Поговорка Три предмета оказались обязательны для нашего факультета: «История государства», «Методы сбора улик» и «Методика расследования». Еще три-четыре можно было подобрать на свой вкус. В результате нашего горячего обсуждения и моего обаяния совместное с Крисом расписание пополнилось «Семейным правом» (любой девушке это пригодится, а Крис был не против), «Судебной психиатрией» (о признаках безумия надо знать) и «Психологией» (для будущего адвоката — основа основ). В итоге я с воодушевлением делала записи на лекциях, тянула руку, задавая вопросы, и наконец почувствовала себя настоящей студенткой. Омрачило день только известие о других трех первокурсниках, с которыми Крис сражался в клетке. Они до сих пор находились в лечебном корпусе. Раны на оборотнях от ударов вампира в боевой форме заживали с трудом. И наоборот. Крис лежал бы сейчас рядом с ними, если бы не жалостливая я. Расположившись после занятий на траве у кампуса, я покусывала травинку и щурилась на ярком солнце. — Ты так и не рассказал, почему на тебя нападают. — На Ера, — поправил спутник. — Два Ера погибли за последние полтора года в этой Академии. — О… — Я приподнялась на локте и посмотрела на Криса. — И ты… — И я — подсадная утка, Мари. Семья выкормила меня, когда я стал вампиром и убежал от мастера, который меня создал. И когда семье понадобилась моя помощь, я мог только с благодарностью согласиться. Дядя Эрвин был особенно убедителен, расписывая важность расследования этих смертей для Ера. Убитые были надеждой и гордостью семьи. В отличие от меня. Он горько усмехнулся, на его лицо вернулось привычное замкнутое выражение. Потом покосился на меня и добавил: — К счастью, я ни капли не жалею. — По крайней мере, до сих пор они не смогли тебя убить, значит, информация о твоей вампирской природе не утекла из семьи. Мы синхронно, не сговариваясь, посмотрели на теневую беседку метрах в двадцати от нас. Оттуда раздавались звонкие голоса, смех. Это было традиционное место законников из Судебного права. Факультета, практически единственного, на котором учились вампиры. И, в отличие от Криса, по многим уже было видно, как жестокая природа берет верх, превращая их в холодные беспристрастные машины решений. Мы их видели только мельком в коридорах. Светлая кожа очаровательно красивых лиц, намного старше по вампирским меркам, чем Крис. Когда-нибудь он станет таким же, спокойным и выверенным, как часы, по которым они пьют свои концентраты. Судейские старались держаться обособленно, вон беседка практически закрыта со всех сторон. Возможно, там сидит и Родди, со времени распределения мы так с ним и не увиделись ни разу. Достаточно далеко, чтобы не слышать, и достаточно близко, чтобы чувствовать себя частью дружного студенческого сообщества, на кампусной лужайке сидели студенты разных курсов, преимущественно люди, из Юридической поддержки. Но вдруг откуда-то слева прилетел совершенно чарующий запах льва, этакий горячий песок с травяным привкусом. Странно, после трансформации я, в теле человека, почти перестала чувствовать запахи. А тут… — Ты мурчишь, — заметил Крис. — Да? — искренне удивилась я. — И не слушала, что я тебе рассказываю. — Слышала, про Ера. — И про Совет. — Да? Ох, как же пахнет. — И ты опять мурчишь. Тут я села. Ну никак я не могла не услышать, пропустить мимо ушей важную информацию про Совет. И все-таки пропустила. Прислушалась к себе. Вроде бы все нормально. Значит, просто последствия вчерашнего тяжелого дня. — Пойду, Крис, в комнате позанимаюсь. Что-то подкруживает меня. Он заботливо помог подняться, отряхнул подол платья от травинок. Сколько себя помню, всегда хотела иметь брата, сильного и храброго, чтобы с ним можно было играть и делиться секретами. Наверное, не так приобретают братьев. Я покраснела, вспоминая детали нашего партнерства. Но он же вампир, поэтому… не считается. Понимала, что пытаюсь обмануть саму себя, но так было легче общаться с Крисом, что уж поделаешь. Странно, о чем я сейчас думаю? Голова все-таки ощутимо закружилась. Лечебный корпус был по дороге, и я решила заглянуть к милейшей миссис Пинг. В коридорах корпуса было тихо, но на палатах появились таблички, многие были заняты. Заглянув в кабинет миссис Пинг, я остолбенела. Спиной ко мне, глядя в окно, в комнате стоял прекрасный образчик мужественности. Широкие, бугрящиеся мускулами плечи. Светло-русые удлиненные волосы разлетелись по плечам чуть вьющейся гривой. А запах… Запах был просто великолепен. На спине вилась дорожка мелких заживающих царапин. И они тоже были… очаровательны, я бы хотела оставить такие следы. Ослабев ногами, с продолжающимся легким головокружением, я привалилась к косяку. На этот легкий шум красавец медленно повернулся, и я узнала Итана. Он вскинул бровь и обрадовался. — Ты пришла меня проведать, малышка? А я практически выздоровел, обещают выписать. Мягким скользящим шагом он подошел вплотную и обдал совершенно дурманящим запахом мяты и тимьяна. Я глубоко вдохнула манкий аромат, заморгала и неуверенно обвела взглядом процедурную комнату. — Привет, Итан. Я не к тебе, ищу миссис Пинг. Обнаженная кожа сияла под лучами солнца, покрытая редкими мелкими золотыми волосками. Как драгоценные переливы. Два плато мощных грудных пластин были прямо перед глазами, увенчанные маленькими коричневыми сосками с крохотными впадинками посередине. Он не отвечал, сначала недоуменно рассматривая мое лицо, а потом просто наклонился и, закрыв глаза, понюхал. — Ты пахнешь самкой, — потрясенно сказал Итан и резко распахнул глаза. — Хотящей меня самкой. Сердце в груди громыхнуло так, что, казалось, слышно было на всю комнату. Я отшатнулась. Он шагнул за мной. Посмотрел желтыми, с хищной искрой глазами, махнул длинными темными ресницами. И мягко обнял, еле касаясь, как будто боясь спугнуть. Язык легко, как теплым воздухом, прошелся по внезапно пересохшим губам. Внутри меня что-то тяжело и томно заворочалось. По коже разбежалась мелкая россыпь мурашек, подняв чувствительные волоски на руках. — Я тебя видел там, в клетке, — сказал тихо в губы Итан, — ты необыкновенная. И поцеловал. Жарко, прижимаясь тут же всем телом, растапливая что-то скрутившееся внутри меня. Одна его рука обхватила и прижала затылок. Пальцы зарывались, вплетались в пряди, потягивали их, ласкали в такт поцелую. Губы обнимали, язык мягкими плавными мазками движение за движением раскрывал рот. Меня начали пить и вливать встречно сладкий дурман удовольствия. Изо рта в рот. Я жалко постанывала, он мурчал. И тяжелый накрывающий валом запах плыл по комнате. Только когда его тяжелая ладонь опустилась мне на ягодицу и жадно подтянула к твердому разгоряченному телу, я осознала, что происходит. Отпрянула и затолкала руками в золотое тело перед собой. Он ничего не понимал и пытался мягко вернуть мои губы, целуя в отворачивающееся лицо. За нашей спиной покашляли. — Мне кажется, или девушка не хочет? — спокойно сказала так вовремя подошедшая миссис Пинг. С трудом вырвавшись из объятий тигра, я заалела щеками и спрятала глаза. Итан задрал подбородок и холодно посмотрел на помешавшую ему женщину. Какой позор! Что на меня вообще нашло, я ведь не просто не сопротивлялась, я сама к нему прижиматься начала! Мозг лихорадочно соображал, что происходит, и не находил объяснений. Может быть, причиной является непонятная головная боль? — Извините, уважаемая миссис Пинг, я себя не очень хорошо чувствую и пришла на консультацию. Седовласая медсестра пригладила пухлой ладошкой как всегда белоснежный передник и вкрадчиво спросила все еще старающегося поймать мой взгляд оборотня: — Итан, солнце мое, ты же из приличной семьи. Донахью всегда соблюдали законы чести. Я понимаю, как тебе тяжело приходится из-за отъезда друга и потери им зверя, но как тебе вообще в голову могло прийти наброситься на самку в течке, пришедшую за лечебной помощью? Парень замер, надменность на его лице сменилась глубоким недоверием, когда он развернулся и как будто впервые увидел мое прыщавое бледное лицо. — Но мисс Ерок взрослая девушка, и если сама допустила течку… Ах, паршивец, он намекает, что я искала отношений. Уперев руки в бока, как моя мама, когда Фрэнк приходил с охоты слишком поздно, я сузила глаза. — Мисс Ерок только два дня как прошла первую трансформацию, ей категорически запрещено оборачиваться минимум месяц до полного восстановления. Она нестабильна. И миссис Пинг грозно посмотрела на меня. Я сразу опустила руки, мелко согласно закивала. Нельзя-нельзя, кто же спорит. — Обернешься еще раз без поддержки лекарств, Мари, и наружу полезет твоя взрослая кошка с инстинктами, с которыми ты не сможешь справиться. Хочешь спариться со всеми парнями, которых увидишь? Я позеленела, закрыла ладонью рот и в ужасе отрицательно замотала головой. Итану тоже не понравилась такая мысль. — То есть это не я ей так понравился? Мы с миссис Пинг одинаково развели руками и пожали плечами. Конечно, он очень красивый, но не настолько, чтобы лужицей растекаться. Я вообще приободрилась, когда услышала, что это не я, а гормоны. — Мари, я дам тебе таблеточек на несколько ближайших дней. Только постарайся все равно оборотней не касаться. Особенно от этого котяры держись подальше, твоя кошка его уже знает. — Да я бы в жизни к нему не подошла, миссис Пинг, это чистая случайность. Мне очень понравилось ошеломленное выражение его лица. Не знаю, впервые ли парню сообщили, что сам он не такой уж и привлекательный, но разок по носу такого гордеца нужно было щелкнуть. Как он мог даже подумать, что я кинусь целоваться с малознакомым парнем! И вскинула подбородок встречно.