– Что мой оболтус натворил? – поинтересовалась Татьяна Петровна, когда незваные гости расселись в тесной гостиной. – А почему вы решили, что Кирилл что-то натворил? – осторожно спросил Гуров. – А зачем еще полиция может приходить? – пожала плечами женщина. – Если бы он вам был не особо нужен, вызвали бы повесткой. Если бы его убили, меня на опознание бы вызвали. А раз сюда целый полковник с сопровождением пришел, значит, вляпался мой тело́к в какую-то совсем плохую историю. – В каком смысле «тело́к»? – уточнил Лев, уже догадываясь, что скажет Авдюшенко. – Так моего Кирюшу кто позовет, за тем он и пойдет, – с какой-то обреченностью в голосе произнесла Татьяна Петровна. – Он еще со школы такой: что скажут, то и делает. Раньше все обходилось. Над ним больше потешались, чем на что-то плохое подталкивали, да и он сам какую-то грань, что ли, чувствовал, никогда в преступлениях замешан не был. А как отец умер, царство ему небесное, так Кирилл какой-то весь дерганый стал. Пропадать стал подолгу. Отмалчивается, когда я о чем-то спрашиваю. В общем, почувствовала я материнским сердцем, что во что-то нехорошее он обязательно вляпается. Она всхлипнула, но, когда Гуров сделал знак одному из оперов, чтобы тот принес из кухни воды, замахала руками: – Сидите уж! Сейчас я успокоюсь. – Достала из кармана халата потрепанный платок, вытерла им глаза, а затем почти бесшумно высморкалась и продолжила: – И ведь не дурак всегда был! Не двоечник. Училище окончил техническое. Машины любит, страсть. А вот уговорить его какую-нибудь глупость сделать, проще простого. Помню, в классе пятом мальчишки во дворе сказали ему, что если речной песок с сахаром смешать и в духовку поставить, получатся песочные пирожные. Так он мне половину песочницы в плиту перетаскал… Несколько минут Гуров слушал женщину, изредка задавая наводящие вопросы. Лично ему относительно Авдюшенко все было абсолютно ясно. Парень привык быть ведомым и легковерным. Как он познакомился с Алиевым, да и самого бандита Татьяна Петровна не знала. А Гуров мог только предполагать, какими путями этих двух людей свела судьба и почему миролюбивый Авдюшенко пошел на такие преступления. Сейчас достоверно установить эти обстоятельства не представлялось возможным. Мало надежды было и на то, что Кирилл появится дома в ближайшее время. Мать сказала, что он уже третий день отсутствует. На звонки не отвечает, сам не звонит. Такое бывало и раньше, поэтому Татьяна Петровна не очень и беспокоилась. Правда, для себя решила, что, если и сегодня не появится, пойдет в полицию писать заявление. – А тут вы сами пришли, – закончила она. – Сожалею, но помочь вам ничем не могу. Если хотите, дам его номер телефона. По телевизору говорят, что у вас какие-то средства есть, чтобы мобильники отслеживать. Может быть, и моего оболтуса так найдете. – А где Кирилл работает? – спросил Лев. – Сейчас – нигде, – ответила Авдюшенко. – Руки золотые, а все из-за его характера. Как посмотрят, какой он пентюх и размазня, так на работу не берут или через неделю увольняют. Занимался он какими-то приработками, но мне ничего не говорил. Отдавал время от времени денег немного, и все. Я ему говорила, что вечно не могу на своей шее держать, чтобы за ум взялся. А он обижался и в свою комнату молча уходил… – Татьяна Петровна, возьмите мою визитку, пожалуйста, – перебил новый поток словоизлияний женщины сыщик. – Когда Кирилл домой вернется, сообщите мне сразу, и мы постараемся придумать, как ему помочь. – Значит, действительно во что-то серьезное вляпался, – вздохнула женщина. – Вы уж только не будьте с ним слишком строгим. Он наверняка уже раскаялся, если что-то совершил. Отходчивый он у меня… После визита к Авдюшенко Гуров собирался вернуться в Главк, но ему не позволил это сделать очередной звонок. В этот раз с ним связалась Анна Селезнева из НСС. Она сообщила, что исполнительный директор корпорации прилетает из Берлина через час. И если сыщику это удобно, Смирнов хотел бы поговорить с ним сразу по прибытии, по дороге из аэропорта в офис. Гуров возражать не стал, тем более что у него сейчас каждая минута была на счету. Конечно, временной промежуток ему совсем не оставлял возможности для маневра, да и добраться за час до аэропорта было проблематично, но он дал свое согласие и сразу отправился на встречу со Смирновым. Исполнительный директор и один из совладельцев «Народной сотовой связи» оказался импозантным мужчиной лет пятидесяти пяти на вид. Селезнева предупредила его о приезде Гурова, и, несмотря на то что тот опоздал, Смирнов дожидался его в ресторане аэропорта. Там они задерживаться не стали, а сразу же сели в служебную машину бизнесмена. Автомобиль Гурова повел за ними следом один из телохранителей. Еще один «секьюрити» поехал вместе с ними. – Лев Иванович, если разрешите себя так называть, – начал разговор Смирнов и сделал паузу, дожидаясь реакции Гурова. – Конечно, Андрей Васильевич. Мы же не на допросе, – усмехнулся Лев. – Я так понимаю, вас интересует, не получил ли кто в корпорации выгоды от смерти Багдасара? – Не только. Но давайте начнем с этого. Так кто же? – Хотелось бы сказать «никто», но отвечу, что «все». Впрочем, это все равно одно и то же, – философски изрек Смирнов. – Григорян не слишком разумно подходил к нашему бизнесу. Его интересовала исключительно прибыль корпорации, остальные вопросы он отсекал как ненужные. – А разве не всех в корпорации интересует прибыль? – удивленно вскинул брови Лев. – Прибыль интересует всех. Но есть в бизнесе и другие аспекты, – хмыкнул Смирнов. – К примеру, эмоциональная заинтересованность клиентов. У нас иногда важнее что-то потерять в финансовом плане, но сделать так, чтобы абоненты не просто не уходили из системы, а привлекали в нее новых пользователей услуг. – Не мой курятник! – оборвал рассуждения бизнесмена Гуров. – Давайте попонятнее и покороче. Смирнов объяснил, что из-за жесткой экономической политики Григоряна, занимавшего пост финансового директора, специалисты стали прогнозировать серьезный отток клиентов из компании. По их расчетам, в следующем году абонентская сеть НСС должна была уменьшиться на 15–20 процентов. Это серьезные потери. И поскольку некоторые прогнозы просочились в прессу, акции «Народной сотовой связи» стали колебаться. Все это вместе грозило корпорации серьезными убытками. На завтра в НСС было запланировано итоговое собрание крупных акционеров и топ-менеджеров корпорации. Всего на нем должно было присутствовать около тридцати человек, и Смирнов с Кравченко собирались там озвучить расчеты по потерям, а также поставить вопрос либо о смещении Григоряна с должности, либо пересмотре им финансовой политики корпорации. – Алексей Игнатьевич должен завтра из Мурманска прилететь. Он там проводил региональное корпоративное собрание, – закончил объяснения Смирнов. – Сейчас ситуация с курсом акций еще больше осложнилась. Доля Григоряна неизвестно кому достанется, и неизвестно, как ею распоряжаться будут. Если завтра оперативно все вопросы не решить, в том числе и по финансовой поддержке курса акций, они могут на пару пунктов рухнуть. А это серьезные финансовые потери. Да и репутация корпорации тоже пострадает! – А у вас с Кравченко наследники есть? – внезапно сменил тему разговора Лев. Смирнов удивленно посмотрел на него, но требовать объяснений не стал, а просто ответил на вопрос: – У меня четверо детей официально, и еще трое считаются внебрачными. Не знаю, как со вторым пунктом у Алексея Игнатьевича, но у него двое детей от первого брака, один – от второго, и от третьего тоже двое. Так что наши сундуки есть кому между собой делить… – И завещание вы, конечно, еще не написали? – уточнил Гуров. – Нет, – едва сдерживая удивление, ответил бизнесмен. – Не знаю, как Алексей Игнатьевич, но я собирался сделать это, да все откладывал: то не мог решить, кому что завещать, то просто дела мешали. У Гурова словно щелкнул переключатель в голове, и все сразу встало на свои места. Если наконец стали ясны и объекты заказных убийств, и цели, которые преследовал организатор. Устранить собирались трех основных держателей акций «Народной сотовой связи», а делали это для того, чтобы цену этих акций обрушить. В пятницу должно состояться отчетное собрание, призванное стабилизировать курс ценных бумаг НСС, пошатнувшийся после убийства Григоряна. Убийство еще двух владельцев главных пакетов акций внесет настоящую сумятицу. Особенно если учесть, что у каждого совладельца НСС множество наследников и нет завещаний. Пакеты акций будут разделены между наследниками, формировать управление корпорацией придется заново, в авральном режиме, учитывая множество мнений. И все это, несомненно, приведет к тому, что большинство держателей акций попытаются от них избавиться. Оставался только один штрих. – Андрей Васильевич, а когда закрываются и открываются торги на бирже? – спросил Лев у Смирнова. – Закрываются в пятницу, а возобновляются в понедельник. – Бизнесмен своего удивления вопросами Гурова уже не скрывал. – Впрочем, в следующий понедельник будет католическое Рождество! Значит, торги начнутся только во вторник. А в чем дело, собственно говоря? При чем тут торги и смерть Григоряна? Несколько секунд Лев молчал, еще раз все взвешивая. Ошибиться он не мог! Последовавшие одна за другой три смерти владельцев «Народной сотовой связи» обрушат стоимость акций корпорации. Учитывая, что последнее убийство запланировано на пятницу, до закрытия торгов многие игроки бросятся их продавать. Вполне логично предположить, что большинство из них решит, что после длинных выходных курс ценных бумаг НСС упадет ниже некуда, поэтому сбывать с рук акции корпорации будут массово. В выигрыше останется только тот, кто все это запланировал. Наверняка для покупки падающих акций НСС уже приготовлены деньги. Так же отработан механизм действий на рынке. Скупать акции будут несколько игроков, и маленькими пакетами. У организатора этой аферы явно имеются планы реорганизации управления корпорации или вообще единоличного владения ею. И если план удастся, одного из крупнейших операторов сотовой связи с многомиллионной прибылью можно будет прибрать к рукам почти за бесценок. Оставалось лишь одно – воплотить задуманное в жизнь. И именно этому собрался помешать Гуров. – Вы обычно откуда в офис заходите, с парадного или служебного входа? – задал он Смирнову очередной вопрос. – Да что происходит, черт подери?! – не выдержал бизнесмен. – Объяснитесь наконец! – Вы не ответили на мой вопрос, – спокойно осадил его Лев. – С парадного! – почти выкрикнул бизнесмен и повторил: – Что происходит? – Ничего особенного. Вас собираются убить. Остановите машину, – попросил Лев и, достав телефон, набрал номер: – Стас, у тебя есть полчаса, максимум минут сорок. Мне нужно, чтобы были взяты под контроль все крыши, чердаки и подъезды зданий напротив офиса НСС, откуда можно произвести выстрел по парадному входу. Только сделать это нужно оперативно и незаметно. Сейчас подключу Орлова. Алиев где-то там. Будем брать. Станислав был буквально в мыле, распределяя группы. По мнению экспертов, выстрел по центральному входу офиса «Народной сотовой связи» можно было произвести с крыш пяти зданий. Верхние этажи для снайперской точки можно использовать в трех домах, а из многоэтажки напротив было удобно вести огонь из любого окна. Пока собирали в Главке оперативников и следаков, имеющихся в наличии, стягивали сотрудников полиции в штатском из ближайших отделов, Крячко вместе с командиром спецназа подыскивали места с лучшими вариантами для отхода снайпера. Оба пару раз спорили до хрипоты, но в такой короткий промежуток времени отработать идеальные варианты действий групп захвата было невозможно. Хорошо, если удастся минимизировать тактические ошибки. Крячко с седым спецназовцем так и не пришли к общему мнению. К тому же командир спецподразделения бесился оттого, что захват доверено осуществлять «дилетантам», а его профессионалы должны оставаться в стороне. – Засрете вы все, как обычно! – не выдержав, плюнул он и перестал спорить с Крячко. Примерно через полчаса после распоряжения Гурова небольшие группки сотрудников полиции в штатском стали стягиваться к выбранным домам. Согласуя свои действия по радиосвязи, они распределяли подъезды, стараясь максимально слиться с окружающими и ничем не отличаться от обывателей. У многих получалось это не очень хорошо, и Крячко, координирующий действия групп, вполголоса ругался. Зато командир спецназовцев, приставленный в помощь Станиславу, ругался матом в голос, даже не пытаясь подбирать выражения. По его мнению, таких бездарных действий групп захвата он никогда еще не видел. – Да заткнись ты, подполковник! – осадил его Крячко. – И без твоего нытья тошно! Что ты от парней хочешь? У них даже с планом местности времени ознакомиться толком не было. – А на хрена тогда весь этот цирк устраивать? – возмутился спецназовец. – Дали бы мне час и моих парней, сделали бы все по высшему разряду… – А нет у нас часа! Даже минуты лишней нет! – заорал Крячко. – Заткнись, говорю! Лучше подсказывай парням, как лучше действовать. Они под пули сейчас полезут, и хрен знает, что за оружие у бандитов. Снайперка и «калаши» – точно, а еще могут быть гранаты и «мухи». До подполковника наконец дошло, что тут не учебная операция, и оперативники реально рискуют своими жизнями. Мужество он всегда ценил, поэтому замолчал и стал активно помогать Станиславу, а не мешать своими издевательскими замечаниями. Все участники захвата знали в лицо и Алиева, и Авдюшенко. Крячко отдал операм приказ брать обоих только живыми. По возможности осуществлять захват. В интенсивные перестрелки не вступать. В случае сопротивления постараться блокировать подозреваемых и дожидаться прибытия спецназа. Бойцы подполковника ждали развития событий в «фуре» неподалеку и могли выдвинуться в нужную точку за пару минут. Четверых снайперов Стас отправил внутрь здания, где располагался офис НСС. Основной задачей их было засечь киллера и передать его координаты в оперативный штаб. Открывать огонь на поражение им было категорически запрещено. Даже в том случае, если они посчитают, что под угрозой находится чья-то жизнь. Алиев нужен был живым, иначе цепочка, ведущая к организатору убийств, оборвется окончательно, найти заказчика в случае смерти бандита вряд ли удастся. Когда все группы вышли на исходные позиции, Крячко дал команду начинать операцию. В принципе в отведенные Гуровым сорок минут они почти уложились, но Станислав все равно был недоволен. Для того чтобы проверить основные снайперские точки, нужно было еще минут 10–12, а их у сыщиков могло и не быть. Да и сами группы слишком малочисленны, риск попасть под огонь бандитов и понести потери был невероятно велик. Крячко надеялся лишь на благоразумие и наблюдательность оперативников. А еще на то, что все основные выходы из выбранных зданий взяли под контроль уже минут через тридцать пять после начала операции. План захвата Алиева был предельно прост – на всякие ухищрения времени не хватало. Группы по 3–4 человека должны подняться с разных точек на крыши зданий, большая часть оперативников была равномерно распределена для контроля входов и выходов в подъезды многоквартирных домов, а часть сотрудников полиции патрулировала улицы, стараясь рассмотреть в окнах признаки наличия огневых точек, а также проверяя машины, припаркованные у обочины. Для поимки Алиева было сделано все, что возможно в данной ситуации, и все же этого оказалось мало! Примерно через пятнадцать минут после начала операции одна из групп вышла на связь и доложила, что на крыше найдена снайперская «лежка». Причем вместе с оружием и боеприпасами. Больше ничего и никого на крыше не было. – Ушел, сука! – выругался Крячко. – Как?! Спецназовец правильно сделал, что промолчал в этой ситуации, а не стал бросаться банальными фразами, типа, «я же говорил». Станислав сейчас был в таком состоянии, что мог бы и в морду двинуть. Поверить в то, что Алиев каким-то образом мог ускользнуть через заслоны, Крячко никак не хотел и приказал начинать проверять каждую квартиру в доме, на крыше которого нашли винтовку. Он снял оперативников с остальных домов, поставил им новую задачу и только после этого позвонил Гурову. – Лева, наш Кермек опять ушел, – обреченно проговорил Станислав. – Жаль. Хотя я предполагал, что это возможно, – вполне спокойно ответил Лев. – Видимо, наша задержка по прибытии из аэропорта его спугнула. Или он просто хитер, как азиатский шайтан. Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! Глава 2 – Сядь, Стас, не мельтеши! – осадил Гуров Крячко, нервно расхаживающего по кабинету из угла в угол. – Лева, ведь он у нас почти в руках был! – в сердцах ответил Станислав. – Я понять не могу, как он вообще мог уйти! – Ну, ушел и ушел. Ты пойми, что у него сейчас такой же цейтнот начинается, как и у нас. Это как блиц в шахматах – время на раздумье уже нет. Но в отличие от Алиева мы ходы просчитали, и теперь остается только ждать, какую именно ошибку он сделает при дефиците времени. Это же очевидно!