крейсера практически не обстреливались, они всё время держались с подбойного борта. Разве только когда поддерживали атаку эсминцев. По докладу этот крейсер на мине подорвался, когда прорывался из залива. Я думаю, он не сильно побит. — Как вам сказать. Пока поставили в док. А то сильно течет. Ниже ватерлинии по правому борту напротив второго котельного пролом от двенадцатидюймового фугаса. — Это должно быть с «Цесаревича», хотя возможно даже один из перелётов с линкоров вовремя боя, хотя маловероятно. Нет, это всё же «Цесаревич» достал его на минном поле, когда хотел прорваться из залива вслед тральщикам. — Возможно. А вот слева, напротив носовой надстройки, у крейсера огромная пробоина от мины. — Я же сказал, что он на мину наскочил, вот и нырнул после этого под воду. — А я уверен, что он остался бы на плаву после всего-то одного подрыва, не будь других повреждений ниже ватерлинии. Кроме двенадцатидюймовой пробоины есть ещё пара дырок от шестидюймовок, также по правому борту по носу у самой ватерлинии и дюжина разнокалиберных попаданий пришлось по надстройкам и трубам. Во втором котельном два котла разбиты полностью, остальные повреждены. — Всё это можно восстановить за полгода, а котлы взять с «Пиллау». Этот обрубок после того как его сняли с песчаной банки находиться в Ревеле. Восстановить его сейчас невозможно из-за серьёзных разрушений, так послужит источником запасных частей для ремонта других кораблей. С германцем всё понятно, а я вот зачем пришёл. Анатолий Иоасафович вы мою просьбу выполнили или у вас столько работы прибавилось, что было некогда этим заняться. — Работы конечно прибавилось, но я выполнил вашу просьбу. Маслов раскатал на столе ватманы и стал объяснять мне, как он предлагает перестроить носовую надстройку вместе с мостиками и носовой трубой. Надстроить мостики на кормовой надстройке, а также изменить носовую оконечность линкора. — Вы примерно так всё это себе представляли? — Да я так и представлял, вот только нос предлагаю приподнять ещё выше и развал бортов больше сделать. Это придется носовую часть частично разобрать, чтобы состыковаться с силовым набором линкора и сделать сопряжение плавным. — Все это хорошо, а теперь ты мне скажи, вот всё это вы успеете за оставшиеся три месяца реализовать, если я добьюсь утверждения твоего проекта по модернизации. — Если все эти работы выполнять одновременно, то за оставшиеся три-четыре месяца можем не управиться. Надо что-то одно. Или носовую оконечность в первую очередь, а на следующий год переделать надстройки, или наоборот. — Так что одновременно никак ни получиться? — Если ещё выделят людей материалов и главное деньги, тогда да. — И опять и везде только деньги. Хорошо. Через пару дней у меня будет одно из двух решений. Или мы начинаем малую модернизацию сейчас, или будем делать большую, но после войны. А сейчас как продвигаются дела на «Петропавловске»? — Да ремонт практически завершён, осталось так немного по мелочи. Основные работы продолжаются только на третьей башне. И то, завтра с утра начнем устанавливать на неё лобовую плиту, ту, что сняли с «Полтавы». Вчера её из Гельсингфорса доставили. — Все же решили её ставить. — Так новую броневую плиту, все никак не удаётся изготовить. Два раза делали, и всё брак. «Полтаве» она ещё не скоро понадобится, так что для неё новую плиту изготовят потом. — Больше ничего не собираетесь позаимствовать с «Полтавы»? — Пока нет, если начнем линкор сейчас разбирать в угоду других кораблей, то потом не будет смысла его восстанавливать. — Так его и сейчас нет смысла восстанавливать. Завтра я буду на приёме у министра, там буду настаивать чтобы «Полтаву» использовали для достройки черноморского линкора «Николай I». — Как так! А что разве нельзя его пока оставить до окончания войны в таком виде, и потом восстановить. А если вдруг, какой-либо из оставшихся линкоров будет серьёзно поврежден, тогда и «Полтава» пригодится для его восстановления. — И этого мы не исключаем, но всё же, надо в первую очередь достроить «Николая I». — А почему именно его, а не «Александра III»? Он-то в большей степени готовности чем «Николай». — «Александра» и так достроят быстрее, если на «Николая» пойдет большинство комплектующих с «Полтавы» Да и последний черноморский линкор более совершенный, чем балтийские, и немного превосходит своих собратьев типа «Императрица Мария». — Конечно, в этом есть резон, но жаль будет разбирать «Полтаву». — Не расстраивайся, я знаю, что для вас судостроителей корабли это как дети, вам их жалко. Но «Полтава» не погибнет просто так, она будет жить в новом, как говориться корпусе. II Как я и говорил давеча Маслову, на следующий день я был на приёме у Григоровича. — Михаил Коронатович, о твоей неуемной активности, все начальники технических комитетов плачут — после взаимных приветствий, смеясь, пожаловался Григорович. Надо посоветовать командующему, чтобы побыстрей выдал тебе назначение подальше от Петрограда, чтобы оградить их от тебя. — Ваше высокопревосходительство, я как бы ещё в отставке по ранению потому-то времени у меня свободного много. Вот мне и приходится надоедать некоторым чинушам, чтобы они помнили, для чего их посадили на эти места. Когда их назначали, то полагали, что они будет работать на благо страны, а не своего кармана. А на хлеб надо зарабатывать своим трудом, а не взятками. Будь моя воля, я в назидание некоторым из них, пару-тройку публично казнил, повесив их вниз головой, с мотивировкой — он враг своего отечества, работал на наших врагов, подрывая своими действиями обороноспособность страны. — Михаил Коронатович, а это не слишком жестоко. — Я думаю, что нет, зато другие будут работать как надо. А если честно, я готов принять любой корабль и в море. Хотя сейчас боевые действия на Балтике сошли на нет, и всё из-за того что Финский и Рижский заливы сковало льдом. Именно тут базируются основные силы нашего флота. Хотя начало этой зимы было теплым не как в прежние годы. Лёд в заливе только как неделю встал, и корабли до последнего времени выходили в море. — А как твоя молодая жена на это посмотрит. Прошел только месяц после свадьбы, и ты бросаешь её одну, а сам сбегаешь в море. — Вот она-то меня поймет, что я никуда от неё не сбегаю, а иду защищать наше с ней будущее. Да кроме того есть одно стихотворение про таких как я, непоседливых и влюблённых в море. Вот несколько строчек из него, возможно я немного неправильно запомнил эти стихи. В тишине домашнего уюта Вспоминаю палубу с тоской, Мне привычней тесная каюта И скрипы мачт над самой головой. Я моряк, и я душой бродяга, А душу разве можно приковать? Я еще не вдоволь наглотался Шквальных ветров и соленых брызг.