— Вы должны понять, Елена… — Васильевна, — перебила Воронцова женщина, складывая на груди руки. — Елена Васильевна, нам нужна Ваша помощь, — протянула Вероника спокойным тихим голосом, смотря женщине в глаза. — Я уверена, что именно Вы сможете нам помочь, восстановив картину последнего вечера для следствия. Вы же хотите помочь найти убийцу Марка Альбертовича, Елена Васильевна? — спросила она, с надеждой смотря женщине в глаза. — К-конечно, — немного запнувшись ответила Елена и поменяла позу: поставила две ноги рядом и, сомкнув колени, положила на них ладони, немного опустив подбородок, что до этого был надменно вздернут. — Что подозрительного Вы заметили в тот вечер? — жестким голосом спросил Воронцов, выжидающе смотря на женщину. — Я э-э…,- протянула Елена, поставленная в тупик подобным напором со стороны майора. — Давайте начнем с самого начала, — мягким голосом продолжила Вероника. — С того момента, как Вы приехали. — Да-а, — выдохнув протянула женщина, теперь смотря только на нее. — У папы был день рождения и у нас был повод собраться всей семьей, что последние годы не часто удавалось… — Почему? — уточнил Олег, но уже без прежнего напора. — Женя, младший брат моего мужа… они с папой не общались около четырех лет и вот совсем недавно помирились, — объяснила Елена, кинув быстрый взгляд на мужчину. — Когда они смогли помириться папа был счастлив, он будто помолодел лет на десять! — Вы приехали все вместе или может позже Евгения? — задала наводящий вопрос Вероника, чтобы вернуть мысли Елены к тому вечеру. — Да, Соня и Женя уже были тут, когда мы приехали, — кивнула женщина, начав заламывать руки. Ей было неудобно говорить об этом, возможно, что-то произошло до приезда в особняк. — Вы не помните во сколько примерно это было? — спросил Воронцов, от которого тоже не ускользнула резкая смена настроения женщины. — Где-то около семи, — закусив губу ответила она. — Я помню, потому что Богдан задержался в типографии, и мы… — Как прошел ужин? — мягко спросила Вероника, снова уводя Елену от плохих воспоминаний. — Хорошо, ничего необычного я не заметила, — пожала она плечами, отвечая на вопрос Воронцова, который он задал в самом начале. — Я тогда еще подумала: «Как хорошо, что все наконец-то налаживается и теперь у Богдана будет повод поговорить с отцом на счет англоязычного тиража его книг», — вздохнув произнесла женщина, ее губ коснулась грустная улыбка. — Вы не подумайте, что я меркантильная и даже сейчас думаю о деньгах, но… он умер так внезапно и я…я не знаю, что теперь делать. — Мои соболезнования, — кивнула Вероника, аккуратно касаясь руки Елены, которые были сжаты в кулак. — Во сколько Вы покинули дом и с кем? — спросил Воронцов, ему было не комфортно находиться рядом с плачущей скорбящей женщиной. Майору вообще было трудно проявить сочувствие — пол и профессия трактовали немного иные методы. — Папа предлагал нам остаться на ночь, но Богдану нужно было рано утром на встречу, — задумавшись протянула женщина. — Я не уверена, — запнулась Елена, вспоминая примерное время их отъезда. — Вы уехали сразу после того, как закончился ужин? — решил помочь ей Воронцов. — Нет, — уверенно ответила Елена. — Мы с Алевтиной Дмитриевной и Софьей начали убирать со стола, а Богдан пошел попрощаться с отцом. — Сколько примерно его не было? — спросил Олег. — Где-то минут пятнадцать, может, двадцать, — пожала плечами женщина. — В каком настроении он вернулся? Может, он был рассержен или наоборот обрадован чем-то? — спросила Вероника. — Скорее первое, — кивнув ответила Елена. — Я тогда сразу поняла, что очередная попытка уговорить папу на сотрудничество с европейским рынком была неудачной, — печально вздохнула, снимая очки, и устало протерла переносицу. — Мы уже больше года пытаемся…пытались его уговорить, но он настолько любил свою страну, был истинным патриотом, что желал делиться своим творчеством только с русскоговорящем народом. — Как отреагировал на эту новость Ваш муж? — спросил Воронцов, у которого в голове уже рисовалась некая картина. — Богдан всегда хотел большего, он амбициозен, — протянула в ответ Елена, словно оправдывая мужа. — Но он бы никогда не пошел против желаний папы, тем более, право подписи все еще оставалось у него, хотя он уже двадцать лет, как отошел от дел и занимался только творчеством. — Вы уехали сразу после возвращения Богдана Марковича? — спросила Вероника. — Да, мы дождались Вадика, он был в туалете, и после сразу уехали, — кивнула Елена. — Единственное, что я помню — дома мы были около часа ночи. — И последний вопрос, Елена Васильевна, — произнес Воронцов. — Скажите, Вы когда-нибудь раньше встречались с невестой Евгения, до вчерашнего ужина? — Нет, — покачала головой женщина. Елена сразу напряглась, хоть и старалась не показывать виду. Её руки были скрещены, что говорило о ее страхе и желании закрыться. Не ускользнуло и от профессионального взгляда Вероники и то, что женщина приподняла брови и сжала губы, а ее напряженный взгляд говорил о том, что Елена Толстых, без сомнения, врет. — Однажды папа обмолвился, что у Жени появилась девушка, она их, кстати, и помирила. Мы впервые встретились лишь вчера вечером, толком и не пообщались, — пожала она плечами неуверенно улыбнувшись. — Вам понравилась эта девушка? — спросила Вероника. — Главное, чтобы Жене она нравилась, — усмехнулась она, увильнув от прямого ответа. — Спасибо, — кивнул Воронцов. — Пока не уезжайте никуда из города, мы в любой момент можем вызвать Вас в отделение. — Да куда мы теперь уедем, — фыркнула Елена, поднимаясь на ноги и поправляя юбку прямого платья цвета красного вина. — Впереди похороны и чтение завещания, — произнесла она напоследок и вышла из гостиной. Как только женщина переступила порог комнаты, майор Воронцов, с недовольным выражением лица и бровями, сведенными к переносице, повернулся к сидящей рядом с ним Веронике. Девушка усмехнулась, уже предполагая, о чем пойдет речь. Такие мужчины, как Олег Воронцов, не привыкли, что женщина может быть равной им или, боже упаси, лучше. Кажется, Вероника Александровна задела нежное эго майора Воронцова. — Вы не имеете право меня перебивать и влезать в допрос, — сквозь зубы произнес он. — Вы слишком напористы, человек, испытывая моральное и психологическое давление, просто-напросто закроется и ничего дельного вы от него не услышите! — парировала Вероника. — Мы не в детском саду, чтобы я нянчился с каждым, у кого тонкая душевная организация, — настаивал на своем Олег. Он не привык, чтобы ему указывали как себя вести, еще и какая-то психологиня, которая и дня не проработала в полиции. — Люди скорбят, неужели Вы не можете проявить хоть каплю сочувствия! — пораженно воскликнула девушка. — Вы просто хам и сухарь! — Я просто делаю свою работу, — с нажимом ответил Воронцов. — И делаю ее хорошо, поэтому, мне не нужны советы какого-то психолога-консультанта. — Так значит? — уточнила Вероника Александровна, приподняв бровь. — Именно так! — Тогда посмотрим, как в следующий раз Вы справитесь без меня, — фыркнула она и расслабленно облокотилась на спинку дивана. Но это была лишь видимость, в глубине души женщины горел огонь ненависти к этому сухому и бесчувственному менту. Через минуту в гостиную вошел младший сын покойного — Евгений Маркович Толстых. Глава 6 Евгений Толстых был мужчиной в возрасте, около сорока лет приятной наружности. Его светло-русые прямые коротко стриженные волосы были уложены в небрежную модную прическу, а фамильные зеленые глаза излучали скорбь и усталость. Мужчина уже давно не был в семейном доме, он помнил, как мама любила вспоминать день его рождения, ведь именно в тот день отец купил этот участок. Богдан тоже обожал вспоминать, как ког-то здесь был всего лишь пустырь, но буквально через полтора года вырос целый особняк. Он любил брата, пусть они и были две полные противоположности друг другу: старше его на пятнадцать лет, Богдан всегда любил быть первым, стремился стать лучшим во всем: сыном, мужем, отцом и работником. Женю же всегда больше интересовала картина мира, которая была скрыта авторами книг, картин, музыкальных симфоний в своих произведениях, он всегда считал себя человеком высокого полета, полета души. И сколько бы лет не прошло, как сильно младший брат не старался стать похожим на старшего, пропасть между ними становилась все больше. — Вчера вечером, по словам Елены Васильевны, Вы с невестой приехали в дом первыми, — проговорил Воронцов, смотря хмурым испытывающим взглядом на мужчину. — Верно, — кивнул Евгений. — Мы с Соней добирались на электричке, а она ходит по определенным часам, — пожал он плечами. — Вы помните примерное время своего приезда? — спросил Олег. — Домой мы зашли ровно в шесть, я точно помню, так как в это время прозвонили часы с кукушкой в столовой, — спокойно ответил Евгений, выдерживая суровый взгляд майора. Он не собирался врать, да и какой был смысл. Мужчина был глубоко уверен, что «Всё тайное рано или поздно становится явным». Этому простому временному закону, их с братом учила мать, когда раскрывался их очередной проступок или они ябедничали друг на друга. — Вы не заметили ничего странного в поведении отца, возможно он плохо себя чувствовал? — уточнил мужчина, бросив быстрый взгляд на красивую женщину, что сидела по левую руку от него. Евгений сразу ее заметил, как только вошел и ему не нужно было быть гением, чтобы понять, что этих двоих связывает нечто большее, чем просто работа. — Папа был в прекрасном настроении, — грустно улыбнулся он, вспоминая тот вечер. — Он не переставал смеяться, вспоминая смешные случаи из жизни, строил планы на будущий год. Ему исполнилось всего восемьдесят, и он только начал писать новый роман! — Как Вы думаете, у Вашего отца были враги? — Мы поссорились несколько лет назад, поэтому я не могу знать наверняка, — задумавшись произнес мужчина. — Да и в то время отец уже около десяти лет, как не выходил из дома, посвятив себя творчеству. Они с мамой давно никуда не выезжали, да и папа отрицательно относился к поездкам в другие страны, хоть и был человеком аполитичным, — пожал плечами Евгений не зная, как еще он может помочь следствию. — Давно Вы знакомы с Софьей? — спросил Воронцов, не став долго ходить вокруг да около. У майора была парочка предположений и одно из них он решил проверить прямо сейчас. — Не понимаю какое отношение это имеет к смерти отца, — нахмурился Евгений. — Мы должны рассмотреть все возможные варианты, — пожал плечами майор Воронцов, не став заморачиваться с формулировкой. — Вы привели в дом чужого человека, поэтому логично, что первым и самым главным подозреваемым станет она. — Соня не убийца! — взревел Евгений, словно рассерженное дикое животное и вскочил на ноги, смотря на Олега ненавистным взглядом. — Это решать не Вам, а следствию, — все тем же холодным спокойным тоном, которым можно было довести до белого колена даже умершего, произнес майор. Мужчина смотрел на Евгения усталым взглядом ясных голубых глаз и не подавал виду, что внутри него все кипело от злости. Он ненавидел вспыльчивых людей, истеричек, которые не умеют держать свои чувства в узде, постоянно намереваясь доказать свою правоту лишь криками и кулаками, не удосуживаясь апеллировать фактами. — Сядьте! — с нажимом проговорил Воронцов. — Прошу простить моего коллегу, — послышался приятный нежный женский голос. Евгений сразу же потерял весь интерес к майору и перевел взгляд на сидящую рядом с мужчиной Веронику. — Он все никак не научится правильно формулировать свои предположения, — улыбнулась она, вставая и пересаживаясь на диван к мужчине, продолжая удерживать его взгляд. — Ничего страшного, — тихо проговорил мужчина, опускаясь на мягкую подушку дивана одновременно с девушкой.