Холодец поглотил нас сразу: только мы находились у его границ как – шмяк! – и мы уже внутри. – Ты уверен, что эта штука не опасна? – спросил я, ощущая, как все внутри сжалось от страха. Неприятное ощущение, словно кто-то чужой пристально глядит в спину, усилилось. Мне стало не по себе. – Конечно, все будет нормально, – ответил Ожогин, но таким голосом, что я понял – он и сам боится. Парни молчали. Машина двигалась медленно, ежеминутно буксуя в мягкой податливой почве. Дорога отсутствовала. Мы двигались в серой дымке вслепую – свет фар не мог пробить пелену, словно она была сплетена из нейлоновых нитей. Макс напряженно вглядывался в окно, но ничего, кроме угловатых теней, то выплывающих, то исчезающих в этом молоке, разглядеть не мог. – Надо было стороной объехать, – подал голос Саня. – Не получится, – хмуро ответил капитан. – Только через это место. Оба объезда, которые были раньше, теперь сплошь покрыты аномалиями. Один путь и остался. – И тот весь в этом молоке проклятом! – пробубнил Саня. Я хотел поддержать друга и вместе поворчать на Ожогина, но вдруг почувствовал, как туман начал вновь пульсировать в такт моему сердцу. Мне стало плохо, голова закружилась. Едва не теряя сознание, я хлопнул Макса по плечу, шепнул: – Тормозни! – Что? Зачем? – Леха, ты чего такой бледный? Совсем как этот туман! – забеспокоился Саня. – Тормозни, – вновь просипел я. Голова кружилась, а ноги стали ватными. Я едва держался, чтобы не вырубиться, и когда Макс, наконец, остановился, едва соображал, где нахожусь. Открыв дверь, я вывалился наружу, готовый опорожнить желудок, но меня не тошнило. Едва глотнув свежего воздуха, почувствовал себя лучше. Ощущение пульсации тумана прошло. Я еще некоторое время валялся на мягкой дернистой почве, глотая холодный воздух и чувствуя, как организм начинает приходить в себя, потом решил возвращаться на сиденье. Оставаться тут не хотелось ни единой лишней минуты. «Жуткое место!» – подумал я, поднимаясь на колени. Плотный туман гасил любые звуки, создавая ощущение оглушенности. Вспомнилась вдруг статья в одном научном журнале, в которой рассказывалось о самой тихой комнате в мире, звукоизолированной таким образом, что начинаешь там слышать, как стучит собственное сердце, двигаются легкие или бурчит желудок. Долго в такой комнате находиться нельзя – можно сойти с ума. Вот здесь, в этом тумане, я почувствовал нечто сродни эффекту той комнаты. Плотная дымка сбивала зрительные ориентиры – ощущения далекого и близкого исчезали, а звуки гасились, наводя тишиной ужас. «Надо валить отсюда, иначе…» Я оглянулся и замер, пораженный новым открытием. «Нет! Это как… Это почему так… Не должно…» Слова тяжело складывались в голове, и было непонятно, думаю ли я это про себя или говорю вслух. В животе все стянуло в плотный узел, страх схватил клешнями за горло. Это что за шутки такие?! В том месте, где еще минуту назад стояла машина, был только плотный серый туман. 11 На Зону Юрка пробрался окольными путями – соваться на заставу не рискнул. Едва не переломав ноги, пролез заборами на запретную территорию и двинул куда глаза глядят. Шел долго, устал и уже всерьез подумывал возвращаться назад, как из близлежащих кустов вышел незнакомец. Судя по огромному кровавому пятну, расползавшемуся у него на груди, жить ему оставалось считаные минуты. – Приятель, помоги, – прохрипел раненый и упал к Юркиным ногам. – Где тебя так, кореш? – Охота за мной идет. Скоро тут будут. – Ох ты ж! – Юрка аж подскочил на месте. – Легавые?! – Нет, хуже. Ты не кипишуй. Им только я нужен, точнее, то, что у меня есть. – Деньги, что ли? – насторожился Юрка. Незнакомец хрипло рассмеялся, спросил: – Тебе деньги нужны? – А кому они не нужны? Незнакомец сплюнул кровавый сгусток, спросил: – Хочешь заработать? – Говори. – Надо одну вещицу человеку доставить. – Незнакомец болезненно сморщился. – Я все равно не жилец, а вещица позарез как нужна тому парнишке. – Куда доставить-то? – У меня в левом кармане карта есть, на ней все нарисовано. Возьми ее. – Эй, приятель, ты погодь, мы еще ни о чем с тобой не дого… Незнакомец вытащил из кармана пухлую пачку денег – стодолларовые бумажки, – перевязанную резинкой для волос, и кинул к ногам парня. – Вот, держи. Доставишь штуковину адресату – еще столько же получишь от него. – Ох ты ж! – Юрка дрожащими руками поднял увесистую пачку денег, быстро спрятал в карман. Такую сумму ему еще не приходилось никогда держать вживую. Это сколько же медянки надо сдать, чтобы хотя бы половину от этой пачки заработать? – Давай, что там доставить тебе надо? – почти шепотом спросил Юрка, внимательно глядя на незнакомца. Тот попытался подняться, но сил у парня уже не оставалось. – В кармане… возьми карту… – прохрипел он, бледнее на глазах. Юрка присел на корточки поближе к лежащему и сделал, как он велел. – Там красным кружком помечено. – Вижу. А это что? – Юрка тыкнул пальцем в треугольники, криво нарисованные вокруг. – Аномалии. – Что еще за аномалии? Незнакомец пристально поглядел на парня, спросил: – Ты что, первый раз тут? – Первый. – Вот ведь черт! – незнакомец хотел в сердцах выругаться, но боль, прошившая грудь, не дала этого сделать. – Ладно, теперь все равно уже поздно что-то менять. Черт, как грудь больно! Недолго… мне осталось… ох… – Эй, приятель, ты чего? – Юрка глянул в глаза раненого – они ему не понравились, какие-то совсем уж страшные, темные, словно ямы. – Ты чего? Какие аномалии? Ты чего молчишь? Но незнакомец был уже мертв. «Вот ведь как паршиво все начинается! – хмуро подумал Юрка, стягивая с мертвого автомат – незнакомцу он уже не нужен, а вот ему лишним не будет. – Хотя Косой и не врал – деньги тут и правда чуть ли не с неба сыплются». Появилась шальная мысль забрать деньги и возвращаться домой, но жадность победила. Еще столько же сверху – это же можно оставшуюся жизнь ничего не делать! Сидеть, коньячок попивать, икоркой закусывать. Красота! Мечты были нарушены шумом, донесшимся из кустов. Юрка пригнулся, быстро обшарил мертвеца, нашел во внутреннем кармане куртки небольшой сверток. «Наверное, это надо передать», – понял парень, перекладывая находку к себе в карман. Совсем рядом что-то свистнуло. Юрка подумал, что пролетело насекомое, но когда за кустами грохнуло, понял, что все гораздо хуже. «Стреляют!» Не разбирая дороги и едва не выронив из рук автомат, Юрка бросился наутек.