– Он самый. А вы, стало быть, капитан Ожогин? – Так точно. – Это значит, я с вами разговаривал по рации, когда насчет концерта договаривался? – Со мной. – Очень хорошо. У нас все готово, мы клич дали – со всего района стягиваются сталкеры в наш бар. Такая выручка идет! Все заказывают выпивку, еду – вас ждут. Замечательная идея! Просто замечательная. А что с вашим другом? Брусок вопросительно поглядел на парня, которого держал на руках Макс. – С дороги устал, – быстро ответил я. Брусок кивнул, понимающе улыбнулся: – Бывает. – Нам бы немного в себя прийти с дороги, – сменил я тему разговора. – Умыться, гитары настроить. – Да, капитан говорил про гримерку, – ощерился Брусок. – Возле бара есть небольшая гостиница на пару-тройку номеров, одна из комнат в вашем распоряжении. Через сколько планируете начинать выступление? – Через два часа, – ответил Ожогин, поглядывая на часы. – Очень хорошо! Прошу вот сюда. Брусок провел нас в комнату. – Милости прошу, – обнажая желтые кривые зубы, довольный собой, произнес хозяин бара, демонстрируя номер. Комнатка была темной и тесной. Пахло половыми тряпками и кислятиной. Вдоль дальней стены стояли стулья из разных наборов, в углу – кровать, по которой, никого не стесняясь, ползали жирные черные клопы. – Скромненько тут, – сморщил нос наш тур-менеджер, осматривая убранство. – Чем богаты, – выдохнул Брусок и добавил: – Я тогда минут через тридцать забегу к вам, чего-нибудь покушать принесу. – Хорошо, – едва не выталкивая назойливого хозяина за дверь, произнес Ожогин. – Вот аванс, как договаривались. Остальное – после концерта. – Группе нужен отдых! – Капитан схватил деньги и хлопнул дверью перед самым носом хозяина. – Не нравится мне что-то этот тип! – пробубнил Макс, едва дверь за Бруском закрылась. – Да какая разница? Деньги платит – и то хорошо, – ответил капитан, сверкнув пачкой банкнот. – Не о том вы, ребята, думаете, – сказал Лева, поглядывая на лежащего парня. – Куда его девать будем? – А куда его девать? Пусть тут пока побудет, отдохнет. Мы отыграем концерт, а там уже и видно будет. Может, в себя придет, расскажет, кто он такой и куда путь держит. – Но… – начал Лева. Я перебил друга. – Ожогин прав. Пусть отдохнет парень. А нам уже пора. Слышите, как орут? – Слышим, – мрачно ответил Лева. – Как неандертальцы. Не поубивали бы нас. – Не бойся. Не впервые концерты в гоп-компании давать. – Ну что, парни? Покажем им настоящий «Рок Зоны»?! – Еще как! – в один голос закричали те. Ожогин, увидев вдруг холодильник с кривой надписью: «Пойло», метнулся туда. – Ох, ты ж! Да тут… Все, ребятки, давайте, готовьтесь. А мне надо… В общем, обычные дела обычного тур-менеджера. – Какие еще дела? – возмутился Лева, видя, как капитан распечатывает бутылку. – Не жужжи! Доставай давай балалайку свою! Все, конец разговора. Парни начали настраивать инструмент, и только я не находил себе места. В голове все крутились воспоминания последних часов. Ожившие деревья, давнее зло, парень, который должен нас найти… и нашел, на свою беду. Куда же мы опять вляпались-то? А может, все это просто галлюцинация? Какие-нибудь вредные пары от тумана? Черт, хотелось бы в это поверить, но сам понимаю – все было взаправду. – Леха, ты чего? – спросил капитан, подходя ко мне. – Нормально, задумался просто. – Все из головы не можешь ту хрень выкинуть? – Не могу. Понимаешь… Дверь распахнулась. В комнату вошел Брусок. – Ладно, потом договорим, – шепнул я Ожогину. – А вот и еда прибыла! – Господи! Что это?! – не смог сдержать неприятного удивления Лева. Брусок хрипло хохотнул и вкатил в номер поскрипывающую от тяжести тележку. На алюминиевом подносе лежала зажаренная туша неведомого восьмиглавого зверя. – Деликатес! – значительно произнес хозяин бара. – Водная мегера в медовом соусе на картофельной подстилке. – Ох, меня сейчас… – Лева отвернулся в сторону, заикал. – Выглядит ужасно, – брезгливо поглядывая на блюдо, произнес Макс. И только Ожогин радостно воскликнул: – Мегера! Мать честная! Тысячу лет ее не ел! Неужели еще водится, не выловили всю? – В наших краях есть, осталось немного, подаем для самых высоких и уважаемых гостей, – Брусок сделал акцент на последние слова и многозначительно поднял указательный палец вверх. – Капитан, ты это есть собрался? – искренне удивился я. – Да ты только попробуй кусочек! М-м-м! – Ожогин пододвинул стул к тележке, схватил вилку и подцепил ею приличный кусок дрожащей, словно холодец, грязно-черной плоти. – Просто объедение! Пальчики оближешь! Ребятки, подсаживайтесь! – Нет, я пас. – Я тоже. – А меня сейчас… Ой! – Зря, – Ожогин прожевал кусок, отложил вилку в сторону и вцепился пальцами в одну из голов гадины. – Это того стоит. А мозг у нее… м-м-м! Нежнейший деликатес. Вот тут ножичком разбиваешь и высасываешь. – О, господи! Капитан, прекратите! Довольно эти чавкающих жутких звуков! Вы не ей, а мне сейчас мозг высасываете! – Ну хотя бы картошечки тогда? – предложил Ожогин, уже успев расправиться с первой головой и приступая ко второй. – На ней же вот это лежит! – жалобно запричитал Лева, кивая на мегеру. – Как можно это есть? – Жаль, камеры нет, – выдохнул Макс, почти не мигая и с каким-то гипнотическим оцепенением глядя, как капитан расправляется с морским гадом. – Включить – и снимать. И все. Весь клип. Как он ей мозги высасывает. Грайндкорщики обзавидуются. Ничего более металлического в жизни не видел. – Тут ближе к гор-грайнду, я считаю, – поправил Макса Саня, тоже с ужасом взирая на капитана. – Да тут не грех для такого и новый жанр придумать. Некрограйндкор, например. – Брутал-некрограйндкор, – поправил его Макс. – Брутал-мегера-некрограйндкор. – Брутал-ожогин-каннибало-мегера-некрограйндкор. – О да! – Парни, прекратите на меня так смотреть! – с полным ртом пробормотал капитан. – Я же не заставляю вас это есть. – А если бы заставлял, то называлось бы тогда – брутал-ожогин-каннибало-мегера-садомазо-некрограйндкор. – Ну все, хватит надо мной издеваться! – разозлился Ожогин. – Принесите мне лучше чего-нибудь выпить.