– Ничего, я ещё не падаю. Вот на лыжах я точно упаду! Надо бы выпить что-нибудь тёпленькое. Она подошла к пустому столу, совершила пассы правой ладонью, и ощутила в ладони бокалс горячим зелёным чаем. Резко отдёрнув руку, девушка подула на руку, жалобно сморщив носик. – Чай в бокале… оригинально, – пошутила Люмис, нервно улыбаясь. – Ты веришь, что моя дочь жива? – тихонько, почти неслышно, спросила она, падая на стул. Марина села напротив неё, подпёрла ладонью лицо и с ожиданием уставилась на чай. От него шёл пар, и к нему по-прежнему невозможно было прикоснуться. – Если её схватила Анжела… Не знаю… А если отец… Тем более, – честно ответила Марина, осторожно отпивая чай из бокала, остуженного "морозным дыханием". – Бедная моя девочка! А я так радовалась, когда узнала, что она жива! Теперь даже не знаю, что мне испытывать. А кто тебя обучил морозному дыханию? Нет, не отвечай, я знаю… Влад. Он и меня когда-то… А впрочем, не важно. Дочь для меня важнее всего! Эта Анжела люто ненавидела женщин, особенно красивых – ты бы ей точно не понравилась. – А я не золото, чтобы всем нравиться! – отрезала Марина. – А себя она ненавидела больше всего, – продолжала Люмис, – даже не могла спокойно смотреться в зеркало! Она вполне могла убить Катю, как… Своё гадкое отражение. И почему они так похожи? Может, это чары? Не знаю. А может, это ты её убила? Может вы поссорились? – Не я, – Марина даже не удивилась, привыкнув к взаимному подозрению в станемагов, как белых, так и чёрных. – Честно. Катя была моей подругой. Но мне интересно, в какой момент Катю заменили на Анжелу? И зачем Анжела вообще это сделала? Может, её послал Дэвид, как шпиона? – Дэвид с ней не общался, – ответила Люмис. – Ведь она убила Анору! Поэтому вряд ли он бы стал что-то поручать этой стерве. Если бы Влад её не убил, это сделал бы Дэвид. Люмис замолчала, её глаза распахнулись. – А может, он и убил? – тихо сказала Люмис, закрывая лицо руками. – Ой, я ничего не понимаю уже в этой жизни! – Я тоже, – мрачно ответила Марина, вставая. – Но я попытаюсь её найти, если она жива. Думаю, даже надеюсь, что её спрятал Влад. Потому что Анжела твою дочь убила бы, а не стала прятать! Хотя… – она задумчиво почесала нос, – надо проверить все возможные варианты! В ящике Анжелы я наша какой-то подозрительный ключ, – Марина вытащила его из кармана синего спортивного костюма на собачьем меху. – Интересно, – медленно произнесла Люмис, беря в руки золотой ключ. – От чего он? Где ты его конкретно нашла? – В хрустальном яйце, – зло пошутила Марина. – Я же говорила: в комнате Анжелы, в ящике стола. – Как ты уже заметила, в нашем замке двери обычно не запираются или запираются магией. Но не обыденными ключами, – ведьма нахмурилась. – Правда, в замке ещё есть подвалы и чердаки, а также Башня смерти. – Башня смерти? Очень мило! А мне о ней никто не рассказывал! – обидчиво заметила Марина, кривя губки. – Наверное, там вы зверски пытаете, а потом убиваете белых магов? Просить себе не могу, что чуть не убила Катберга, думая, что спасаю лгунишку Дарину! Хорошо, что мне объяснили, что Катберг умер сам. Правда, тогда, в самолёте, я думала, что являюсь белым магом. – Влад умеет стравливать нас между собой, – с горечью заметила Люмис, вытирая набежавшие слёзы. – А в башне мы действительно иногда держали заключённых. Но редко, зачем селитьврагов в своём доме? Однажды мы за это поплатились: белый маг Джон вылез из камеры и убил Гвендалин. – Мне эти имена ни о чём не говорят, я их не знаю, – пожала плечами Марина, – но идею в целом поняла. – Мы хотели её уничтожить, но как-то руки не доходят, – продолжала рассказывать она. – Если хочешь, могу сводить на экскурсию. Но не могла же Анжела спрятать мою дочь в замке? Девушки вышли в коридор, где их вяло поприветствовала сонная Сара, почему-то выходя из покоев Далилы. – Мне показалось, или они лесбиянки? – тихо поинтересовалась Марина уЛюмис. – Ты знаешь, вполне может быть. Они обе не переносят мужиков. Сара после группового изнасилования, а Далила… Даже не знаю, почему. Кстати, в замке полно ходов в другие измерения, – разглагольствовала Люмис тоном экскурсовода. – Многие маги делали ходы и комнаты для себя, а когда… погибали, то они оставались. Иногда мы развлекаемся, пытаясь их отыскать. Где-то в одной из потайных комнат Кобзар хранит свои сокровища. Хочешь их поискать? – лукаво усмехнулась девушка. – Нет, не хочу, зачем? Чтобы он меня потом убил? Я так думаю, что играть в прятки в этом милом замке – опаснейшее занятие! Они дошли до тупика, освещённого с обеих сторон электрическими лампами в виде драконьих морд. "Интересно, какой смысл освещать тупик? Чтобы никто спьяну не врезался?" – размышляла Марина. Но тут Люмис прошептала заклинание – и появилась дверь. Старая, замызганная, с номером 13. – Очень смешно! – фыркнула Марина, осторожно отворяя её. Гнилые ступеньки и пролетающие над головой летучие мыши настраивали на торжественный лад. Но они благополучно поднялись по винтовой лестнице и вышли в круглую, сырую комнату, где стоял деревянный ящик с массивным замком. – Это тайник Анжелы, – громогласно возвестила Люмис, показывая на него театральным жестом, но тут же упала в обморок. Марина кинулась, но не к упавшей подруге, а к ларю, дрожащими влажными пальцами примеряя ключ к замку. Он подошёл – замок щёлкнул, открываясь. Поднимая крышку, она отодвинулась подальше на всякий случай, зажав нос. Но трупа внутри не оказалось – только пустота. Глава 24 – Прошлое нельзя исправить! – вдруг прошептала Люмис, лёжа в кровати, куда её с трудом отволокла Марина. – Ты знаешь, а я ведь боялась, что ты найдёшь труп моей дочери, – прошептала она, мелко трясясь, как от холода. – Ты обещала найти мою дочь, куда ты теперь отправишься? У тебя есть какие-то идеи? – женщина смотрела на неё жадно, словно та единственная могла сотворить чудо. – Кататься на лыжах, как и собиралась, – ответила Марина, поднимая с пола вновь наколдованные лыжи. – А ты отдыхай. Если Катя жива – а я верю в это – я её приведу! – Давай, герои нам нужны, а то все разленились. Необходимы достойные примеры для потомства, – она печально усмехнулась. *** Марина очутилась в том Снежном мирке, где когда-то мёрзла в тапочках и халате, наслаждаясь зрелищем сражающихся на мечах странных личностях, достойных китайских дорам. Марина стала на лыжи, попробовала отталкиваться палочками – получилось, и постепенно поехала обозревать снежный ландшафт. Тут царил холод, солнце слепило глаза, отражаясь от снега, а ещё было удивительно тихо. И никого. "Вот бы сигаретку или стаканчик пива", – мечтала Марина, но колдовать не решалась. Она подозревала незримое присутствие Влада за каждым сугробом. Если бы она увидела снежную бабу, то сразу бы заподозрила, что это Влад замаскировался. Сложнее всего было взбираться на снежные горки – скатываться было легче. Мало-помалу она научилась приземляться не на живот, а на зад. Неожиданно её ослепило яркое сияние – перед ней открылся прекрасный ледяной дворец – точная копия Академии магии. Над ним особенно ярко сияло северное сияние. Ей стало жутко, словно она попала в царство призраков. Уничтожив лыжи, Марина наколдовала себе коньки, и, вспомнив бурное детство на катке, изящно заскользила по очень удобной ледовой тропинке к воротам. Они оказались намертво заморожены. Неожиданно она вспомнила дочь дракона, чуть не спалившую её вместе со стулом и столом. Марина подожгла ворота – они медленно растаяли. Девушка радостно подпрыгнула и въехала в длинный зал, где всё сверкало, как зеркало: лёд и снег. На ледяной лестнице лежал снежный ковёр. "Как торжественно! Не хватает только ледяных лакеев". Коньки она превратила в ботинки с шипами и осторожно поднялась по лестнице. Она долго блуждала по длинным, пустым, если не считать мебели изо льда, комнатам, с ледяными люстрами, постепенно замерзая, чувствуя, как кровь замерзает в венах. Марина наколдовала себе огромную шубку, в которую закуталась. Увидев Катю в ледяном гробу, она почти не удивилась. Кинувшись на гроб всем телом и обняв его, Марина вместе с ним перенеслась в замок Чародеев. Она долго смотрела в безмятежное лицо Кати, пока гроб таял. Рядом вскрикнула Люмис, – гроб треснул. Разлетелся на куски, как расколотый орех. Марина сжала в объятиях холодное тело, она не замечала, что плачет. На вопли Люмис сбежались все маги. – Слезь с неё, она жива! – прокричал Дэвид, отрывая Марину от Кати. – Она просто зачарована. Марина словно сквозь кошмарный сон видела, как Стэлла с Сарой поднимали упавшую в обморок Люмис. Ланселот спросонья схватился за меч, явно не зная, кого от кого нужно защищать. Кобзар бегал от Дэвида к Люмис с валерьянкой в бокале, заливаясь истерическим смехом. Дэвид с помощью пришедшей в себя Марины уложил Катю на наколдованную кровать с колесиками и потащил её в комнату Люмис. Люмис тоже пришла в себя и пошла за ними. Процессия казалась траурной. – С ней всё будет в порядке? – шепнула Марина Дэвиду. – Сейчас соберёмся все – и будем расколдовывать. Во всяком случае, мы попытаемся. Сперва надо узнать, каким именно заклинанием её заморозили! Стэлла, Кобзар, Ланселот – будите всех! Глава 25 Собрались все, положили Катю на стол, словно какое-то блюдо, зажгли свечи, задёрнули шторы. Марина машинально пересчитала присутствующих – и ей стало плохо: их было двенадцать. Кого-то одного не хватало. Она тронула руку убитой горем Люмис: – Мы не все. Где ещё один? Никто ей не ответил, они стояли, понурив головы. Молчали. Марина снова начала считать вслух, думая, что сходит с ума от переживаний: – Я, Люмис, Стэлла, Сара, Арина, Далила, Кобзар, Дэвид, Ланселот, Андрей, Том, Катя… А где же ещё один, тринадцатый? Я сошла с ума или разучилась считать? Может, мне лучше взять калькулятор? – Нет, ты права. Тринадцатой была моя жена, Анора, – тихо пояснил Дэвид. – Ей замена почему-то так и не нашлась. Её карта пуста. – Да, её карта не реагирует, – подтвердил Том, ещё раз порывшись в колоде. Марина глянула на бледное лицо Кати: – Но, неужели же она должна теперь… умереть? – Понимаешь, мы не хотели тебе говорить об этом раньше, – тихо произнесла Стэлла. – Мы знали, что ты неравнодушна к Владу. И боялись, что он узнает об этом – и напустит на нас своих белых братьев. Мы сильнее всех белых магов, но только вместе. Понимаешь? А заклинание, которым отец заколдовал дочь… Мы даже не подозреваем, какое он, но явно очень сильное. Это чувствуется. – Понимаю! Я не дура! – заорала она. – И что мне теперь делать: раздваиваться или вешаться? Давайте, возьмём хоть кого-нибудь. Например, из белых магов. Быть может, Дарину, она из трусов от радости выпрыгнет, у неё тоже разные глаза, меду прочим! – Марину начала трясти нервная дрожь.