— Да ну доктор, какой я герой. Это русский моряк своим мужеством да под руководством знающих своё дело офицеров, всё это сотворил. А я тут абсолютно не причем. — Ну-ну раз вы у нас не при делах, тогда давай подымайся. Сейчас Анастасия Степановна бинты с вас снимет, а мы глянем, как обстоят дела с вашей грудью. Анастасия тут же принялась помогать мне, занять вертикальное положение. От прикосновения её рук боль на половину притупилась. Она с большой предосторожностью начала разбинтовывать на мне бинт, а так как он обмотан вокруг туловища, то ей приходилось невольно прижиматься своей грудью к моему лицу. Я в это время смотрел в её изумрудные глаза, наблюдая за её реакцией. Заглянув всего один раз, на мгновение в эти зелёные глаза, ты поймешь, что в них можно влюбиться без памяти, что со мной и произошло. А она всё время пыталась отвернуть их, не смотреть на меня. На её лице начал выступать румянец, она попыталась отодвинулась от меня, чтобы её грудь не задевала о моё лицо, но из этого ничего не выходило, я наоборот голову старался прижать как бы ненароком к её груди. Эх, этого момента Ольга не видит, я не прочь посмотреть на её личико с надутыми губками. Я уже заметил, что я ей не безразличный, но она совсем ребёнок. Вот Анастасия закончила меня разбинтовывать, и за осмотр принялся доктор. Неплохо-неплохо — приговаривал он, осторожно надавливая на швы и не обращая на мои негромкие стоны сквозь зубы. Мы вначале ожидали худшего, но у вас очень крепкий организм и вы невероятно быстро идёте на поправку. Он ещё несколько минут донимал меня разными вопросами и ещё раз прошелся пальцами по моей груди чего-то пробубнил себе под нос, покачал головой и под конец проинструктировал Анастасию, что нужно со мной делать, а сам ушел. Все началось в обратном порядке с тои лишь разницей, что вначале она намазала мою грудь какими-то вонючими мазями и давай бинтовать снова. И вот её грудь опять прижимается к моему лицу, но теперь она и не пытается отстраниться, так как мы оставались в палате вдвоём — Прохор после моего кивка исчез с глаз, и сейчас стоит за дверью в ожидании, когда Анастасия его позовет чтобы отнести поднос, куда она скажет. Но не успела Анастасия ещё закончить перевязку, как в дверь вначале постучал Прохор, а потом и просунулась его голова. — Ваше превосходительство, там похоже сам царь пожаловал, так как всё начальство высыпало на улицу. Анастасия по-быстрому собрала поднос, помогла мне лечь опять в постель и они с Прохором удалились. Я очень сожалел что эта процедура — с одной стороны хоть и болезненна, но с другой приятная, когда над тобой хлопочет такая девица — так внезапно была прервана. Я лежал на кровати, и мне до сих пор кажется, что чувствую прикосновения её рук на своей груди. После этого мой мозг начал грезить эротическими картинками, что не сразу обратил внимания на то — стоящий до этого шум в коридоре вдруг оборвался, наступила тишина. А когда это понял, то стало как-то не по себе, как будто все вымерли, но вот послышались голоса и дверь в мою палату отворилась. Император Николай II, пропуская впереди себя цесаревича Алексея, вошел в палату. Следом за Николаем II зашел адмирал Григорович, далее вице-адмирал Герасимов, начальник госпиталя Николаевский, следом Канин и «другие официальные лица», после чего моя не маленькая палата, стала напоминать банку со шпротами. — Вот смотри Алеша, это и есть наш герой. Который сумел доказать всем морским державам, что и в эпоху паровых судов в нашем флоте есть флотоводцы, которые способные на равных сражаться с другими и побеждать. Не будь его, так и простаивал бы наш флот в Финском заливе, изредка да с опаской выходя в море. Зато после этой победы, наши корабли, не таясь, выходят в море. — Когда мне доложили — это уже царь обращался ко мне — что вы получили тяжелейшее ранение в грудь, и что на выздоровление очень мало шансов, я молил Бога чтобы всё обошлось. Прошло две недели, и что я вижу? А то, что глядя на вас, и не скажешь, что вы находились присмерти. Это же надо, уже после выигранного сражения, чуть не потерять единственного адмирала, кто смог в течении двух месяцев, три раза одержать победу над противником. — Ваше Императорское Величество — я сам во всём виноват. Тут я сделал попытку приподняться в постели, но Николай II запротестовал. — Не надо вставать. Лежи. — Расслабился после боев — продолжил я дальше — дал слабинку, команду распустил. Вот теперь за всё и расплачиваюсь. Да и с последней победой не всё так гладко вышло, как задумывалось. Мы рассчитывали, что не выпустим из залива германские корабли. Но всё же более двух десятков прорвалось через минные поля, правда большинство из них ушли с повреждениями. Многие наши корабли из этого боя также вышли с тяжёлыми повреждениями, особенно серьёзно пострадал линейный корабль «Полтава». В последний момент мы всё же успели довести его до мели, где он сейчас стоит полузатопленный, ожидая своей участи. Потери в людях в этом бою тоже большие. — Да это всё прискорбно слушать, но все эти потери, во имя победы которых у нас давно не было. Сейчас после этих побед на море, боевой дух в войсках очень высоко поднялся, и это на фоне некоторых неудач, что произошли на фронте в течении прошедшего года. И это происходит повсеместно, когда узнают, какое соотношение сил было у нашего флота в начале боев за Рижский залив. Молодцы! Вы сумели нанести тяжёлое поражение германцам — этими словами он уже обращался к командующему флотом, чтобы ему было не обидно, что тут хвалят меня. Я сразу вспомнил, что сказал Кайзер Вильгельм, вконце 1915 года, подводя итоги войны на море. Он вынужден был констатировать: «Война на Балтийском море очень богата потерями без соответствующих успехов, мы недооценили русских и за это поплатились». Эту победу признали и наши союзнички — продолжал дальше Государь — как прознали про то, что нашему флоту удалось потопить в течение двух недель четыре германских линейных корабля и потерять только один свой. То давай слать хвалебные телеграммы на наше имя. Они до сих пор не могут в это поверить. Их огромный флот простаивает в базах, и побаивается встретиться с германским флотом. А мы с такими ничтожными силами на их фоне, одержали такую славную победу над этим самым флотом. Но они нас и тут захотели немного принизить, говорят, что и они принимали участие в этой битве и приложили руку к этой победе. Так как в этих боях участвовало две их подводные лодки. Ладно, мы оценили их услуги, взяли и тоже наградили некоторых их подводников орденами Российской империи. Пусть радуются и примазываются к этой славной победе. Мы-то хорошо все знаем, чья в этом заслуга. Я тут подписал несколько указов на награждение орденами особо отличившихся в боевых действиях на море. А также по представлению Георгиевской думы. Вас представили к ордену Святого Георгия третьей степени, и семерых офицеров, к четвертой степени, а ведь четверо-то, из вашей группы. Это, как понимаешь, признание ваших заслуг как командующего группой. Так что ждем всех вас на День Георгиевских кавалеров. Николай II самолично повязал на моей шее орден Святого Георгия III степени. — Кроме того — продолжил Император — за бои при Пиллау и у Мемеля, за минную операцию в Данцигской бухте, вам пожалованы орден Святой Анны первой степени с мечами и орден Белого Орла. Император подозвал кого-то из своей свиты, тот передал Николаю две алые бархатные подушечки, на которых лежали ордена Святой Анны и Белого Орла. — Ваше Императорское Величество, я благодарен вам за такое внимание за мой маленький вклад вовсе эти победы, что удостоился таких высоких наград. Все начали по очереди поздравлять меня с получением наград и желать скорейшего выздоровления. — Вот только не надо принижать свои заслуги в этом деле. Мы не забыли и остальных, я уверен что командующий флотом не поскупится на кресты и медали для нижних чинов. Николай II посмотрел с легкой улыбкой на командующего, как бы говоря — ты смотри не зажимай награды. — Ещё раз благодарю Ваше Императорское Величество — я слишком эмоционально поздравил за это Императора и тут же сморщился от сильной боли в груди. Что с вами адмирал? — Забеспокоился Государь, увидев перекошенное от боли моё лицо. Как его здоровье? На сколько затянется его выздоровление? — обратился Император к Николаевскому. — Ваше Императорское Величество. Контр-адмирал получил тяжелое двойное ранение в грудь и когда он поступил к нам, то его шансы выжить были меньше четверти процентов — а он выжил и очень быстро после такого ранения пошел на поправку, чем немало всех удивил. Если и дальше всё также пойдет, то через месяц он будет здоров. Василий Александрович — обратился Николай II к командующему флотом — после излечения контр-адмирала, предоставишь ему отпуск на восстановление сил, на сколько он сам пожелает. — Будет исполнено Ваше Императорское Величество, непременно предоставим — ответил Канин. — Ваше Императорское Величество. Не нужен мне будет отпуск, я сразу хочу вернуться на флот. — Будешь отдыхать и набираться сил — сразу же оборвал меня Николай II — как я знаю, половина кораблей, что были под вашим командованием, находятся в ремонте. За месяц его не закончить. Так что не спеши со своим возвращением к обязанностям командующего группой. Ваше превосходительство — обратился я к Канину — кто сейчас замещает меня? — Контр-адмирал Трухачев принял командование над оперативной группой, сдав минную дивизию капитану первого ранга Колчаку. — Тогда я спокоен. Ну, вот и договорились — воскликнул Николай II — после излечения я жду вас у себя. Император продолжил свой обход по госпиталю, общаясь с ранеными, кого-то награждая орденом, крестом или медалью, некоторых одаривая деньгами и добрым словом. Альт история. В 1925 году в Петрограде вышла книга «Дневник военных лет» императора Николая II. Вот там есть запись за 9 сентября 1915. «В 9 ч. прибыл с цесаревичем в Ревель. На перроне станции с почетным караулом встречали: Григорович, адмирал Канин, комендант крепости Императора Петра Великого адмирал Герасимов и ещё десятка два начальствующего люда. Сел с Алексеем в мотор, поджидающий нас тут же, и поехали во «Временный морской госпиталь» Я решил нанести визит герою битвы за Рижский залив адмиралу Бахиреву. И по достоинству его наградить. Он по достоинству заслужил Святого Георгия третьей степени. Это был единственный на то время адмирал, что заставил остальной мир с уважением относиться к нашему флоту. Но тогда после его тяжелого ранения мне говорили, что он совсем плох и надежды что выживет, нет. Но он опять доказал, что для него нет ничего невозможного — что побеждать германцев, что саму смерть. Побывал у него в палате и застал его в бодром расположении духа, идущего на поправку. Оправдывался, что не смог полностью уничтожить все корабли противника в заливе, и корил себя за большие людские потери и гибель нескольких наших кораблей. Сразу видно по нему, что он искренне радеет за судьбу России. Побольше нам вот таких людей как он, да и его подчинённые показывали не поддельную храбрость вовремя боевых действиях на море. После его выздоровления надо обязательно встретиться и побеседовать. На мой взгляд, он очень непростой человек и о многом осведомлён. Далее я обошел ещё несколько палат, где лежали раненые при бое в Рижском заливе, и всех наградил. После госпиталя начал объезжать укрепления южного сухопутного участка крепости Императора Петра Великого…В 2 часа пополудни поехали в порт и посетили две подводные лодки — нашу «Гепард» и английскую «Е-1» и эсминец «Новик» героя морского боя при мысе Дагерорт. Офицеры и команды их были собраны на «Европе». Наградил всех отличившихся Георгиевскими крестами. Особенно я был рад когда награду вручал офицерам и нижним чинам российского флота. Затем поехали за город и посетили два завода — Русско-Балтийский и Беккера и осмотрели стапеля где собирают боевые корабли для нашего флота, эскадренные миноносцы и крейсера. Побывал и цехах где собирают турбины для них. По пути на станцию заехали в дом к адмиралу Герасимову после чего до 7.30 у меня был с докладом адмирал Канин. Уехал в 9 часов под самым лучшим впечатлением». Чтобы не говорили сейчас или через сто лет как в моей реальности про царя, о никчемности его командования, но именно после того как он возглавил армию, на фронте повсеместный «драп» прекратился. Войска начали яростно обороняться на занимающих рубежах, иногда переходя в наступления. Ярким свидетельством этой стабилизации является хроника боевых действий с августа по сентябрь 1915 года, приводимая в журнале «Нива». Вот некоторые выдержки из этой хроники они начинаются при командовании армией великого князя Николая Николаевича, и они же заканчивается когда командование принял Николая II: «АВГУСТ. 15-го. Наступление германцев в направлении от Бауска к Фридрихштадту. Наши войска взорвали в районе Бреста мосты и укрепления. 16-го. Германцы утвердились на Золотой Липе. На Среднем Немане неприятель наступал к северу от Белостока. Наступление на путях к Вильне сдерживалось нашими войсками. 17-го. После упорных боев наши войска отошли на западные позиции у Фридрихштадта. 20-го. Германцы заняли Ораны. На правом берегу наши войска успешно продвинулись вперед. В Луцком районе и в Галиции мы задерживали неприятеля, отходя на более сокращенный фронт. 22-го в районе Линден наши войска отошли на правый берег Двины. 23-го. У Гродны наши войска ворвались в город и этим успехом дали возможность совершить отход соседним частям. 24-го. Упорное наступление неприятеля в Галиции. 25-го. Попытки наступления противника в районе Волковыска и Дрогочина 26-го. Опубликован Высочайший приказ по армии и флоту о принятии с 23-го августа 1915 года Государем Императором на себя предводительствования всеми сухопутными и морскими вооруженными силами на театре военных действий. Наши войска отбили атаки германцев у Оран и на р. Меречанке. Под Ригой противник понёс большие потери и вынужден прекратить все попытки захватить его. Наша конница успешно действовала в районе железной дороги Ковель-Сарны. 27-го. Наши войска нанесли германцам поражение под Тарнополем. Нами взято более 200 офицеров и 8000 нижних чинов. Между Днестром и Серетом наступление австрийцев остановлено нашей фланговой атакой. Взяты пленные и трофеи. 28-го. Упорные бои между Лауце и Якобштадтом. Наши войска сдерживают наступление германцев в направлении от Гродны к юго-востоку. В Галиции неприятель отступил к р. Стрыпе, преследуемый нами. 29-го. На левом берегу Двины наши войска с боем продвинулись вперед между р. Миссе и железнодорожным станциями Гросс-Экау и Нейгут. Атаки неприятеля на Скидель отражены. Продолжалось наступление неприятеля вдоль левого берега Пины. 30-го. Наши гидропланы бросали бомбы в германские суда в Виндаве. Противник наступал значительными силами восточнее Вилькомира по Двинскому шоссе. В тарнопольском районе неприятель обратился в бегство под нашими ударами. Тлусте очищено нами от противника. Захвачены пленные. 31-го. У Якобштадта наши войска перешли в наступление. Успешные для нас бои в районе Тарнополя, причем южнее этого города мы начали наступать. СЕНТЯБРЬ. 1-го. Наступление германцев к западу и юго-западу от Двинска отбито. 2-го. Наши успехи в районе Подбродзе, Деражно, Вишневца и в других местах. Мы преследовали противника в Галиции, причем взяли много пленных. 4-го. Отбиты многократные атаки немцев между Двинским шоссе и озером Самава. У с. Эйсмонты наши войска опрокинули противника. 5-го. Отбиты атаки германцев в районе Олан, а также у деревни Якубовцы. Наши войска ворвались в Держано, взяли д. Руда Красная, захватили пленных. Такие же успехи на Стрыпе. 6-го. Отбиты атаки германцев севернее Иллукста и у Еловки. Мы сбили неприятеля на ровно-ковельском направлении. 7-го. Отбита попытка неприятеля овладеть ст. Молодечно. 8-го. Успех наших войск севернее Луцка и в районе Дубно. Взяты пленные. 9-го. Отброшен неприятель, наступавший на фронте Теремно-Подгайце, восточнее Луцка. У Чорткова неприятель отброшен за р. Джурин. Взяты пленные и снаряды. 10-го. У с. Лебедеве, западнее Молодечно, немцы опрокинуты, село занято. Нами захвачены орудия, снаряды и пленные. Штыковым ударом взята Сморгонь. Луцк в наших руках. 11-го. Наш успех на р. Экау. Немцы бежали с поля боя, оставив снаряды. Успешные действия наших войск в районе Дубно. 13-го. На двинском фронте отбиты все атаки немцев 14-го. Отбиты все атаки немцев в районе Вилейки». За двадцать дней прошедших со дня вступления Николая II на должность главковерха, русская армия остановила наступление противника на всём протяжении фронта. Так что с этого момента началось постепенное, но верное освобождение своей ранее отданной территории. Если быть честным по отношению к истории, Николай II только числился главнокомандующим всеми вооруженными силами, как например, в настоящее время наш президент России. Да, формально Николай II был верховным, но вот войсками руководил генерал Алексеев. Именно он смог спасти армию весной 15-го года, а летом остановить немцев. Так что настоящим главнокомандующим Российской армии с августа 15-го и по май 17 года становиться именно он. IV После ухода Николая II ко мне в палату прискакала Ольга поздравить с наградами, она разглядывала их и восхищалась их блеском, и даже пыталась примерить себе на грудь как они будут там смотреться. — Ваше превосходительство, как вам смотрятся эти награды на моей груди? Я хотел ей ответить каким-либо похабным приколом из нашего времени, но не захотел обижать девушку. Но не утерпел. — Олечка лучше всего на вашей (про себя подумал — обнаженной) груди смотрелась бы голова какого-то молодого человека, а не эти железки. Чего-чего, а грудь у неё и вправду шикарная. Я даже представил себя на миг, возлежавшего на этой груди, и как это будет выглядеть со стороны. Но дальше не стал развивать своё воображение, просто сглотнул подкатившийся комок к горлу. Ольга всё же обиделась и ушла. Что-то я проголодался со всеми этими событиями, что происходили с утра, но до обеда ещё два часа. Прохор — позвал я его. И тут же сразу в дверях возник он. — Прохор, организуй что-либо перекусить, а то что-то желудок так настойчиво просить пищи, что похоже до обеда он не намерен ждать. Да и я не хочу помирать с голоду, раз меня с того света вытащили. — Через пять минут все будет готово ваше превосходительство. После небольшого перекуса, я спал крепким сном. Пока я спал, заходила Анастасия, Прохор её впустил, но этого я не слышал. Постояла пару минут у моей кровати, она ушла. Тут же следом прибежала и Ольга, но Прохор её не пустил, сказал, что я отдыхаю и тревожить мой сон, он не позволит. Ольга, одарив злым взглядом Прохора, удалилась, так как знала, что спорить с ним бесполезно. Обо всём этом мне потом рассказал мой вестовой. Вечером перед ужином Прохор зашел ко мне в палату и объявил. — Ваше превосходительство, там пришел капитан первого ранга Вяземский. — Так давай проси его. Оказалось, что он находился в этом же госпитале, но не в одноместной палате для VIP персон, а на шесть коек и всё были заняты ранеными. — Можно войти, Ваше превосходительство. — Сергей Сергеевич, голубчик, давай входи. Опираясь на костыли, Вяземский медленно проследовал до стула, что стоял рядом с моей кроватью. Со стонами и матом пытался сам присесть, тут же на помощь пришёл Прохор, и помог ему примоститься на стул. — Ну как твое самочувствие Сергей Сергеевич? Вижу, что уже понемногу ковыляешь. — Да, немного. А сегодня первый раз, как из палаты смог выйти, и сразу вот решил вас навестить.