«Нет, это было твое. Ты должен чувствовать ответственность за этих двоих, которую чувствую я, но, по-видимому, ты этого не делаешь». «Я реалист». «Ты — кусок дерьма!» Гнев Корта угрожал захлестнуть его. В этот момент он хотел убить Воланда почти так же сильно, как он хотел убить Аззама. Но он взял под контроль свои эмоции, достаточно, чтобы ответить. «Это мое предложение. Я буду служить вашим агентом на месте здесь, в Сирии, но если я сделаю это для вас, тогда у вас останется два варианта. Только двое. Ты можешь забрать мальчика и няню отсюда через свои контакты, или ты можешь сделать что-то другое». «Что… что это за другая вещь?» «Другое дело — беги и прячься, потому что, если ты не справишься с этим, а я действительно выживу в Сирии, я начну охотиться за тобой. И поскольку теперь вы видите, что я буду делать без какой-либо личной мотивации, просто представьте, на что я способен, когда выполняю миссию мести». Теперь голос Воланда звучал совершенно испуганно. «Уверяю вас, никаких угроз не требуется. Я согласен на вашу просьбу, и я клянусь, что не подведу вас». «Ваши обещания менее чем бесполезны. Покажи мне действие». «Конечно. Рима дала тебе имя кого-то в городе, к кому ты мог бы обратиться в экстренной ситуации.» «Она сделала». «Отведи Ясмин и мальчика к нему. Я знаю, как с ним связаться, поэтому, когда все будет устроено, я свяжусь с ним по поводу эвакуации». Корт посмотрел на свои часы. «Хорошо». И затем: «Ты — все, что у меня есть, Воланд, и я тебе не доверяю. Но я действительно верю, что пугаю тебя до смерти, поэтому я думаю, ты сделаешь все возможное, чтобы пройти через это». «Вы разгадали мою личную мотивацию. И ты — все, что у меня есть там, внизу, с возможностью изменить исход этой ужасной войны. Поскольку ты работаешь моим человеком в Сирии, в этом проклятом месте есть какая-то надежда». Корт повесил трубку. Он не обнаружил в себе того же оптимизма, что и Воланд, и списал это на тот факт, что Воланд не полагался на человека, который обманул его, а затем повернулся спиной к своим клиентам. Он посмотрел на Ясмин и перешел на французский. «Возвращаемся в машину. Мы возвращаемся в Дамаск». Ясмин не скрыла замешательства и недовольства со своего лица. «Да… Расскажи мне об этом», - сказал Корт, выбираясь из-под обломков. ГЛАВА 51 В то время как Винсент Воланд продолжал целеустремленно шагать по подъездной дорожке к дороге, в двух полных километрах к западу от него женщина, спотыкаясь, пробиралась через большое поле высотой по пояс с ячменем. Она зацепилась теннисной туфлей за дорожку для плуга и упала на землю, затем медленно поднялась на ноги. Она была измотана; ее руки и лицо были покрыты порезами и ушибами, и она была насквозь мокрой, как от дождя, так и от ручья, в который она упала в лесу позади нее. Бьянка Медина откинула свои длинные черные волосы с глаз, тряхнув головой, и двинулась дальше. Тридцать пять минут назад Рима открыла дверь в комнату Бьянки и сказала ей, что они с Тареком хотят, чтобы она сбежала. Люди Ахмеда прибыли с человеком, работающим на Шакиру, объяснила Рима, и, хотя это означало, что они не знали, что с ней будет, если ее поймают, что касается семьи Халаби, ей нужно было выбраться из дома в лес. Рима сказала ей прятаться там, пока она или ее муж не придут за ней позже, и открывать себя, только если она услышит голос Риммы или Тарека. Французу, месье Воланду, больше нельзя доверять, поспешно сообщила ей Рима, не предоставив никаких объяснений. Рима осталась в винном погребе, когда Бьянка побежала с Фирасом на кухню, а затем он тоже остался, держа пистолет на двери в комнату с камином, пока Бьянка мчалась наверх, следуя инструкциям Римы. Она увидела нескольких охранников FSEU наверху лестницы, все проверяли свое оружие и поспешно блокировали его предметами мебели, но она пробежала мимо них, направляясь в спальню на северной стороне дома. Она открыла окно и выбралась наружу, затем свесилась в темноту, прикрытая сзади длинной стеной фермерского дома и частично прикрытая спереди длинной оранжереей, которая не позволяла никому на подъездной дорожке увидеть ее. Она спрыгнула на мокрую траву и вошла в длинную, узкую теплицу, чтобы ее никто не увидел перед домом. В дальнем конце теплицы она пригнулась, пробежала по лужайке длинными быстрыми шагами, затем вошла в лес на северной стороне участка, побежав так быстро, как только позволяли ее длинные, спортивные ноги. Она прикинула, что прошла метров триста или около того, где нашла место, где можно было спрятаться и укрыться от дождя в виде широкого ствола поваленного дуба. Она просидела там десять минут; большую часть времени она прислушивалась к хлопкам выстрелов, а затем все стихло. Примерно в то время, когда она ожидала услышать голос Риммы, зовущий ее, она увидела слабое свечение сквозь деревья вдалеке. Через несколько минут после этого раздались сирены пожарных машин и полицейских машин. Еще до того, как Бьянка покинула винный погреб, она видела, как Рима вытаскивала пластиковые бутылки со скипидаром из кладовки. В то время она не знала, что задумала, но когда крыша фермерского дома загорелась, а зарево между деревьями усилилось, отбрасывая вокруг нее ужасающие тени, она поняла, что произошло. Рима пыталась замести следы Бьянки, чтобы все выглядело так, будто она погибла в огне. Бьянка также поняла, хотя и не знала, откуда она узнала, что Рима и Тарек теперь мертвы. Она подождала еще десять минут, а затем решила, что ей нужно снова бежать. Никто не шел ей на помощь, она чувствовала это. Итак, она пошла через темный лес, упала в ручей и порезалась так много раз, что перестала реагировать на каждую новую индивидуальную боль. Она вырвалась на ячменное поле, а затем увидела вдалеке дорогу и двинулась дальше. У Бьянки был план относительно того, что она будет делать сейчас. Она собиралась в дорогу, находила телефон, звонила своим друзьям с модельером, который пригласил ее во Францию, и они приезжали и забирали ее. Конечно, она знала, что ей понадобится история о том, где она была после нападения ИГИЛ тремя ночами ранее, но сейчас все, что она хотела сделать, это убраться оттуда. Как только она вышла на дорогу, с юго-запада показались фары автомобиля, и она отчаянно замахала ему, стоя на обочине небольшой дороги и дрожа. Белая машина замедлила ход и остановилась. Совершенно измученная, Бьянка почти рухнула на дверь со стороны пассажира, когда она наклонилась к окну. На переднем пассажирском сиденье сидел белый мужчина лет сорока с сигаретой в руке. Через мгновение он опустил окно. По-французски она сказала: «Слава Богу, месье. Пожалуйста, мне нужна помощь!» Мужчина просто уставился на нее с ошарашенным выражением на лице. Он ничего не сказал, не сделал никакого движения, просто сидел, держа сигарету и уставившись.