«Все в порядке. Теперь, когда вы спасены, все в порядке». «Хорошо», - сказала она. «Когда я закончу разговор с тобой, я позвоню Ясмин». Выражение недоверия на лице Ахмеда вернулось. Он сказал: «Я приказал перевезти Ясмин и Джамала в целях их безопасности, и там, где они находятся, нет телефона. Вы увидите их, как только вернетесь». «Я… Да, все в порядке». «Возвращайся ко мне домой. Нам многое нужно обсудить». «Да, любимая. Иншаллах.» Ахмед повесил трубку и принял бесстрастное выражение лица в интересах мужчин через коридор. Но на самом деле его тело пылало от ярости. Его ребенка забрали из его города, и пройдут дни, прежде чем он узнает, была ли его любовница замешана в преступлении. Но сейчас ему нужно было спешить в аэропорт. Его полет на север в Хомс, чтобы появиться на иранской базе, должен был состояться завтра, а затем, на следующее утро, он должен был отправиться в Пальмиру на российский объект на краю пустыни. Он не хотел ходить в эти места. Его сын, наследник его правления здесь, в Сирии, пропал без вести, и хотя его искали тысячи сотрудников полиции и внутренней разведки, пока это продолжалось, Ахмеду было трудно сосредоточиться на других вопросах. И это вдвойне из-за Бьянки. Когда она вернется домой, он собирался навестить ее с помощью своих лучших следователей из разведки под предлогом расспросов о ее похитителях. Но настоящей целью его людей было бы выяснить, есть ли на ней какая-либо вина, либо в ее исчезновении, либо в исчезновении Джамала. Его люди долгое время добивались правды от террористов, повстанцев, диссидентов, перебежчиков и политических соперников. Они узнают правду от прекрасной Бьянки, и если правда окажется тем, чего он боялся, он прикажет ее пытать, а затем казнит за ее предательство. Возвращаясь в свой офис, он решил, что мог бы даже сам принять участие в пытках. * * * Бьянка Медина изо всех сил старалась не расплакаться. Она вернула спутниковый телефон Малику, который стоял там с Дрекслером и офицером французской полиции, который явно не понимал ни слова по-арабски. Проспав все утро, Бьянка попросила позвонить Ясмин, но Малик напомнил ей, что сам президент ждет от нее вестей. Она сделала все возможное, чтобы казаться невинной, ничего не рассказала о Халаби, американском убийце, французском шпионе. Но она не думала, что Ахмед ей поверил. Она ни на секунду не поверила ему, что Ясмин и Джамала перевели в безопасное место. Нет… Их забрал американец, и именно поэтому Ахмед относился к ней с подозрением. Ахмед установил правду: она рассказала своим похитителям все. Если бы она вернулась в Сирию, ее бы убили; это она знала без тени сомнения. Но она не видела возможности сбежать от мужчин, которые держали ее сейчас. Она не верила, что когда-нибудь снова увидит своего сына, и она не верила, что находится в безопасности в Европе или дома. Она вернулась к своей койке среди свисающих простыней, села и больше не могла этого терпеть. Она начала плакать. * * * Малик и Дрекслер некоторое время смотрели, как женщина плачет в одиночестве, а затем они отвернулись и зашли в офис в здании склада, чтобы поговорить. Дрекслер знал все о похищении сына Бьянки от Шакиры, но Малик ничего не знал о ребенке, даже о его существовании. Все, что он знал, это его приказы — доставить Дрекслера и Бьянку обратно в Сирию — и он знал, что этот план натолкнулся на камень преткновения. Дрекслер сказал: «Вы сказали мне, что мы отправимся в аэропорт в полдень. Осталось пять минут.» Малик сказал: «Я отправил одного из своих людей в Туссус-ле-Нобль. Он говорит, что прибыли французские военные войска и обыскивают его сверху донизу. Они устанавливают палатки на асфальте, готовясь к более длительному пребыванию. Мы оттуда не улетим». Дрекслер в отчаянии потер лицо. Малик сказал: «Вам не следовало оставлять Воланда в живых. Это его рук дело». Дрекслер покачал головой. «Нет, это не так. Я хотел мирного решения, чтобы мы могли тихо покинуть Францию. Воланд сделал все возможное, чтобы дать это нам. Но резня и пожар, которые можно было увидеть с борта большого самолета. Это то, что заставило власти действовать в массовом порядке». Малик отвернулся. «Мои люди приобрели несколько фургонов. Мы поедем на восток. Не в Сербию; я больше не чувствую уверенности в частном перелете в Россию». «Почему бы и нет?» Малик пожал плечами. «Опять ты оставил Воланда в живых. Я думаю, он будет задействован в наших поисках. Он мог бы распространять фотографии Бьянки повсюду, даже в маленьком аэропорту в Сербии». «Итак… куда мы направляемся?» «Мы отправимся в Афины, а затем». «Афины, Греция? Это двадцать четыре часа езды!» Дрекслер закричал. Малик сохранял свой голос спокойным. «Мы будем ехать двадцать четыре часа. Когда мы прибудем в Афины, мы будем ждать корабль, который заберет нас. Ты, Бьянка, и я отправимся к сирийскому побережью». «Что это за корабль?»