— Все равно у него ничего не выйдет! — со злым отчаянием выдохнул Марк и, определившись с направлением, потянул меня в колючие кусты. Я уперлась изо всех сил, порадовавшись, что тапочки плотно сидят на ногах, иначе пришлось бы пропахать землю босыми ступнями, но моего жалкого сопротивления, похоже, вообще не заметили. Марк шел напролом и сосредоточенно ощупывал воздух. Кажется, у кого-то проблемы с магией… Ищет место, где сможет открыть портал? Или же силы для этого? Ведь неспроста же мы из первого выпали… Сознавая, что если Марку удастся открыть еще один портал, то меня вряд ли когда-нибудь найдут, я цеплялась за все: высокие стебли сухостоя, ветви кустов, корявые стволы деревьев… В итоге ободрала свободную ладонь в кровь, порвала подол рубашки, которая вообще-то была зачарована, но, видимо, как-то криво, исцарапала ноги… Марк ругался сквозь зубы, замедлялся и отвлекался, чтобы отцепить мои пальцы от очередной ветки, терял концентрацию и время. Не знаю, на что я надеялась, но и помыслить не могла о том, чтобы сдаться без боя. Хотел колючую и непокорную? Что ж, пусть теперь не жалуется! Или же оставит меня наконец в покое! Но упрямству Маркуса Эрвана можно было только позавидовать. Не знаю, кто там за ним гнался, судя по всему, кто-то очень страшный и опасный, но, вместо того чтобы спасаться бегством, этот ненормальный продолжал тащить несговорчивую пленницу следом. Настоящий безумец. Умру, но в портал не войду! При мысли, что будет в ином случае, внутри все от ужаса леденело. Жаль, как же жаль, что вместе с силами способность чаровать не вернулась! Хотя даже не представляю, что я могла бы противопоставить взрослому опытному магу. От захлестнувшего отчаяния хотелось выть. Застывшая над верхушками деревьев луна к тому весьма располагала. Но вместо этого я, улучив момент, пнула отвлекшегося на какой-то шум Марка под колено, вложив в удар всю злость, весь страх, что переполняли меня. Короткий вой все-таки огласил окрестности, и я оказалась свободна, чем и не преминула воспользоваться. Развернувшись, помчалась так, что ветер в ушах свистел, не обращая внимания на хлещущие по рукам и лицу ветви, на стебли травы, до крови режущие голые ноги. Дыхания не хватало, в боку кололо, глаза застилали слезы, но я не останавливалась, понимая, что это — единственный шанс на спасение. Очень и очень призрачный, эфемерный, как утренний туман. Меня повалили на землю, выбивая воздух из легких, тут же дернули вверх, поднимая. Я брыкнулась в тщетной надежде вырваться и задохнулась от обжегшей щеку боли. — Не искушай судьбу, Грейс-с-с, — прошипел на ухо разъяренный Марк, сжимая меня так, что на миг показалось — все, это конец, раздавит и не заметит. — Убери от нее руки, тварь, — не менее злобно потребовал вибрирующий от гнева голос, и Марк резко развернулся, отчего перед глазами потемнело. Но мужчину, застывшего в нескольких шагах от нас, я узнала. И едва не разревелась от нахлынувшего облегчения. Пришел. Успел. Не бросил. — Даниэль, — беззвучно прошептала я, но он все равно услышал. Я знала, чувствовала это. — Стой на месте! — рявкнул Марк, прижав меня к себе еще сильнее, и я закусила губу от прострелившей ребра боли. — Клянусь силой, Иридайн, если ты хотя бы пошевелишься, она никому не достанется! Я ему сразу поверила. Маркус Эрван достиг той самой степени безумства, когда подобные угрозы воплощаются в жизнь легко и просто. Дан тоже проникся, замер, показалось даже, что дышать перестал. — Чего ты хочешь? — спросил отрывисто. — Ты дашь нам уйти, — озвучил желаемое Марк. — Нет, — отрезал Дан. — Ты дашь нам уйти, — с нажимом повторил безумец. — Грейс не пострадает, если ты проявишь благоразумие и смиришь свою гордость. Иначе… Он не договорил, зато вновь сжал меня, сорвав с губ болезненный стон. Дан дернулся, как от пощечины, но, памятуя об обещании Маркуса, с места не сошел. — Нет, — упрямо прошелестела я, впившись в Дана взглядом. — Не отдавай меня! — У тебя нет выбора, — продолжал напирать Марк. — Отпусти нас. Ну же! — Ты же понимаешь, — медленно сказал Дан, не спуская с него глаз, — что, если с Грейс что-то случится, ты тут же умрешь? Ты же понимаешь? — Понимаю, — спокойно отозвался Марк. — Как и то, что от моей смерти легче тебе не станет. Ты сможешь с этим жить, а, Дан? Сможешь жить с мыслью, что кровь любимой девушки — на твоих руках? Лицо Дана словно закаменело. Он бессильно сжимал и разжимал кулаки, смотря уже не на Марка — на меня. И столько всего было в этом взгляде невысказанного, несбывшегося, что сердце защемило. — А ты… ты понимаешь, — прошептала я, запустив ногти в удерживающую руку, — что моя освободившаяся тьма первым делом тебя же и удавит? За спиной скрипнули зубами… и неожиданно тонко взвизгнули. В следующий миг меня отшвырнули в сторону, и сразу же рядом оказался Дан, в которого я накрепко вцепилась, зажмурившись, глотая наконец-то покатившиеся по щекам слезы. — Грейси… — выдохнул Даниэль, осторожно, едва касаясь, обнимая меня. — Все… Все хорошо. Теперь уже все хорошо. Он больше тебя не обидит. Клянусь. Я кивала, еще крепче цеплялась за него и продолжала реветь не в силах остановиться. Все напряжение последних часов, все страхи, все дурные мысли, успевшие отравить душу, выплескивались вместе со слезами. Дан не мешал. Он сидел на земле, устроив меня на своих коленях, и терпеливо ждал, когда я успокоюсь. Теплые ладони осторожно скользили по моему лицу, волосам, спине, рукам и ногам, снимая боль, согревая. Губы легко коснулись виска, скользнули ниже… Глухой рык разрушил хрупкий момент. Я вздрогнула, неосознанно вжалась в Дана и лишь потом оглянулась. Странно, но до сего момента о Марке я даже не думала. Дан обещал, что тот меня больше не тронет, и этого хватило, чтобы расслабиться и забыться. И сейчас я с удивлением рассматривала лежавшего навзничь Марка, над которым, щеря клыки, стояла Лира. Душу переполнило облегчение. Жива! Я боялась, что с ней что-то сделали, а то и вовсе уничтожили, чтобы она не пришла на помощь. Как же иной раз приятно ошибаться! Рычала, кстати, вовсе не кошка… Господину помощнику ректора — полагаю, теперь уже бывшему — надоело столь опасное соседство, и он решил продемонстрировать зубастой кисе собственные клыки. Я впечатлилась. Даниэль и Лира — ни капли. — Иллюзии на тени не действуют, неуч, — недобро усмехнулся Дан. На месте Марка я бы пожалела, что привлекла его внимание… Даниэль осторожно, придерживая меня, поднялся, убедился, что я твердо стою на ногах, и шагнул к противнику. Поморщился брезгливо и спросил: — И что теперь с тобой делать? — Ты меня не убьешь, — с завидной уверенностью сказал Марк. — Я тебя знаю. — Плохо знаешь, — нехорошо улыбнулся Дан. — Я не прощаю тех, кто причинил зло дорогим мне людям. Доказательств твоей вины более чем достаточно. Уже все в курсе, кто подбросил видение магистру Драмму и кто пытался убить его, чтобы скрыть следы. Кто подал идею со скорбянками аспиранту. Кто начертил схему вызова в моем кабинете. Кто прикрывал иллюзией кладбище, оно же — место сбора вашего культа. И никто не станет спрашивать, куда ты делся, когда я верну Грейс в академию. Никто, Маркус. И мне это очень нравится. Марк побледнел и шумно сглотнул. Ему, в отличие от Дана, сказанное совершенно не понравилось. Мне, впрочем, тоже. Может, Маркус Эрван и заслуживает смерти, вот только Даниэль — не убийца. И я не хотела, чтобы он запятнал душу кровью этого ничтожества. — Дан, не надо, — попросила я, подобравшись ближе. — Грейс! — тут же переключился Марк, впившись в меня безумным взглядом. — Еще не поздно передумать! Отвечать я не стала. Вцепилась в Даниэля обеими руками и прошептала: — Не стоит он того, ты же сам знаешь. Несколько долгих мгновений казалось, что Дан все же сорвется, но обошлось. Короткий кивок, и Лира скользнула ко мне, потерлась пушистым боком о ноги, басисто замурлыкала. Внутри разлилось тепло, и я, опустившись на колени, спрятала ладони в мягкую шерсть. Дан тем временем приказал Марку встать и вытянуть вперед руки, намереваясь лишить его возможности сбежать. Вот только что-то пошло не так… Я заметила это случайно, просто скользнув рассеянным взглядом поверх Лириных ушек. Марк словно раздвоился: один по-прежнему стоял, послушно вытянув руки, и вокруг его запястий обвивалась толстая силовая нить, второй же, плавно отступив, явно сплетал какие-то чары. — Дан! — сдавленно крикнула я, подхватилась с места — и застыла не в силах отвести глаз от призрачно-зеленого шара, летящего на меня. С целью я ошиблась. Кажется, угроз на ветер Марк бросать не привык… Время сделалось густым и тягучим. Странное состояние, когда меж двух ударов сердца проходит целая вечность. Шар приближался, делаясь все ярче и ярче; медленно поднималась, разворачиваясь к опасности, Лира; преодолевая такой же вязкий, как и этот бесконечный миг, воздух, пыталась отклониться я… Все закончилось внезапно, когда между мной и смертельным заклинанием встал Дан. Шар с грохотом разбился о наспех созданный щит, который, не выдержав, рассыпался сияющими искрами. От второго шара, прилетевшего почти одновременно с первым, пришлось уворачиваться, благо что я и так уже на земле лежала — под защитой Лиры. Третий шар Дан отбил, успев атаковать в ответ. А вот четвертый, пущенный под прикрытием иллюзии, не заметил, покачнулся, зажав плечо, но не опустив вновь созданный щит, ненадежный даже на вид. Слишком много сил Дан потратил. В том числе и когда залечивал мои царапины и прогонял холод. А в Марка словно демоны вселились. Он стоял, окруженный призрачным сиянием, и тот же огонь горел в его глазах. Возможно, он черпал силы в безумии, а может, сами Темные боги протянули из небытия руку помощи своему верному слуге. Заклинания яркими вспышками срывались с его ладоней, Дан едва держал щит, а я даже крохотный огонек создать не могла, хотя и пыталась. Лира сунулась было за пределы щита, но тут же, вздыбив шерсть, вжалась в меня. Я и сама это чувствовала. Разливалась в воздухе чуждая сила, такая, от которой в душу заползал ужас, а тело сковывала слабость. Похоже, не так уж и далеки были от истины мои предположения, и мы нарвались не просто на сумасшедшего сектанта, а на посвященного жреца, в полной мере наделенного мощью своих богов. Надо было все-таки придушить Марка, пока была возможность! Дан не терпящим возражений тоном приказал Лире уходить, и она с тоскливым стоном исчезла. Столь концентрированная сила Темных богов убивала теневую кошку, и все, что она могла бы сейчас сделать, — погибнуть вместе с нами. Бессмысленная жертва. Даниэль тяжело и хрипло дышал, было видно, что он вот-вот упадет — и уже не встанет. Чудо, что держится еще… и держит щит, без которого мы давно бы уже пропали. И вовсе не по вине заклинаний. Древняя сила растворила бы нас гораздо быстрее, чем мы почувствовали бы боль от какой-нибудь ледяной молнии. Не зная, что еще предпринять, я с трудом подползла к Дану, обхватила его, прижалась щекой к спине, позволила своей силе, которой все еще не могла дать выхода, стать его. Ни на что особо не надеялась, но все получилось на удивление легко. От слабости замутило и в глазах потемнело, но я лишь крепче сжала зубы. Так мы продержимся дольше. А там, может быть… Сама не знала, чего ждала. Наверное, чуда. И все-таки дождалась. Наше личное чудо мерцало в лунном свете блестящей насыщенно-изумрудной чешуей, совершенно не боялось древней злобной магии и виртуозно плевалось огнем. Золотисто-алое пламя объяло Марка, окутало его жарким коконом, и от жреца Темных богов даже пепла не осталось, лишь опали на траву безобидные, быстро погасшие искорки. Вместе с Марком исчезла и давящая сила. Дан резко выдохнул и убрал щит. Обернулся, сгреб меня в охапку, обнял крепко, но бережно… — Задушишь ребенка, — прогромыхало над нашими головами, и мы, вздрогнув, воззрились на спустившееся с небес чудо. Я, конечно, прежде никого из их племени живьем не видела — шкура не в счет, на оригинал она походила удивительно мало, — но даже и тени сомнений не возникло, что перед нами вовсе не дракон, а драконица. Красивая, изящная, с ярко-синими лукавыми глазами. Очень-очень знакомыми глазами! Да и силу, исходящую от нее, я уже чувствовала — и узнала бы из тысячи. Поймав мой взгляд и прочитав там осознание, драконица клыкасто улыбнулась, встряхнулась, и ее окутало мягкое золотистое сияние. А всего через какое-то мгновение перед нами стояла молодая женщина, даже в простом зеленом платье похожая на королеву. — Сантея?! Магистр Стай?! — одновременно выдохнули мы с Даном. Причем он — со священным ужасом, а я — с искренним восторгом. — Сантестайя из Лесной ветви Изумрудного клана, — тряхнув распущенными темными волосами, насмешливо прищурилась наставница, внезапно оказавшаяся тем самым неуловимым и загадочным драконом, которого я так боялась и одновременно желала встретить. — Приятно наконец-то познакомиться по-настоящему. Дан помотал головой и крепко зажмурился, словно пытаясь избавиться от видения. Кажется, он до сих пор не отошел от шока. А вот у меня было такое чувство, будто я знала это всегда. Просто забыла, а сейчас вспомнила, и вместо изумления в душе разливалась искристая радость. — Летим в академию, — бегло оглядевшись, приказала изумрудная драконица. — Удивляться и сыпать вопросами потом будете. На кладбище уже спокойно, Стефан и Алек никого не упустили, с Радишей и Талис все в порядке, их наверняка уже в лечебницу доставили. И вам туда заглянуть не помешает. — Ты можешь открыть портал, — напомнил наконец-то взявший себя в руки Дан. — Это у меня сил нет. — А я не намерена пользоваться магией в отравленном дыханием Темных месте, как и дожидаться, пока кто-либо не додумается открыть портал сюда, — выразительно поморщилась Сантестайя. — Пусть для начала здесь проклятийники поработают. Только не говори, что ты боишься летать! Дан вообще ничего не сказал. Молча залез на спину вновь обернувшейся драконом и пригнувшейся Сантестайи, помог забраться мне… И мы действительно полетели! Это было одновременно похоже и не похоже на мой давний сон. Восторг переполнял душу, переплетаясь с лунным серебром, неожиданно теплым ветром, мягко мерцающими звездами и безумной высотой, которую я чувствовала всем своим существом, но ничуть не боялась. Казалось даже, что могу полететь и сама, рядом с драконицей, ловя крыльями воздушные потоки. Черными крыльями. Я ничуть не сомневалась, какими бы они были. И это тоже ничуть не пугало. Та тьма, что с рождения жила во мне, которую пытались заблокировать, а потом освободить, под влиянием драконьей магии превратилась в нечто иное, своевольное, но неопасное, способное дать мне гораздо больше, чем один только свет. И откуда-то я точно знала, что они обязательно уживутся. Как и то, что однажды я смогу летать. Так или иначе.