К ужасу и отчаянью Влада, он себя узнавал. И он знал, что это не поделка, что эти карты просто не умели лгать. – Теперь можешь сделать себе харакири! – с насмешкой предложила Далила. – Что бы его не пришлось делать нам. Марина пришла в чувство и прыгнула к Владу, обхватив его руками и ногами, истошно вопя: – Не убивайте его! – Да никто его не убивает. К сожалению, – так же хмуро сказал Дэвид. – Придётся нам дружить, хоть мне очень противно даже думать об этом! – А мне как неприятно! – воскликнул Влад. – Зато я избавился от Виллины. Уже плюс. Моя бывшая жёнушка – хуже дикого зверя! – В таком случае, пошли расколдовывать Катю! – предложила Люмис, хватая их за одежду дрожащими руками и начиная тянуть к замку. Они пошли. Вместе. А что им оставалось делать, когда сама судьба решила за них? – Интересно, как ты сможешь теперь смотреть в глаза дочери? – не удержалась Стэлла, сверля его злобным взглядом. Она по-прежнему не доверяла ему, и волшебная карта с его рожей отнюдь не являлась для неё авторитетом. В её взгляде чувствовалось, что она будет ненавидеть его до конца своих дней. Маги стояли возле стола, на котором возлежало бесчувственное тело девушки. Рот Люмис страдальчески кривился, она с трудом удерживалась, чтобы не зарыдать. Их руки были сомкнуты. Дэвиду пришлось держаться за руку Влада, и ему тоже было неприятно во времяэтой процедуры. По его лицу можно было прочесть, что он куда охотнее пережил бы десять клизм подряд, плюс двести уколов в любые части тела. В овальной каменной зале сгустились тени, а от фигур волшебников исходило еле уловимое синеватое сияние, словно они были не людьми, а живыми огоньками пламени. Это пламя разгоралось всё ярче, бросая жутковатыеотсветы на невозмутимое, каменное лицо Кати. Но… ничего не происходило. – Странно, – произнёс вслух недоумевающий голос Дэвида, – должно ведь было сработать. Или ты, сволочь, специально блокируешь наши заклинания? – враждебным, полным затаённой ненависти голосом, обратился он к невозмутимому Владу. Как всегда, ничего нельзя было прочесть в его карих глазах, в очертаниях насмешливых губ. – С тебя станется играть на два фронта! Действительно, может быть, ты специально договорился с остальными белыми магами, чтобы они, якобы, оставили тебя нам на съедение? Может, это очередной твой коварный план? Синий и чёрный глаза Дэвида ярко сверкали, как две молнии в оправе век и ресниц. – Я тут ни при чём, – Влад пожал плечами. – Не я же, в конце концов, плету это заклинание? Может, тебе лучше заняться вязанием, не плетением сложных заклятий? Что-то я не припомню, чтобы ты закончил хоть одну академию магии.А от самоучек всегда больше вреда, чем пользы, не так ли? Марине показалось, что Дэвид вот-вот накинется на её возлюбленного, даже не столько из-за его насмешливых слов, сколько из-за ревности. Девушка тяжело вздохнула – если бы не её слабость, когда-то толкнувшая в объятия Дэвида… Если бы не эта ненормальная страсть к Владу… «Но прошлое невозможно исправить, зато можно попробовать исправить настоящее, таким образом настраивая будущее». – Хватить ссориться, – примирительно произнесла она, – нам нужно решить, что делать дальше. Катя не просыпается, и мы по-прежнему бессильны перед белыми магами. А уж почему она не просыпается… Это не столь важно. Нам нужно узнать, как всё-таки её разбудить. Влад, – её разноцветные глаза уставились на мужчину, – ты должен рассказать, какое колдовство применил! – Да-да, скажи нам, Влад! – с рыданием в голосе взмолилась Люмис. – Если ты хоть что-то ощущаешь к дочери. Хоть что-нибудь! Голос женщины сорвался, она зарыдала вслух, всхлипывая. Она дошла до такого предела отчаянья, что готова была броситься в ноги ненавистному, предавшему её мужчине. Марина на миг ощутила слепящую вспышку ненависти к нему. К этому тёмному ангелу, искренне воображавшему себя апостолом света. «Фанатик! – презрительно подумала она. – Грязный инквизитор! Гад!» В этот момент она сама готова была разорвать его на куски… Если он не даст ответа. Влад медленно обвёл их взглядом. Марина всем нутром ощущала, что он ещё колеблется. Что он ещё не принял решение, на какую сторону переметнуться. Что даже карта, казалось бы, несокрушимыйи неотвратимый приговор не вполне примирили его с действительностью, разрушившей все его убеждения, все его мечты. Мужчина, когда-то переломавший себя, что бы стать безжалостным, с трудом может сделать это снова. Глава 27 Её ненависть мало-помалу угасла, превратившись в сострадание. Но она тоже не могла отделаться от чувства подозрительности, охватившего всю их компанию. «Он вполне мог бы принести себя в жертву, даже перейти на нашу сторону, даже уничтожив себя, только бы оставаться верным своим идеалам! С него станется предать нас всех!» – Я не могу произнести его вслух, – спокойным тоном начал он, словно и не лежала на столе его родная дочь, пусть и не от любимой женщины. – Боишься? – презрительно протянул Андрей. – Нет, – так же спокойно ответил он, – просто, если я его произнесу, то на вас, сильных магов, моё заклинание, конечно же, не подействует, но Катя замёрзнет насмерть. Но я могу написать его на бумажке. Правда, как вы его прочтёте, вы же не учились в магической академии? – Уж как-нибудь справимся, – сварливо проворчала Арина, – по складам, по буковкам… Ты за нас не переживай, лучше давай, пиши заклинание. Он написал, затем передал его Дэвиду с презрительной усмешкой существа, ощущавшего своё превосходство. Марину начала бесить его снисходительная усмешка. «Слишком быстро отправился ты от шока, Влад! Странно это, неестественно… Ведь тебе, с твоим ограниченным сознанием фанатика, где намертво сплелись в тугой канат идиотские принципы, следовало ещё пару деньков скрипеть зубами, кидаться на всё, что движется, и пытаться покончить с собой. Не нравится мне твоё спокойствие, любимый: ты явно что-то задумал. Что-то явно нехорошее. Но я ведь сделала выбор: быть всегда с тобой. Но… Смогу ли я принять предательство в свою душу? Кто мне дороже: чёрные маги или один… Бывший белый? Честь или любовь? Дружба или страсть? Делать такой выбор всегда сложно, всегда больно, всегда страшно. И – губительно для души». Люмис нетерпеливо выдрала листок с заклинанием из омертвевшей руки застывшего Дэвида, презрев все ранги и приличия. Дэвид даже не пошевельнулся, не бросил укоризненно-недоумевающий взгляд. Марина подозревала, что раньше за подобную вольность девушку, как минимум, заставили бы неделю драить полы и вытирать пыль во всём замке, причём, без всякой магии, ручками и ножками. Сейчас же Дэвид стоял и пялился в одну точку, явно пребывая в ступоре. Губы побледневшей черноволосой красавицы беззвучно зашевелились, прочитав заклинание, она бессильно уронила руки. Бумажка, медленно кружась, опустиласьна каменный пол, покрытый шкурами диких зверей. Сердце Маринызащемило от жалости – Люмис показалась ей внезапно постаревшей лет на десять. – Это заклинание… Невозможно разрушить, – прошептала она наконец. – Как?! – прокричала Марина из глубины своего сердца. – Как это так? Ведь Владне мог… Не мог убить свою дочь! В её голосе слышалось страстное желание поверить в собственные слова. – Она и не мертва, – голос Дэвида внезапно прорезал пространство со сгустившимися тенями, как серебристый клинок холода, – но… Никогда не проснётся. Если кто-то не пожертвует своим магическим даром ради неё. Своей личностью, памятью. Глаза Арины, самой старшей из всех женщин, широко раскрылись. Её искусно нанесённые чары красоты внезапно размылись и поблекли, как свежие краски, нанесённые на старинный холст. Марина увидела перед собой хорошо сохранившуюся, но, несомненно, пятидесятилетнюю женщину. – Это чары… Отречения, – прошептала она сдавленным голосом, еле слышно. – Смерть. Не физическая смерть, но духовная. Она гораздо страшнее! – Так пусть Влад и умирает! – разъярённо вскричала Стэлла, наступая на него. – Он ведь отец всё-таки! К тому же, это его презренные, чёрные уста произнесли подобное заклинание. – Ну, это постаралась моя вторая половина, – отозвался он дрогнувшим голосом, будто только что внезапно осознал то, что натворил. – Тёмная. – Нечего на зеркало пенять, – прошипела совершенно взбеленившаяся Стэлла, – когда сам придурок! Каждый маг знает, что нельзя разбрасываться подобными заклинаниями, какие бы цели не принуждали к этому! Как ты мог поступить с собственной дочерью, как со злейшим врагом? – Она и была моим злейшим врагом… Тогда, – отозвался Влад, – когда я ещё не знал, что тоже являюсь… Злейшим врагом самого себя. В его глазах заблестели слёзы, он резко отвернулся и смахнул их ладонью, как надоедливого комара. – Тогда я не мог поступить иначе! Должны же вы меня понять! – Мы не обязаны тебя понимать, считаться с твоей зверской логикой! – яростно отрезал Том, сверкая желтым и серым глазами. – А сейчас – любуйся своей неподвижной дочерью – и нашим бессилием перед белыми магами! Надеюсь, тебе это зрелище доставит наслаждение! – Конечно, ему доставит наслаждение это зрелище – можно даже не сомневаться, – злобно заметила Далила. Марина понимала, что она его ненавидит, просто как мужчину, тем более, склонного к насилию над женщинами. Марина снова с непрошеным сочувствием представила, каково Владу будет жить в их кругу – кругу своих врагов, если он действительно останется с ними. – И что же нам теперь делать? – тихонько спросила Марина. Все взгляды обратились на Дэвида, как на главного. – Не знаю, – тихо ответил он, бессильно опуская руки, – я ничего не могу придумать. Заклинание Отречения должен произнести тот, кто отдаст свою душу добровольно – а среди нас таких дураков нет. – Как нет? – оскорбилась Люмис. – А я? Или ты думаешь, что я не пожертвую собой ради дочери? – Это будет бессмысленная жертва, – прошептал Дэвид. – Во-первых, нас снова будет на одну меньше. Какая разница на тебя или на твою дочь? Во-вторых, как маг, Катя гораздо слабее тебя. Ты нам нужна гораздо больше, чем она, уж прости меня за прямоту. – А если изловить кого-то из белых магов? – с надеждой предложила Стэлла. – Нет! – грубо отрезал Дэвид. – Я же сказал: добровольно! Любые чары, угрозы, принуждение… И ничего не получится. Так что… – Дэвид замолк. – Но это жуткий выбор! Он сильно побледнел и схватился за стол, где покоилось по-прежнему неподвижное тело. – Люмис… Только ты имеешь право его принять! Девушка едва уловимо кивнула и ушла. Все остальные тоже постепенно разошлись. Марина и Влад остались одни. – Что это за страшное решение? – обратилась она к нему, стараясь не глядеть на неподвижное, словно мёртвое тело. – Убийство, – быстро отозвался тот, тоже отворачиваясь, как преступник от тела своей жертвы. – Убить Катю, чтобы найти ей замену. Проще простого, как видишь. Они даже совершат выгодную сделку: моя дочь очень слабый маг! В его голосе послышалась горечь. – Можешь мне не верить, но я не помню, какое именно заклинание тогда читал… Я был словно в тумане. Я не хотел убивать свою дочь! Не хотел! Хотел только вывести её из игры… Пока мы, белые маги, не прикончим вас. Потом я бы уничтожил карты, и никто бы никогда не узнал, что моя дочь… Он сглотнул и схватился за горло, словно его душил ком изнутри: – Что она – чёрный маг. На миг он стал жалким, растоптанным собственным безумием. Марине пришлось буквально тащить его на себе, потому что он едва переставлял ноги. – Я не хотел её смерти! Не хотел, не хотел! – шептал он в забытьи. Марина увела его к себе в спальню, где и заперла надежным заклинанием. Хотя она и не была уверена, что хоть какое-то заклинание может быть надёжным против Влада. Да, она чувствовала, что должна находиться рядом с ним, со своим любимым, каким бы он ни был, но… Ей хотелось утешить и Люмис. В комнате Люмис собрались все женщины. Они сочувствующе ахали, охали и обнимали её. На Марину же посмотрели, как на врага народа. В принципе, она была готова к подобным взглядам и поэтому не слишком удивилась. Но нельзя сказать, что не обиделась. – Что тебе нужно? Уходи лучше, своего любимого обхаживай! А лучше проследи за ним, чтобы не учудил чего. С него станется весь наш замок на запчасти разобрать, пока никого с ним рядом нету! – заметил Кобзар угрюмо, сверкая красными глазами. – Сама знаю, что мне делать, – обиделась девушка, взяла стул и подсела к Люмис. – Знаешь, возможно ты мне не поверишь, но я действительно хорошо относилась к Кате… Если это была Катя. Во всяком случае, я очень тебе сочувствую! – И от глубокого сочувствия ты переметнулась на сторону врага? – язвительно заметила Стэлла. – Оставьте её в покое! – воскликнул Дэвид. – Она не виновата… Что он её околдовал. Заметьте, Влад самый сильный белый маг… Я это признаю, как бы я к нему не относился! Так что, винить девушку – самое последнее дело. Она просто пешка в его руках.