— Переворачивайся! — скомандовала я, усталая и довольная, отдергивая штанину на ноге примолкшего Закери. — Зачем? — сипло пробурчал Шелдон. — Нельзя оставлять дело наполовину сделанным. — Дело против! Оно хочет спать. — Закери сгреб простыню вместе с пледом и потопал в сторону спальни. Ну и ладно. Потом долечу. Вечером. Но вечером Шелдон отказался раздеваться, продемонстрировал мне банку с мазью, полученную от целителя. А когда я заявила: так не честно, рассмеялся. Обнял за плечи и, насмешливо поцеловав в висок, прошептал, мол, лучше бы поблагодарила, что Фармеру не сдал, хоть тот и выспрашивал, кто это так хорошо поработал с мышцами Шелдона. Новые умения пригодились не только для Закери. После тренировок я с удовольствием применяла их на себе. Кроме того, моей подопытной с радостью становилась Ариадна. Корнелия наотрез отказалась. Смущаясь и краснея, путано объяснила, что боится молний. Дом ее родителей однажды разрушил ураган. Молния зажгла склад с товаром. Отец Корнелии до сих пор расплачивается с долгами. Увы, не всегда маги Погодного департамента могут предсказать стихийное бедствие! Еще одним подопытным неожиданно стал Алекс. Правда, ненадолго. Всего на один сеанс. Беннетт как-то заглянул в комнату, когда я лечила шею Ариадне, пока Корнелия под руководством нашей «ледяной» некромантки училась делать элегантный маникюр самостоятельно. Естественно, у Беннетта болело все. Разделся Алекс мгновенно, за время, пока горит спичка. Я не засекала, Ариадна холодно об этом сообщила, не без удовольствия разглядывая оставшегося в одних трусах гостя. — Рубашки для начала бы хватило. — Я спрятала улыбку. Ариадна старательно игнорировала ухаживания Беннетта. Но, когда он не видел, ревниво посматривала по сторонам. — Я с перспективой! Алекс повернулся спиной. Корнелия вышла из ступора, в котором пребывала, стоило некроманту расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, уронила маникюрный набор и выскочила из комнаты. — Под лопаткой ноет, — довольно глядя на захлопнувшуюся за нею дверь, сориентировал Беннетт. — Присядь. — Я деловито показала на ковер. Прыгать кузнечиком вокруг высокого парня не было никакого настроения. Алекс послушно уселся. Я устроилась за его спиной. Осторожно начала прикасаться молниями к болезненным местам. В отличие от Закери, Алекс не дергался, не вздрагивал, мышцы под пальцами были расслабленными. Искоса поглядывая на Ариадну, я заметила на ее щеках легкий румянец. А кому-то очень нравится представление, устроенное Беннеттом! Я задумчиво оглядела перевитую мышцами спину, но с тем же успехом могла бы смотреть на статую в галерее искусств. С Алексом мне было легко. Ни капли смущения, словно я делала массаж отцу. Хотя нет — к отцу я чувствовала душевное тепло, которого к Беннетту не испытывала. А когда лечила Закери, в душе было что-то похожее, немного сильнее. Но это, наверное, от того, что Шелдон своими вывертами меня смущал. Да, смущал, как бы я ни храбрилась. И расслабиться, и сосредоточиться на деле с ним вышло далеко не сразу. — Все! Спина готова. Шея болит? — Под бодрое угуканье Алекса я потянулась к его шее. — Если хочешь его придушить, необязательно было его раздевать! — Дверь распахнулась, и Закери, ехидно прищурившись, сообщил: — Беннетт, я за тобой. Идем, декан ждет. От декана Алекс к нам в тот день не вернулся, а потом на мои предложения помочь показывал пресловутую банку с мазью. Погодно-лекарские эксперименты дали неожиданный и приятный побочный эффект. Удалось оторвать треклятый кинжал от поверхности камня! Немного, всего на пару дюймов, но это была победа! Поразмышляв, пришла к выводу, что, боясь навредить себе и другим, я учусь работать с силой на уровне, близком к минимальному. Декан, с которым поделилась догадкой, согласился. Посоветовал не оставлять экспериментов с целительством и подключил к процессу Фармера! Из плюсов — я узнала строение тела в подробностях, не предусмотренных учебниками. Из минусов — Кошмарик Радостный в своей стихии — это жуть, которой можно пугать демонов! До следующего воскресенья всерьез сожалела, что нельзя повернуть время вспять и не говорить Адаму о своем открытии. Еще в субботу Закери предупредил, чтобы я никуда не исчезала с утра. С утра в буквальном смысле слова, а не в привычном для академии. Заводя выменянный у долгопятов на шкатулку Алекса будильник на шесть утра, я недоумевала: куда Шелдон собрался в такую рань? В полшестого бессонница, любопытство и желание увидеть Закери, с которым пересекались пару раз за неделю, вытолкали меня из комнаты и направили к некроманту. С Шелдоном встретилась на лестнице. — Привет, полуночница! — Он подхватил радостно пискнувшую меня, приподнял и поставил обратно. — Это тебе от всего моего большого сердца. — Резиновые перчатки? — Я покрутила ядовито-желтый подарок, обычно в таких поварята посуду моют. — А другого цвета не было? — Были черные и ядрено-зеленые. Черные не взял, потому что наш друг может неправильно понять студентку факультета некромантии, подходящую к нему в черном. А зеленые кастелян сам не дал. Сказал — его любимый цвет. — Наш друг? — Да. — Закери переплел свои пальцы с моими, и мы весело побежали вниз. — Зак?! — Скоро увидишь! — Интриган потащил дальше, прекрасно понимая, что скоро заискрюсь от любопытства. О каком друге речь, сообразила, когда подошли к арке полигона номер шестнадцать. Водяной змей встретил нас радостной вспышкой рун. Натянув перчатки, я побежала здороваться. Пока чесала разомлевшего дракона, Закери объяснял смысл рун, которыми тот общался. Язык мертвого хозяина реки оказался сложным, но Шелдон заверил, что я скоро все пойму и приветствие от прощания научусь отличать. Касаемо остального — пять лет впереди, разберусь. Мы провозились со змеем до заката. Закери заранее принес на полигон корзинку с перекусом, и у нас были весьма колоритные посиделки на берегу озера. Змей старательно вымыл траву. Потом обнюхал ее. Одобрительно заморгал рунами, убедившись, что сидеть на ней безопасно. Никакой гадости, оставшейся после оживления мертвой мелочи. — Тебя так просто пускают на все полигоны? — Я задумчиво перебирала черные волосы Закери, пристроившего голову на моих коленях. — Непросто! — не открывая глаз, усмехнулся Шелдон. — Во-первых, я не прошусь на полигоны, где действительно опасно. Во-вторых, клятвенно обещаю, что все обитатели будут на месте. И, в-третьих, один заход на полигон — дополнительное задание на тренировке. А вообще Адам — мировой мужик. Жаль, что мертвый. — Угу. — Я тоже все чаще ловила себя на мысли, что профессор, похоже, слишком рано покинул мир живых. С его добротой и оптимизмом жить и жить! Впрочем, как и остальным преподавателям академии. — Интересно, а как сюда попадают призраки? — Не знаю. — Закери задумчиво покосился на змея, свернувшегося кольцами посреди озера. — Наверное, их держат незаконченные дела. — Я тоже так думаю. Видимо, при жизни они хотели учить других. Шелдон негромко фыркнул. — Ага, мечтали гонять лоботрясов по полосе препятствий. На следующей неделе я всерьез усомнилась в его словах о безопасных полигонах. Мы пошли к призрачным гончим! То, что мы на полигоне не одни, поняла чуть позже. Адам не мог просто взять и пустить двух студентов к опасным тварям без присмотра. По правде говоря, тварями собак, с задорным тявканьем гоняющих мяч по траве, язык не поворачивался назвать. Опасные, быстрые, мертвые, но все же животные. Ощущение чужого присутствия исчезло, едва мы вернулись в освещенный фонарями парк. — Завтра домой? — Закери привычно сцапал мою руку. — К бабуле! — уныло выдохнула я. Родители до сих пор мотались по королевству. Поэтому первую неделю каникул предстояло провести, слушая поучительные беседы. Что радовало, потом я должна была вернуться в академию. Из-за дара лето предстояло провести тут. За тренировками. Надеюсь, через два с половиной месяца родители вернутся домой. Не хотелось бы и вторую неделю каникул провести в обществе ба и этикета! — Не грусти, конопушка, — Закери приобнял меня за плечи, — это всего лишь неделя! «Всего лишь неделя» оказалась очень длинной. К сожалению, декан отсчитал мне ее без учета дороги. Родителям сообщили, а они — бабуле. На второй день после моего приезда ба всерьез занялась моим моральным обликом, непонятно почему решив, что сердце ее внученьки украдено подлым некромантом. Шелдоном. Меня пилили и воспитывали, воспитывали и пилили. Напоминали о древности рода по сто раз в день. Убеждали, что Шелдоны не достойны такого сокровища, потому что нам нужен герцог, не меньше! Доставали даже в приюте, куда я почти переселилась, под предлогом помощи в ремонте. Под тихие смешки сотрудниц и старших девочек я била рекорды скорости по быстрому исчезновению из поля видимости грозно шуршащей юбками бабушки. В среду к процессу наставления на путь истинный заблудшей внучки попытались подключить родителей. Отец прямо сообщил ба, что я уже взрослая. Мне было приятно. После истории с Дастином батюшка вполне мог встать на сторону тещи, но он по-прежнему мне доверял. С мамой случилась весьма странная беседа. Вначале родительница спросила, кто такой Закери, которого я часто упоминаю в разговорах. Потом задумчиво заметила, что его родители — весьма почтенные люди. Хоть лорд Шелдон-старший и известен резкими высказываниями в сторону других семейств, он фанатик закона и преданный слуга короны. Затем матушка посоветовала запастись терпением и не перечить бабушке. Успокоится, сама поймет, что ничего страшного не произошло. А в четверг к ба сослали кузин, и внимание леди Рут обратилось на двух бесстыдниц, посмевших сбежать из дома, дабы посмотреть дешевую постановку со смазливым актеришкой. Разногласия с кузинами были моментально забыты, как и правило, что леди неприлично лазать по чердакам. Набрав с утра у кухарки съестного, мы забирались по лестнице в царство пыли, старых тюфяков и сломанной мебели. Спали на продавленной софе, играли в дурака, дружно придумывая, где мы пропадали весь день. Кэти и Лара все уши прожужжали своим актером, у коего имелся старший брат, такой же восхитительный, умопомрачительный, жаль, что не артист. Девочки с пристрастием допросили меня о Дастине. Они не поверили рассказу дяди. Но, узнав из первых рук, что все правда, заверили: каникулы у Станли будут «крайне удачными». Отговаривать кузин было бесполезно. Злость на Дастина приутихла, оставалось лишь посочувствовать тому, кто оказался объектом повышенного внимания Кэти и Лары. Девочки рассказывали не только о своем новом кумире из театра и его брате, в которых были влюблены по самые уши. Они тарахтели о приемах, молодых лордах, приглашавших двух хорошеньких непосед на танцы. Смеялись над неловкими кавалерами. Дядя в силу высокой должности заместителя мэра столицы по торговой части был обязан посещать подобные мероприятия с семьей. Семья, по крайней мере юная ее часть, была от этого в восторге. А тетя тихо мечтала об отставке мужа, завидуя маме. Слушая смешки девочек о том, как замирал молодой граф или терял дар речи маркиз, понимала, что они куда опытней в отношениях с противоположным полом, чем я. До появления Шелдона меня это мало волновало. Но сейчас все чаще ловила себя на том, что в его присутствии мне неловко. Хочется убежать или броситься к нему и обнять. Когда пальцы оказываются в его руке, сердце замирает, а потом пускается в пляс. Стоит ему обнять, будто с крыши лечу. Так же страшно и захватывает дух. А его шутливые поцелуи? То в щечку, то вдруг в уголок губ… Как я его не убила молнией до сих пор, непонятно. А еще я скучаю по нему, постоянно думаю. Даже когда медитирую в павильоне, где-то на краю сознания занозой торчит черноволосый некромант. Девочки показались весьма надежным источником информации. Не у мамы же спрашивать, как понять, что парень к тебе неровно дышит и тебе небезразличен? — Он бледнеет, когда тебя видит? — с видом эксперта осведомилась Кэти, жуя пирожок. — Нет. — Краснеет? — подключилась Лара. — Нет.