Звук одной из ЗУ-23, выпустившей еще одну очередь из четырех патронов, подсказал обоим мужчинам, что новый стрелок занял позицию за одним из больших орудий, и Корт бросил пистолет и быстро перезарядил SA80 одним из магазинов Сондерса, готовый попробовать еще один дальний выстрел. Но как раз в этот момент он услышал новый звук сквозь непрекращающуюся стрельбу. Сондерс тоже это слышал. «Вертолет приближается!» «Один из наших?» Суд задал вопрос. «Это воздушное пространство России и Сирии. У повстанцев и джихадистов нет воздуха». Он забрал у Корта свою винтовку, вернул АК и указал на точку в небе на западе. Там российский ударный вертолет Ми-28 врезался в шоссе с расстояния в полторы тысячи футов. Почти сразу же, как Корт заметил самолет, из его пилонов вырвались черные полосы, устремившиеся к месту засады. «Пригнись!» Корт крикнул, но Сондерс снова стрелял вверх по склону и не слышал. Корт протянул руку и схватил мужчину за бронежилет, затем стащил его плашмя в овраг, как раз в тот момент, когда над двумя мужчинами пронеслись ракеты. Российские ракеты взорвались далеко от углубления, на полпути между позицией Корта и технической. Вертолет выстрелил снова, и на этот раз Корт мог слышать взрывы дальше к востоку. Когда Ми-28 прошел низко над головой, Корт снова поднялся на колени. Даже без прицела SA80 он мог видеть, что оба технических средства были разбросаны и горели вдоль южного склона холма. Пока каждый выживший член конвоя обстреливал из винтовок два холма, российский вертолет кружил над ними, используя свой пулемет и ракетные установки для уничтожения возможных целей противника. Через несколько минут арабский диктор по радио объявил о прекращении огня, и приказ был повторен на русском. Корт и Сондерс зарядили новые магазины в свое оружие, затем перекатились на спины, измученные усилиями и притоком адреналина за предыдущие десять минут. Сондерс протянул руку в окровавленной перчатке. «Твое здоровье, приятель. Хорошая стрельба». «Мне повезло». Корт пожал руку Сондерсу, и он увидел кровь. «Ты ранен». «Не-а». Британец поднял руку, чтобы показать ее человеку, которого он знал как Уэйда. «Поранил локоть о камни. Это ерунда». Оно кровоточило из неглубоких царапин. Его футболка также была порвана на плече. Он продолжал смотреть в сторону Корта. «Ты много чего такого натворил, не так ли?» «Раз или два», - сказал Корт, с трудом поднимаясь на ноги. «Юго-Восточная Азия, вы сказали? Не могу сказать, что за последние пятьдесят лет я видел в новостях много такого, что выглядело бы таким напряженным, исходящим из чертовой Юго-Восточной Азии, и ты не выглядишь так, будто был даже блеском в глазах своего папочки во время наступления Тет.» Корт знал, что его прикрытие было оспорено. Он просто сказал: «Я был и в других местах». Он оставил его там, и Сондерс не стал преследовать, но Корт чувствовал на себе взгляд мужчины за темными очками. Чтобы сменить тему, Корт добавил: «Для протокола, я не использовал все патроны к АК». Сондерс фыркнул. «Мы даже не на полпути к Баббиле, не так ли?» Этот человек был прав. «Нет. Мы — нет». Корт добавил: «Это была крупная атака, но они сделали много плохого, и это единственная причина, по которой мы живы». «Хотя мне немного повезет; Бог свидетель, у меня была своя доля плохого». Когда они шли обратно к грузовику, англичанин сказал: «И поскольку тебе было так чертовски любопытно, я могу сказать тебе, с кем мы дрались. Единственная сила здесь, у которой есть техника с ЗУ-23, - это «Джабхат ан-Нусра». «Местное отделение AQ?» «Это верно». Корт никак внешне не отреагировал, но с него сняли тяжесть, узнав, что он не просто прилетел в Сирию и убил группу демократических сил, сражавшихся против Ахмеда Аззама. * * * Через несколько минут после перестрелки пять двухтонных грузовиков Сирийской Арабской армии, перевозивших в общей сложности около сорока пехотинцев, медленно проехали через пробку из гражданских автомобилей, затем пробрались между разбитыми машинами и разбросанными телами, чтобы занять позиции безопасности. Была оказана помощь мертвым и раненым, и Сондерсу сказали, что грузовики с оборудованием уже в пути, чтобы вывезти разбитые машины и проложить путь в кустах, чтобы обойти огромную яму на шоссе. Обломки автоколонны были ужасающими: автомобили дымились и горели, повсюду тела и кровь, тысячи стреляных гильз и десятки пустых магазинов лежали на разбитом асфальте. Раненые стонали, и люди выкрикивали приказы не спускать глаз с холмов на случай, если нападавшие решат отважиться на кружащий над головой вертолет и вернуться за добавкой. Трое из четырех солдат «Пустынных ястребов» выжили, хотя один из выживших получил пулю из АК в руку. Корт сам умело перевязал рану мужчины и помог двум другим «Ястребам» погрузить их раненого товарища, а также мертвого, в кузов грузовика SAA. Двое из русских погибли в бою, и еще пятеро были ранены, включая медика взвода. Трое солдат Сирийской арабской армии были убиты, еще шестеро получили ранения. Шесть убитых, двенадцать раненых, но Корт знал, что это число могло быть намного больше. Пока Корт перевязывал разорванную, но неповрежденную ногу восемнадцатилетнего сирийского рядового, по округе разнесся слух о западном подрядчике службы безопасности, который застрелил обоих стрелков ЗУ-23, возможно, спасая жизни всех в конвое. Трое мужчин из Мухабарата, которым всем удалось выжить невредимыми, найдя канаву, в которой можно было спрятаться на северной стороне шоссе, все подошли, чтобы пожать Корту руку. Мужчины, убийство которых при других обстоятельствах доставило бы суду огромное удовольствие, улыбнулись ему, попытались угостить сигаретами и похлопали по спине. Суд счел это нереальным. ГЛАВА 31 Себастьян Дрекслер провел день в путешествии, и во время этого он делал все, что в его силах, чтобы ни к чему не прикасаться своими новыми кончиками пальцев. В этом начинании он был в основном успешным. Он почти ничего не трогал, кроме своего мобильного телефона и багажа, покидая Сирию четырехчасовым чартерным рейсом в Москву. В туалете самолета он надел перчатки, чтобы осторожно расстегнуть молнию на своих брюках.