Белые стены замка возносились над городом, словно скалы над морем; казалось, что увенчанные острыми крышами башни пронзают небо. Возле ведущей к массивным двустворчатым дверям лестницы в обманчиво-ленивых позах застыли устрашающие статуи созданий с туловищем волка, головой и крыльями орла и длинным змеиным хвостом. Мимо них я проходила с особой осторожностью — не отпускало чувство, что они наблюдают за каждым моим движением, и если им что-то не понравится, я крупно об этом пожалею. Но, похоже, студентов никакие ощущения не тревожили — парочка с удобством примостилась на хвосте одного из созданий, уткнувшись в потрясающих размеров книгу. Пытаясь разглядеть ее, я оступилась и не покатилась с высоких ступенек лишь благодаря прекрасной реакции темного, успевшего меня поддержать. Обидный смешок заставил обернуться. Засмотревшись сначала на статуи, а потом и на книгу, я не обратила внимания на стайку девушек в белоснежных, украшенных кружевом платьях. А вот они, увы и ах, моего появления не пропустили. Но обижаться я не стала, сразу поняв, кто они. Искусницы — студентки факультета изящных искусств, или же, как привыкла называть их я, — бытовики. Как ни прикрывайся красивыми словами, суть от этого не изменится. Так что, вздернув подбородок, я горделиво прошагала мимо девиц. Пусть себе хихикают. Все равно на большее не способны, так зачем связываться с теми, кого богиня и так талантами обделила? В холле, вопреки ожиданиям, было пусто. Неужели я настолько опоздала?! И примут ли меня теперь? Но магистр Арто уверенно направился к широкой лестнице, и я поспешила за ним, не рискнув отвлекаться на разглядывание интерьера. Видела уже. И, даст богиня, еще не раз увижу. Налюбуюсь вдосталь и забранными узорчатыми стеклами окнами, и мозаичными полами, и высокими арочными потолками, и колоннами, похожими на оплетенные плющом дубы, и гобеленами с изображением знаменитых своими подвигами магов в момент совершения этих самых подвигов… Рассмотрю все, так, чтобы навсегда запомнить. У меня еще будет время. Обязательно будет! ГЛАВА 4 Я стояла перед закрытой дверью и пыталась заставить себя постучать, но сердце колотилось, руки дрожали, и я никак не могла решиться сделать самый последний шаг к мечте. Вместо этого раз за разом прокручивала в голове недавние события. Мое опоздание, встречу с Лирой и ее хозяином, небольшой кабинет и немолодую темноволосую женщину, которая, переговорив с магистром Арто, одарила меня столь странным, полным любопытства взглядом, что я тут же заподозрила неладное. Но ни испугаться, ни еще чего надумать не успела. Покопавшись в стопке бумаг, женщина придвинула ко мне несколько листов и натянуто улыбнулась: — Добро пожаловать в академию, студентка Лэрэй. Ощущение подвоха сменилось чувством полнейшей нереальности. Я даже незаметно себя ущипнула, чтобы убедиться: не сплю, все происходит на самом деле. Но… разве так бывает?! Это же боевой факультет, сюда не берут кого попало! И пусть даже уровень моих сил позволил преодолеть ограду академии, это еще ни о чем не говорит. Ни о знаниях, ни об умениях, вообще ни о чем! Я настроилась на сложные и изощренные испытания, готовилась к ним, переживала, ночей не спала… Получается, зря? — И это все? — пробормотала я растерянно, дрожащими пальцами сгребая листки со стола. — Этого вполне достаточно, — пожала плечами женщина и кивнула на мои бумаги: — Занесите декану, будьте добры. Я тяжело сглотнула — декану? серьезно?! — но спорить не осмелилась и послушно вышла за дверь, позабыв уточнить, где искать декана. Если честно, предстать пред его взором не хотелось. А если откажет? Нет, глупости. Меня уже приняли. Я поступила! Как бы то ни было, все по-честному. И теперь ничто не сможет помешать мне! Ничто. И никто. Стук над самым ухом оглушил и заставил нервно дернуться. Магистр Арто, любезно проводивший меня к искомому кабинету, перехватил мой наверняка дикий взгляд и усмехнулся: — Решительный шаг ничем не отличается от решительного пинка, а порой и куда предпочтительнее! Из кабинета донеслось нечто неразборчиво-одобрительное, и нахальный темный маг, приоткрыв дверь, впихнул меня туда. Не ожидавшая такого коварства, я запнулась о ковер и едва не упала, схватившись за шкаф. Поспешно выпрямилась и приготовилась вежливо поздороваться, но, как только разглядела, с кем именно, мгновенно растеряла все слова и даже мысли. Он сидел на краешке стола, беспечно покачивал ногой и задумчиво улыбался. В карих глазах сверкали солнечные искорки, русые волосы — недостаточно, на мой взгляд, короткие — лежали в легком беспорядке, наверняка потребовавшем больших усилий, чем простое расчесывание. Нестерпимо захотелось их подпалить… В прошлый раз горело очень красиво! — Д-даниэль? — прошелестела я, еще не веря, что мне может так фантастически не везти. Нет-нет-нет, это какое-то недоразумение! Он просто зашел в кабинет декана, по делу… Я даже не сомневаюсь, по какому именно. Но ничего ему не обломится, я уже зачислена, так что на меня распространяется защита и свободы академии, и Даниэль может сколько угодно потрясать своими правами! Я медленно, не сводя глаз с рассевшегося на столе — вот же врожденная наглость! — мужчины, попятилась к выходу. Надо выбраться отсюда. В людное место. Он не посмеет увезти меня силой. — Куда же вы, госпожа Лэрэй? — удивленно приподнял брови Дан. — Ваши документы уже у меня, проходите и садитесь! Беседовать будем. Последняя фраза буквально сочилась угрозой, из-за чего не сразу удалось осознать смысл предыдущих. Мои документы. У него. А он — в кабинете декана боевого факультета. Последние сомнения вместе с жалкими остатками надежды рассеялись утренним туманом. Даниэль Иридайн — декан. Декан факультета моей мечты, которая только что с оглушительным звоном рассыпалась на мельчайшие, не поддающиеся склеиванию осколки. Дан никогда не был человеком, перед которым стоило притворяться и держать лицо. Вот уже десять лет я считала, что чем хуже у него будет обо мне мнение, тем лучше. От этого простого правила я не отступила и сейчас, опустившись на темно-песочный ковер, спрятав лицо в ладонях и тихонечко завыв. Мечту я оплакивала долго и со вкусом. Самозабвенно, можно сказать. По крайней мере, о единственном зрителе моей личной трагедии я и в самом деле позабыла — пока он деликатно не напомнил о себе, похлопав меня по плечу. — Грейс, здесь и так слишком сыро, плесень по углам завелась, — ровно сказал он, когда я оторвала ладони от лица и враждебно на него уставилась. — Не ухудшай обстановку. Бревно. Как есть бесчувственное бревно, годное только на растопку. И то не факт. Вполне возможно, что его даже пламя не возьмет. Подавится. — Ты-ы-ы!.. — задохнулась я, не в силах подобрать слова, в полной мере отражающие мое состояние. — Я. И что дальше? — склонил голову набок Дан. Судя по выражению лица, моим неподдельным горем он ничуть не проникся. — А это ты скажи, — сердито шмыгнула носом я — и незамедлительно получила платок. Большой, кипенно-белый, с тонким ароматом хвои. Пижон! Я вытерла слезы и с мстительным удовольствием высморкалась в это воплощение чистоты и свежести. Дан даже бровью не повел, и возвращать платок я постеснялась. Несмотря ни на что, меру я знала и никогда не выходила за определенные рамки, как бы того порой ни хотелось. — И скажу, — улыбнулся он. — Только для начала поднимись с пола и сядь на стул. Здесь не принято, чтобы студентки ковры протирали. Я вспыхнула и взвилась на ноги. Ах, господин декан ковер пожалел?! Ковер, а не меня, которую сам же и довел практически до нервного срыва!.. — Если что, кабинет целителей не так далеко, — любезно просветили меня, тем самым загасив очередную волну истерики. Благодарю покорно, не желаю испытывать на себе применяемые к неадекватным пациентам сомнительные методы лечения. — Благослови вас богиня за заботу, господин Иридайн, — процедила я, опускаясь на стоящий против стола стул и чинно складывая руки на коленях. То, что Дан оказался слишком близко, причем почти нависал надо мной, сильно нервировало, о чем я не преминула ему сообщить. Он усмехнулся — и даже не подумал убраться в кресло. Наоборот, подался вперед, заставив меня вжаться в жесткую спинку стула, и спросил пробирающим до костей голосом: — Грейси, милая, что именно тебя не устраивает? И, главное, глаза такие невинные-невинные… — Что?.. — выдохнула я, борясь с паникой и желанием отшатнуться. Он же специально меня из себя выводит, а значит, поддаваться нельзя! — Ты еще спрашиваешь?! — Я привык прояснять непонятные вопросы, — словно большой кот, промурлыкал Даниэль, и я тяжело сглотнула, чувствуя, как слабеют руки и ноги. Что этот демонов маг делает?! — Тогда проясни, пожалуйста, чего тебе от меня надо? — до противного жалобно пробормотала я, отводя глаза и стараясь не дышать. — Можно подумать, за десять лет ты этого так и не поняла, — усмехнулся Дан, наконец-то отстраняясь. Я выдохнула с нескрываемым облегчением, вызвав довольный смешок декана, и скривилась. А вот и не поняла. Потому что это в принципе понять невозможно. — Грейс, — позвал Дан, и я настороженно на него посмотрела, почти испугавшись неожиданно серьезного тона. — Что за спектакль ты тут устроила? — Какой спектакль? — не поняла я. — Драматический. С падением на колени, заламыванием рук и обливанием себя слезами. — Да ты мою мечту погубил! — возмутилась я. — Посмотрела бы я на тебя в такой ситуации! — А на что ты рассчитывала, поступая на мой факультет? — вкрадчиво спросил Даниэль. — Я понятия не имела, что ты здесь работаешь, — отчеканила я. — Иначе бы, поверь, и ноги моей в академии не было! Дан выглядел настолько ошарашенным, что даже жалко его стало. Он помотал головой, запустил руку в волосы, еще больше их растрепав, тоскливо вздохнул и с безнадежностью во взоре вопросил: — Боги всесильные, Грейс… Ты хоть что-нибудь обо мне знаешь?! Я неловко пожала плечами. Что-нибудь — определенно. Имя, фамилия, особенности мерзкого характера — это ведь считается? А в остальном… я ему клятву верности и любви до гроба не давала, так что нечего винить меня в отсутствии интереса к его персоне. Все претензии — к моему отцу, который непонятно с чего решил, что мы с Даном будем идеальной парой. Как сейчас помню тот вовсе не прекрасный день. Я — совершенно случайно, разумеется, — подпалила гостившему у нас Дану излишне длинную шевелюру, он загнал меня на яблоню, с которой я благополучно свалилась, да еще крапивой пару раз хлестнул… Нет, ненависти у нас друг к другу нет и никогда не было, мы всего лишь не сошлись характерами. Но это почему-то не насторожило отца; он просто поставил нас перед свершившимся фактом, продемонстрировав подписанный им и родителем Даниэля договор, по которому нас тогда же, не сходя с места, и обручили. Я этот проклятый договор потом раз двести перечитывала в поисках хотя бы крошечной лазейки, позволившей бы отказаться от омрачающего горизонт будущего брака, но увы — к подобным вопросам отец подходил с маниакальной тщательностью и не оставил ни малейшего шанса аннулировать соглашение. Обычное дело в Арстоне в общем-то, но… Ладно еще я! По Даниэль-то о чем думал?! И главное, о чем думает сейчас? Он ведь взрослый. И умный… вроде бы. Чего ко мне прицепился? Для него-то лазейка как раз была, пусть и с выплатой неустойки, но, как по мне, свобода еще и не таких денег стоит, а Дан не беден и вполне может позволить себе послать заключенный не им договор к демонам на рога. Нет ведь! Он что, тогда, десять лет назад, поклялся испортить мне жизнь?! Если так, то ему это с блеском удается! За десять лет, конечно, с чем угодно смиришься, к тому же Даниэль не из тех, кто может хоть кому-то не нравиться, но выбрать свою судьбу я желала сама. И любви я хотела. Настоящей, искренней, взаимной, такой, чтобы голова кружилась, чтобы друг за другом на край света пойти без малейших раздумий. Папочка над моими мечтами лишь посмеялся, сказав, что это всего-навсего девичья блажь и с возрастом я пойму, что надежность и определенное будущее намного лучше постоянного головокружения и беспрестанного мотания от края до края света. Можно подумать, я ему поверила, прекрасно зная, как он любил маму. И почему он отказывает в праве на такие же чувства мне — я не понимала. — А ты что-нибудь о себе рассказывал? — старательно подавив робкие ростки смущения, огрызнулась я. Лучшая защита — нападение, так? Вот сейчас и проверим. Заодно и отодвинемся подальше… Слишком уж близко господин декан подобрался. Непедагогично это, как ни крути. Я бы даже сказала — совершенно неприемлемо. — Можно подумать, ты когда-нибудь меня слушала, — усмехнулся Даниэль, с интересом пронаблюдав, как я вместе со стулом отодвинулась от стола — и от него. — Твоя главная проблема, Грейс, в том, что ты никогда никого не слушаешь. Ни меня, ни своего отца… — Это ваша проблема, — буркнула я едва слышно, но Дан расслышал. — И наша тоже, — сокрушенно кивнул он. — Воспитывать надо было лучше. Но ничего не поделаешь, время упущено, что выросло, то выросло, и теперь нам предстоит с этим жить… — Не хочешь — не живи, — от души посоветовала я. — Все в твоих руках. — У тебя всегда все просто, да, Грейс? — хмыкнул Даниэль, и в его голосе послышались нотки раздражения, которого он себе почти никогда не позволял. — Захотела — сбежала из дома. Захотела — нарушила отцовскую волю. — Это моя жизнь! — не выдержав нравоучительного тона, взвилась на ноги я.