«Я все еще в комнате в подвале, но Рима спускается и разговаривает со мной два раза в день». Корт предположил, что во время этих переговоров происходила какая-то идеологическая обработка или депрограммирование, но он не поднимал этого вопроса. «Сколько охранников окружает вас Воланд?» «Понятия не имею. Сегодня я видел нескольких европейцев, двоих или троих из них, но их может быть больше. У них было оружие». Он хотел бы знать больше о том, что именно делали Воланд и Галаби, чтобы защитить Бьянку, но у него не было времени копаться в этом вопросе дальше. Корт сказал: «Скажи мне что-нибудь, что известно только тебе и Ясмин, чтобы я мог доказать ей, что ты послал меня». Бьянка кое о чем подумала, рассказала суду, затем сказала: «Если она откажется ехать с вами, позвоните мне, и я поговорю с ней». Корт не питал иллюзий, что он сможет совершать телефонные звонки, находясь дома, противостоя Ясмин; ему оставалось только чертовски надеяться, что он сможет убедить ее подчиниться. Если нет, он решил, что свяжет ее и заткнет рот кляпом, бросит в чулан и оставит там, чтобы охранники разобрались с ней на следующее утро. Бьянка сказала: «Удачи. Пожалуйста, обними и поцелуй Джамала от меня, когда увидишь его, и скажи ему, что его мамочка скучает по нему». «Это не те фильмы». «Прошу прощения?» «Позвольте мне поговорить с Воландом». Корт ожидал, что Воланд снова выйдет на связь, но вместо этого в трубке раздался голос Риммы Халаби. «Сэр, я знаю, что вы не хотите использовать какие-либо из моих связей, но я должен назвать вам имя кое-кого в городе, кто может оказать вам большую помощь, если у вас возникнут какие-либо трудности». «Вы не знаете, что этот человек не скомпрометирован». «Он годами жил в столице, помогая нам доставлять помощь повстанцам из-за границы. Если бы его действия были известны властям, нет никаких шансов, что его давным-давно не бросили бы в тюрьму Сайдная. «Он хирург в больнице строгого режима. Он проводит свои дни, спасая жизни и конечности молодых солдат, но он знает, что происходит в других частях страны, и он отказывается повернуться спиной к любому нуждающемуся сирийцу. Он помогал агентствам по оказанию помощи доставлять припасы в зоны боевых действий на севере, и он спас тысячи жизней своими действиями. Он хороший человек… и если вы скажете ему, что вас послали мы, он поможет вам всем, чем сможет». Затем она дала ему адрес и номер телефона врача. Суду пришлось запомнить оба. «Вы поддерживаете с ним контакт?» Суд задал вопрос. Рима ответила: «Я не разговаривала с ним напрямую два года. Но я могу отправлять ему сообщения». «Не связывайтесь с ним по поводу меня. Если я буду в отчаянии, я буду знать, где его найти». Корт поговорил с Воландом еще мгновение, а затем повесил трубку. * * * В темном гараже он быстро обыскал машину Валида. Он нашел рюкзак, в который майор положил свою форму, когда переодевался в гражданскую одежду возле бара 80, и хотя Валид был намного толще Корта, Корт знал, что форма даст ему, по крайней мере, кратковременное преимущество при прогулке по району Бьянки Медины. Он быстро переоделся в форму бригады «Ястребы» и снова надел свои ботинки, оставив ботинки Валида в багажнике Hyundai. В багажнике он также нашел аварийную сумку Валида, предназначенную на случай, если майора поймают вне базы во время террористической атаки или гражданских беспорядков. Он был заполнен едой, водой и медикаментами, а также другими предметами. Корт достал из сумки бинокль, фонарик и длинный, но недорогой нож с фиксированным лезвием в ножнах. Затем он обошел машину со стороны пассажира и сам вытащил Валида из машины. Он связал руки мужчины, находящегося без сознания, за спиной веревкой, вытащенной из сумки для экстренной помощи, затем привязал его руки к лодыжкам и заткнул ему рот кляпом. Затем Корт стащил крупного мужчину с пассажирского сиденья и закатил его в багажник автомобиля. Он закрыл крышку багажника за майором, положил дополнительные вещи в форменный рюкзак и закинул его на плечо. В час ночи он начал прогуливаться по окрестностям. ГЛАВА 38 Капитан Анри Соваж хотел закурить, но сирийская команда связи, работавшая рядом с ним, запретила это. Напряжение было высоким здесь, на темной мокрой проселочной дороге посреди леса, так что Соваж не знал, как он собирается выжить без сигареты. Но он не стал настаивать на этом; сирийцы были опасного вида мужчинами с напряженным, сердитым поведением, их руки никогда не отходили далеко от пистолетов-пулеметов под кожаными куртками или маленьких изогнутых ножей в ножнах возле пряжек ремней. Двум мужчинам, находящимся здесь с Соважем, было поручено использовать большое тяжелое оборудование для создания помех в машине, чтобы отключить мобильный телефон и интернет-трафик в этом районе. Другой мужчина находился на телефонном столбе на северной стороне участка, ожидая сигнала от Малика, чтобы перерезать жесткие провода в доме. Перед Sauvage еще шестеро мужчин, все в темной одежде, двинулись сквозь густые деревья, разделяясь по мере того, как они шли сквозь дождливую ночь. Дрекслер был в центре группы, пробираясь сквозь листву рядом с Маликом, и обоих мужчин было легко отличить, потому что, в отличие от остальных, они были вооружены пистолетами. Когда они полностью скрылись из виду в темноте и лесу, Соваж прислонился спиной к белому седану. Пока двое сирийцев работали на ноутбуках на капоте, единственной работой француза было сидеть здесь и ждать. Соваж говорил себе, что все это скоро закончится, но на самом деле он в это не верил. Он был уверен, что это мероприятие обещало быть большим и громким. Результат, при котором он остался бы жив и не попал в тюрьму, становилось все труднее и труднее представить.