— Иван, да перестань ты смущаться. Что ты ей вслед поглядел, это твое личное дело. Ты мне лучше вот что скажи: что было, когда она от тебя отошла? Ее что, кто-то ждал, или она села в машину — или что? — Слушайте, а вам все это зачем? — не моргая, уставился на него Ваня — и следом, уже подозрительно: — Вы что, из полиции? Эта девушка что-нибудь натворила? И за это Андрей в пояс мысленно поклонился Домбровскому: «Ну, спасибо вам, Макс Валентинович, за подобные развлечения. И как прикажете мне выкручиваться? Ваня далеко не дурак, да и я вам тут не Господь Бог». — Не из полиции. Хуже, Вань, — доверительно начал Исаев. А вот дальше был экспромт чистой воды: — Понимаешь, какая история вышла? — Изображая муки, предшествующие откровению, Андрей смущенно почесал нос. — Просто в свое время я познакомился с одной девушкой. Хорошей, красивой. Мы общались. Я с ней дружил. Я... «Самойлова, умоляю, не убивай!» — ... я за ней даже ухаживал. И эту девушку звали Лизой... «Так, Ваня вроде бы начинает понемногу оттаивать». — Но мы поссорились. Откровенно говоря, глупо все вышло, — Андрей, придавая трагизм ситуации, картинно потер виски. — Ну, а когда я остыл и попытался с ней помириться, она не дождалась меня и уехала... «Куда бы мне отправить ее, чтобы Ваня не вспомнил про адресный стол России?» — ... на Украину. Так мне, по крайней мере, сказали. И после этого Лиза на мои звонки не отвечает и общаться со мной не хочет. А сегодня ко мне вдруг приходит письмо от нее. А это — мой единственный шанс вернуть ее, понимаешь? И я все пытаюсь сообразить, это она к тебе подходила? Или она прислала кого-то с этим письмом... «И дурит всем нам головы!» — мог бы добавить Андрей. Но не стал. Нет, ну реально, не говорить же Ване, что ты ищешь женщину, на которую вот-вот объявит охоту Интерпол, если судить по напористой активности грека? — Ах, вот в чем дело, — выдохнул Ваня, с удовольствием до конца дослушав романтичную сказку Исаева (сказку, за которую Ира с присущим ей изяществом намылила бы Андрею холку). — Ну, теперь ясно. А то я все понять не могу, почему эта девушка вроде бы хорошо знает вас, раз в точности мне вас описала, а вы так ведете себя, словно вспомнить ее не можете. Ну, глядите, — и Ваня деловито хлопнул себя по коленкам. — В общем, у меня как с этой девушкой вышло? Когда она мне конверт отдала, она сразу ушла. Я только успел заметить, как она у пешеходного перехода капюшон с головы сняла, волосы под ворот кофты зачем-то заправила и вытащила бейсболку из рюкзака. «Оперативное изменение внешности?» — в первый раз выстрелило в голове у Андрея. Следом пришла другая мысль: «Лучше бы эта Лиза - не-Лиза села в автобус или взяла такси. И вот тогда можно было бы попытаться договориться с Домбровским, объявить план-перехват и ее накрыть». — Вань, а в котором часу ты распрощался с ней? — Андрей взглянул на часы. С начала их разговора прошло две с половиной минуты. ... Он не знал, что в это время Самойлова, спрятав в сумку консилер для губ, достала мобильный и теперь, задумчиво поглядывая на спину Ладо, задавалась вопросом, позвонить ли Андрею, чтобы поговорить с ним при Орке, или же лучше будет отправить Исаеву смс-ку? Тем временем в квартире Андрея разворачивались иные события. — Во сколько я с ней распрощался? — задумчиво переспросил Ваня. — Ну, назвать вам точное время я не могу. Но, по-моему, было семь десять. — А почему ты так думаешь? — Потому, что я в это время уже газеты у вас раскладывал. А у вас в подъезде над головой Елены Михайловны часы висят. И я обратил внимание, что на них было четверть восьмого. «Мм. А сейчас уже восемь утра. И за истекшие сорок пять минут эта Лиза – не-Лиза могла не только добраться на метро до площади трех вокзалов, но и до аэроузлов Внуково, Домодедово и Шереметьево. И пока я буду препираться с Домбровским на тему того, что эту супер-Лизу надо перехватить, она, если ее, конечно, этому обучали, успеет завернуть в любой работающий магазин, купит там шмотки, переоденется, после чего напялит парик и умотает хоть в Тулу, хоть в Вашингтон или вообще заляжет на дно... Впрочем, вместо того, чтобы тратить время впустую, можно попробовать провернуть розыск Лизы по другому сценарию». — Вань, а кстати, как ты встретился с ней? Где она к тебе подошла? У отделения почты, у моего подъезда. Да? — Да нет, — отмахнулся Ваня. — Там вообще все не так было. У вас позади дома асфальтовая дорожка есть. — Удобная, чтобы тележку возить? — машинально предположил Андрей. — Ну да, — удивленный его сообразительностью, уважительно кивнул Ваня. А Исаев в этот момент обдумывал мысль иного рода. Штука в том, что территория за его домом выглядела следующим образом. Асфальтовая дорожка, о которой упоминал Иван, представляла собой крутой подъем вверх. Причем справа от него располагались пара продуктовых, работавших круглосуточно — то есть места априори людные. А вот слева — точно пустовавшая в семь утра детская площадка с горкой, грибками, домиками, поездами и прочей игровой атрибутикой для детей, среди которой могла с легкостью затеряться миниатюрная девушка. — Вот с этой дорожки я к вашему подъезду и подходил, — тем временем догнал его голос Вани. — Иду я, в общем. Вокруг никого. Только мужики с утра пораньше туда-сюда по магазинам вашим гоняют. Потом замечаю, что во дворе у вас какое-то столпотворение. Там две черные «бэхи» друг в друга въехали. Но это я уже потом разглядел. А тогда — ну, когда я шел к вашему дому — меня за плечо кто-то тронул. Я аж подпрыгнул. Нет, реально, когда к тебе кто-то сзади подкрался, а ты даже шагов человека не слышал! Короче, разворачиваюсь я и вижу... ну, ее, — Ваня слегка зарделся. — А она говорит: «Привет, я Лиза. Можешь мне помочь?» Все, думаю, сейчас она у меня денег попросит, — улыбнулся своим воспоминаниям Ваня, рассеянно крутя на руке кольцо. — А она говорит, что в первом подъезде один человек живет — ну, в смысле, вы, и что ей жизненно важно передать вам письмо, а разбираться с консьержкой до умопомрачения она не хочет. Я на конверт еще посмотрел: чистый, не мятый. И девушка тоже... приятная. Ну и я — куда деваться? — Ваня несколько театрально развел руками. — Согласился. И потом, мало ли какие бывают обстоятельства у людей? Помогать ведь законом не запрещено. К тому же мы бросаем вам в ящики мелкие посылки из «АлиЭкспресс», не зная, что в них находится. Так? — Так, Ваня, так. — Андрей кивнул, но в голове у него давно горела красная кнопка. «Нет, Ваня, не совсем так. Ты просто не понял, но эта «приятная» девушка прежде чем к тебе подойти, какое-то время за тобой наблюдала. Она «прочитывала» тебя, а это требует времени. Вот поэтому она, догоняя тебя, подошла к тебе со спины. А во двор — тут, конечно, моя ошибка, я-то думал, она у подъезда крутилась — она не стала соваться из-за аварии, поскольку там люди, а люди — это ненужные ей свидетели. Ну и плюс во двор как минимум пару раз наверняка заглядывала вездесущая Елена Михайловна... А кстати!» — Вань, а как ты думаешь, почему эта девушка с просьбой передать мне письмо к консьержке не подошла? Это ведь было проще, чем тебя напрягать? — Так Елена Михайловна у вас сущий цербер, — внезапно развеселился Ваня. — И кстати, только... ну, между нами, но цербером ее назвала Лиза. А что, Михайловне подходит! «Теперь ясно, откуда взялось про ее «чувство юмора». Излишне остроумный Алекс номер два. А еще мне понятно, что эта Лиза, просчитав все ходы, все-таки прокололась. Увлекшись шутками с Ваней, который смотрел ей в рот, она своей фразой про цербера невольно раскрылась и показала, что знает хватку Михайловны, а значит, бывала или даже продолжает бывать в моем доме. И если эту Лизу – не-Лизу действительно кто-то натаскивал, то она в курсе, что даже если она до неузнаваемости закамуфлировала бы свое лицо, Михайловна могла опознать ее по голосу, поскольку он у женщин не меняется даже с возрастом ... Ну что сказать? Прикольно». И теперь оставалось одно. — Вань, последний вопрос, — Андрей взял фотографию Лизы, которая до этого лицевой стороной лежала на столе и протянул ее почтальону, — скажи, ЭТА девушка к тебе подходила? Парень чуть ли не с трепетом принял снимок и секунд пять его изучал, затем поднял глаза на Исаева: — Да, это она. Но... — голос у Вани был не то чтобы неуверенным, но задумчивым. Больше того, покрутив фотографию, Ваня повернул ее к себе оборотной стороной так, как это бывает, когда люди ищут дарственную надпись или дату на фото. — Лизе здесь шестнадцать лет, — опередил его вопрос Андрей. — Да, согласен, что снимок старый. У меня были и другие ее фотографии. Но когда я переезжал в этот дом, фотоальбом потерялся, а это — единственный снимок, который выжил, потому что ехал со мной.